Дикое царство. О чем поет Север

– Он сказал, что вы только разговаривали.

– А что он мог сказать?! Что проходил мимо моей комнаты и услышал всхлипы? Он зашел и увидел синяки у меня на руках. Он был так нежен.

– Он не имел на это право! Он подставил тебя!

– Эстер, я бы сама его не отпустила тогда. Я тоже не безгрешна. Я надеялась, что рано или поздно буду не нужна Солену и меня выставят из Дома…

– И ты хотела остаться вместе с Раджем? Он пообещал тебе…?

– Он хотел что-то сказать об этом, но я запретила говорить со мной о будущем. Зачем… я же знала, что будет что-то не то. И вот…

– А Радж знает, что ребенок от него?

– Я не говорила с ним, – покачала она головой. – И зачем? Я не знаю, что делать Эстер. Родиться ребенок… его заберут у меня.

– Никто не знает же?

– Только ты.

– Ты сможешь покинуть Дом, когда родишь и…

– И оставить ребенка от любимого мужчины?

– Ты уже его любишь? – ахнула я, она грустно улыбнулась. – То есть ты готова была оставить ребенка от царя, но не готова от Раджа?

– Не упрекай меня. Я знаю, что это не самые правильные мысли… и я не образец для подражания. Я никогда не пыталась быть праведной. Никто не может быть безгрешным в этой жизни. И я не буду говорить Раджу.

Я кивнула в знак согласия. Это, действительно, только усложнило бы все. Кто знает, вдруг Радж присоединится к Тигриному дому, чтоб забрать ребенка и Разие.

Разие уложилась спать, я пожелала ей спокойной ночи и пришла в комнату к Дарию. Он уже сидел за столом и читал какие-то письма. Увидев меня, Дарий просиял, тут же встал и оказался около меня, заключая в объятия. Его руки легли мне на талию и волосы, а я с упоением прижималась к нему.

– Все хорошо? – спросила я.

– Смотрел переписку Солена и Шрейдена. Тигриный Дом требует отсоединения. Солен послал отказ и написал весть о том, что скоро у него будет наследник.

– Не факт, что мальчик, – заметила я.

– Пока он видит ситуацию так, что родиться сын и это должно сдерживать все.

– Что будет, если родиться девочка?

– Возможно, ее воспитает Шойдра.

– Возможно? А есть другие варианты? – в надежде спросила я. – Дочь могут отдать матери и…

– Нет, Эстер. Лучше бы родился мальчик… поверь…

Я вспомнила разговор с Люкассой и помрачнела. Дарий это увидел.

– Ты знаешь о…

– Люкасса рассказала. Как она это сделала?!

– Не знаю. Я слышал лишь пересказ матери, она была свидетельницей того, что творилось там.

– Ты тоже считаешь, что мальчик важнее девочки? – слишком резко спросила я.

Дарий резко глянул на меня, его челюсть сжалась, но он тут же покачала головой и погладил меня по плечу.

– Мне причиняет боль такое твое мнение обо мне. Эстер, маленькая моя, посмотри на меня. – Он поднял меня за подбородок и ласково взял в ладони мое лицо. – Мне не важно, кто у нас родится, девочка или мальчик, не важно с кем они свяжут душу с волком или кошачьим, и даже если бы я был царем, то все это не имело бы значения. Ты можешь не переживать из-за этих вопросов. Никогда не сомневайся во мне, я всегда на твоей стороне и всегда защищу тебя и не дам в обиду. Просто доверяй мне. Слышишь?

Я кивнула, и он прижался к моим губам. Дарий подхватил меня на руки и понес на кровать.

Утром я проснулась позже своего мужа и нашла его одетым за столом. Я медленно потянулась, встала и подошла к нему. Он поцеловал мое обнаженное плечо и вернулся к бумагам.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Пока не знаю, – тихо ответил Дарий. – С утра пришло письмо из Тигриного Дома, что они рады были бы поздравить царя с радостной вестью, но у них так много дел, что им не до этого.

– Это оскорбление? – спросила я.

– Либо предупреждение.

– Что будешь делать?

– Пока не знаю, уверен, что в ближайшие пару дней мы еще услышим о них. Солен пока прячет голову в песок. Он надеется, что услышит важный совет сегодня.

– Правда?

– Да… Два часа назад приехала моя мать.

Глава 25

– Что ты сейчас сказал?

– Что моя мать приехала.

– И ты говоришь об этом не сразу после моего пробуждения? – прорычала я.

Дарий улыбнулся при виде моей звериной реакции.

– О, тебе еще и смешно?

– Нет, просто тебе идут клыки и…

– Как думаешь, а тебе пойдут шрамы, если я тебя искусаю этими самыми клыками?

– Никогда не задумывался об этом. Эстер, тише. Все в порядке.

Он поднял руки ладонями ко мне, стараясь меня успокоить.

– Не успокаивай меня! – возмутилась я.

– Не пытался, – иронично ответил Дарий. – Можешь наброситься на меня. Или накричать, если того хочешь. Все в порядке. Я понимаю, что ты нервничаешь.

И я остыла. От его спокойного голоса, от доброго взгляда голубых глаз, от его силы, что действовала как бальзам для раны. Мне вообще расхотелось злиться. И я разозлилась на него, что мне расхотелось злиться. Я фыркнула носом и сощурила глаза.

– Мне, что, нарядиться нужно и…

– Ничего не нужно. Будь собой, ты ей в любом случае не понравишься.

– Кто тебе сказал, что эти слова поддерживают? Они же нелогичные.

– Все логично. Ты – мой выбор, Эстер. Не моей матери. Не трать лишние душевные силы на то, чтоб ей понравится. Я так делал, но она все равно не была довольна мной. Так смысл пытаться угодить человеку, который никак не повлияет на твою жизнь?

– Она – твоя мать.

– Было бы здорово, если бы она помнила об этом несколько лет назад. Но сейчас? Мне это не нужно, поэтому я не хочу, чтоб ты переживала из-за того, что будет думать эта женщина о тебе. Как я уже сказал, вряд ли ты ей понравишься, потому что ей даже я как сын не нравлюсь.

– Мне так жаль, – прошептала я. – Я не знаю, каково это и…

– Только не испытывай вину за то, что оба родителя тебя любили. Я рад, Эстер, что у тебя был кусочек счастья, благодаря которому ты можешь любить других.

Он поцеловал меня в висок и погладил большим пальцем под ухом около шеи. А затем он вышел в коридор и велел позвать Кали.

– Я могу в свою комнату пойти, – сказала я и увидев ее острый взгляд, добавила. – Переодеться и так далее. Я не собираюсь оставлять тебя тут одного ночью, даже не надейся.

– Зная мою мать, она уже в курсе свадьбы и вполне может тебя подкараулить там. Я не хотел бы тебя оставлять одну для первой встречи с ней, поэтому пусть Кали соберет тебя здесь.

– Ты же сказал не беспокоиться, что она обо мне подумает.