Дикое Сердце 1 часть
Шрифт:
– Боюсь, дело осложнится, когда мальчик причешется и умоется, потому что не сойдет за полукровку. Заметили, как он хорош собой? Его большие итальянские глаза чрезвычайно напоминают глаза несчастной Джины Бертолоци.
Ноэль увидел, как тот побледнел и сжал губы. Затем Франсиско Д'Отремон пожал плечами, стараясь выглядеть беззаботным, и объяснил между тем:
– Я не успел пока рассмотреть его лицо. На худой конец, все уладится. Приказы в своем доме пока отдаю я.
3.
–
С искрящимися от радости глазами и зарумянившимися от возбуждения щеками, обычно бледными, в обрамлении прядей светлых волос, мальчик двенадцати лет вошел в спальню отдыхавшей сеньоры Д'Отремон, которая открыла глаза и медленно приподнялась с просторного гамака.
– Это точно? Неужели? Но ведь я не ждала его до субботы!
София Д'Отремон была женщиной тонкой и хрупкой красоты с большими бирюзовыми глазами, мягкими и прямыми светлыми волосами, как у сына, и такими же щеками цвета янтаря.
Болезненное выражение лица исчезло, когда она услышала эту весть. Она встала и сделала несколько шагов, опираясь на его худые плечи.
– Ты уверен, что это папа приехал?
– Ну конечно, мама, Себастьян прибежал и сообщил, что видел с холма, как папа ехал на белой лошади, а позади него три экипажа. Хорошо, если они полны подарков.
– Для тебя?
– Для меня, мамочка. Если приплыл корабль из Франции, то папа тебе всего привез: шелка, духи, конфеты и все то, что всегда тебе привозит. Я попросил у него карманные часы. Он их привезет?
– Конечно, сынок. Позови-ка моих горничных. Изабель, Ану… первую, кого встретишь. Мне нужно причесаться и одеться.
– Сеньора, сеньора! Говорят, сеньор едет сюда, – воскликнула горничная Ана, врываясь в спальню.
– Видишь? Видишь, мамочка? Он уже здесь.
– Боже! Помоги мне причесаться, Ана. Переодеться нет времени, но…
– Сеньора, вы всегда красивая и прибранная.
Служанка-мулатка не обманывала. Как всегда, сеньора Д'Отремон была безупречна. Изящное белое платье, украшенное широкими кружевами, шелковые чулки, туфли с каблуком по моде Людовика XV и изысканные украшения, с которыми она могла появиться в любом высшем обществе своей родины. Однако она находилась в большом доме, центре плантаций Кампо Реаль, огромном и величественном, с просторными роскошными комнатами, большими светильниками и блестящими, как зеркала, полами; роскошном, величественном доме с венецианскими зеркалами и позолоченными подзеркальниками, доме, который казался устаревшим в сердце этого американского острова, тропического и дикого; достойный дом для этой хрупкой дамы, которая шагала по чистому паркету, одной рукой опираясь на руку любимой служанки, а другую положив на голову единственного сына, так удивительно похожего на нее.
– Вот и папа! – закричал мальчик, радостно оторвавшись от нее. Он побежал навстречу всаднику, который остановился у парадного входа и соскочил с лошади. Он бросил вожжи дюжине слуг, подбежавших обслужить и поприветствовать его. Из полумрака просторной веранды София Д'Отремон созерцала влюбленными и ревнивыми глазами мужественную фигуру, гордую и стройную, перед которой все преклонялись, потому что хозяин Кампо Реаль был властителем
этой земли.– Ты привез мне карманные часы, папа?
– Нет, сынок. У меня не было времени их отыскать.
– А разноцветную шкатулку? А струны для моей мандолины?
– Сожалею, но в этой поездке у меня не было на это времени.
– Франсиско… – тихо произнесла София, приближаясь к мужу.
– София, как ты? – спросил Д'Отремон ласково и нежно.
– Как всегда. Забудем о моих недугах. Почему ты так рано вернулся? Мы тебя еще не ждали.
– Надеюсь, ты не огорчилась скорым приездом, – весело ответил Д'Отремон.
– Огорчилась? Что ты говоришь! Это радостная неожиданность, но все-таки неожиданность. Что же случилось? Не прибыл фрегат, который вы ожидали? Отменили все праздники в честь маршала Понмерси? Или ты сам его привез?
– О, нет, нет! Я даже не видел маршала Понмерси.
– Что случилось? Какое-то несчастье? Последнее время погода была ужасной.
– Нет никакого несчастья. Фрегат благополучно вошел в порт, и скорее всего торжества отмечают.
– Но…
– Мне не интересно было там оставаться, София. Это все.
– Я думала, тебе будет отрадно поговорить с известным соотечественником. Наверняка ему было что рассказать. Мы могли бы узнать какие-нибудь новости.
– Светские сплетни или политические интриги? Зачем они нам, дорогая? Мы находимся в семи тысячах миль от Франции и даже солнце светит у нас в разное время.
– Но нельзя же из-за этого забывать нашу родину, – упрекнула София.
– Моя родина здесь, дорогая. Потому что здесь мой дом, сын и ты. Этот остров суров лишь для твоего здоровья. Но тебе не любопытно, что я тебе привез? – Он повернулся к цветнику, окружавшему парадную лестницу. У главного входа в особняк остановились три экипажа. Один совершенно пустой, из другого выходили личные слуги, а из третьего, ближайшего, вышел Педро Ноэль и тащил за собой мрачного мальчика, спутника его путешествия. Тонкие брови сеньоры Д'Отремон сдвинулись в гримасе чуть ли не отвращения:
– Педро Ноэль… Кого он тащит?
– Того, кто займет ваше свободное с Ренато время, – объяснил Д'Отремон.
– Мальчик! – вскочил радостно Ренато. – Ты привез мне друга, папа!
– Именно. Ты правильно сказал. Я привез тебе друга. Приятно, что ты сразу понял. Друга, товарища.
– Что ты говоришь, Франсиско? – прервала недовольная София.
– Приведите Хуана, Ноэль, – попросил Д'Отремон.
– Сеньора Д'Отремон, – поприветствовал Педро Ноэль. – Для меня большая честь засвидетельствовать вам свое почтение. – Затем, обращаясь к Ренато, воскликнул: – Привет, красавец!
– Добрый день, сеньор Ноэль, – ответил Ренато.
– Это Хуан… – представил его Д'Отремон.
– Хуан? Хуан кто? – хотелось знать Софии.
– Пока просто Хуан. Он беззащитный сирота, но надеюсь, что в таком большом доме ему найдется место.
– Просто Хуан, да? – звонко выделила София.
– Еще меня зовут Хуан Дьявол, – спокойно пояснил хмурый мальчик.
– Иисус, Мария и Иосиф, – возмутилась горничная и перекрестилась.
Наступил момент всеобщего оцепенения и сдавленного смеха, когда Ноэль примирительно вмешался: