Диковинница

– Слыхала… – ошеломлённо пробормотала Белка, и сглотнула, – А ребёнок?

– Ребёнок? – Светка от души расхохоталась, – Все-таки хорошо, что я тебе хоть о чём-то успею рассказать заранее. Ох, и насмешила бы ты всех наших!

Светка хитро сощурила изумрудные глаза, шутливо поманив Белку пальцем, и прошептала ей на ухо:

– А их ребёнка ты, милая, имела честь лицезреть, как выразился Богдан, сегодня утром.

Белка потрясённо откинулась спиной на перила беседки:

– Лесогор?

Светка только кивнула, надкусывая пирожок, довольная произведённым эффектом.

– Ему что же – сто лет? – прошептала Беляна себе под нос.

Светка поперхнулась и закашлялась. Белка рассеянно похлопала подругу по спине.

– Ну, ты даёшь! – успокоив кашель, сказала Светлана, – Им хоть сто, хоть тридцать, хоть триста тридцать – какая разница? Они не стареют, и не умирают.

– Как же тогда Баба-Яга убила своего мужа?

– Откуда я знаю? Она могущественная ведунья – мало ли способов? Надо – спроси у неё. Она в Чёрном лесу живёт, так говорят.

– В избушке на курьих ножках?

Светка округлила глаза.

– Почему на курьих?

– Ну, в наших сказках Баба-Яга живёт в избушке на курьих ножках, у неё костяная нога, черный кот, а забор из человеческих костей с черепами на кольях. И летает она в ступе, пестом погоняет – помелом след заметает…

Светка отхлебнула ещё глоток молока, решив, вероятно, больше не удивляться бредням подруги:

– В ступе все летают. Можно и на помеле, но не всегда удобно. Зачем и то, и другое – не понимаю. Про кости человеческие, или куриные – не буду врать – не знаю.

Беляна, виновато вздохнув, наконец, надкусила свой пирожок. *** Следующим утром, на первом занятии Белка впервые получила повод гордиться собой. В кабинете Всеведания они со Светкой сели в третьем ряду у прохода. Кроме входной, обыкновенной с виду двери, в аудиторию со стороны преподавательского места вела ещё одна – арочная, резная, хитро изукрашенная. Как только прозвенел звонок, эта дверь сама по себе распахнулась настежь, и все студенты дружно пооткрывали рты. По ту сторону бушевал шторм! Дул ураганный ветер и сверкали молнии. Запахло морским прибоем, мелкие брызги которого, казалось, долетали до самых задних рядов. Наконец, оттуда вылетела огромная, размером с хорошую индюшку, птица. Птица сделала круг под потолком и приземлилась на высокую спинку преподавательского стула, как на насест. Дверь в портал с грохотом, смешавшимся с разрядом грома, захлопнулась.

– Эффектно! – констатировал лохматый паренёк с заднего ряда.

Словно поражённые громом, только что громыхавшим за арочной дверью, все студенты благоговейно оцепенели. Так что Беляна, ещё вчера задумавшаяся над странным именем преподавателя Всеведания, оказалась самой подготовленной к её появлению. К вещей птице помимо сизого, блестящего оперения, прилагались крепкие ноги с мощными загнутыми когтями хищника, широкие крылья размахом в сажень, и голова прекрасной женщины с ярко красными капризными губами. Гамаюн, убедившись, что все в аудитории обратились во внимание, запрокинула голову, и… запела: Гамаюн мудра, птица вещая. Слышит Вышних зов, и всё ведает. Юным отрокам откроет истину. Благовестную, иль печальную… Слушая песню, Белка неожиданно для самой себя будто очнулась после долгого сна и улыбнулась. Она осознала, наконец, истину во всей её прекрасной реальности. Этот сказочный мир – её мир. Он наполнен волшебством и мифическими существами. Это не сон, и не легенда. Это отныне её жизнь, и её предназначение. В целом, за исключением весьма помпезного появления, лекция Гамаюн оказалась довольно утомительной. Птица умудрялась весь учебный материал излагать в форме былинного стиха, причём нараспев. Получалось довольно тоскливо. И несмотря на безусловно занимательное содержание, сосредоточиться на сути большинству студентов не удавалось. Под конец занятия Гордея растопырила крылья, и на доске позади неё проявилась запись домашнего задания. Арочная дверь в портал с шумом открылась, и одновременно со звонком птица – ничуть не менее величественно, чем появилась – вылетела в бурю. *** Домна Догадовна – преподаватель рукоделия у девушек – Белке понравилась. Улыбчивая, дородная и румяная женщина в цветастой кике напомнила Белке бабку-сказительницу из фильмов Александра Роу . Она не пыталась произвести впечатление на студенток. Впечатление произвело убранство самого кабинета. На стенах, казалось, нет ни пяди свободного места. Вышитые рушники, передники, навершники , головные полотенца. Нарядные рубахи с кружевным краем сплошь покрытые вышивкой, шушпаны и иные уборы, густо украшенные разноцветным мерным кружевом. Полки, уставленные глиняной посудой, разукрашенной самыми невообразимыми орнаментами. У Беляны разбежались глаза. Никогда не имея склонности к шитью или вязанию, она вдруг остро почувствовала желание создать что-нибудь подобное. Но преподаватель рукоделия не спешила вручить девушкам нитки и иголки. Усадив студенток за полукруглый стол, она начала рассказывать. Таким простым, понятным языком о совсем непростых вещах. Об обереговом значении каждого элемента вышивки или узора. Как с помощью рисунка можно притянуть нужные события, а какая форма одежды сделает её волшебной. Что движение гончарного круга непременно против часовой стрелки наделяет кувшин или кринку силой Земли-Матушки. И пить из такой посуды означает не только утолять жажду, но и накапливать силы. Полтора часа пролетели для Беляны, словно десять минут. Душевный голос Догадовны зачаровывал, безмятежный взгляд цвета теплого какао согревал. Когда прозвенел звонок, и Белка нехотя складывала в сумку принадлежности, преподаватель Рукоделия тихонько подошла к ней. С материнской нежностью и сожалением едва коснулась стриженых волос и протянула синюю тканую ленту:

– Носи, деточка, очелье. Покуда волосы не отрастут.

Белка ошарашенно пробормотала благодарность, и Догадовна, загадочно улыбнувшись, выплыла из кабинета. ***

– Тебе идёт! – Богдан, вихрем пролетавший по коридору, остановился перед задумчивой Беляной, – Прямо в цвет глаз.

– Подлецу всё к лицу, – пробормотала она в ответ, вынужденно поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Чего подлецу? – не понял парень.

Белка безнадёжно махнула рукой.

– А где Светка? – вроде невзначай бросил он.

– Снова соскучился? – хитро улыбнулась Белка, и щеки высоченного Богдана залило краской, – Не знаю, буркнула что-то и улетела куда-то после Рукоделия.

– А-а-а. У вас сейчас что?

– Властелина.

– Первое занятие? – Богдан заинтересованно прищурился.

– Ну да.

– Тогда молодец, что очелье одела. Пригодится.

И Богдан понёсся дальше по коридору, оставив Беляну раздумывать над его словами. Первое занятие Властелина проводила в парке. С шумом, смехом и гомоном первокурсники горохом высыпали в сад. Коротко поздоровавшись со студентами, Наставница без лишних слов вывела их на просторную поляну. Затем взяла за руку девушку рядом с собой, та ближайшего парня, тот своего соседа… Белка сжала теплую Светкину ладонь, и скоро все первокурсники сначала по спирали, а затем в одном общем круге вели огромный хоровод. Белка не знала, откуда, но издалека тихонько донеслось чьё-то пение – всё громче и громче, а вскоре она уже напевала сама. Берегова вела хоровод то змейкой, то восьмеркой, то круг в круге, то спиралью, то вновь замыкала в одно большое коло. Снова и снова все менялись местами, пока у Белки не закружилась голова, и она не закрыла глаза. Ей казалось, что они уже не в парке, а в каком-то мистическом месте. Что она не в тесной юбке и строгой блузке, а в длинной вышитой рубахе, опоясанной шелковым поясом. И что волосы не острижены, а заплетены в долгую косу и синей лентой переплетены. Вокруг ярко светило солнце, пахло цветами, и порхали бабочки. Беляна потеряла счет времени. Зато почувствовала, как из земли, от солнца и каждой травинки вокруг к ней тянутся светящиеся нити, наполняющие всё ее существо волшебным светом и силой. Вдруг начала понимать, что облака и деревья поют с ней в унисон песню с незнакомыми, но понятными, словно дыхание, словами. Кружилась и кружилась в этой карусели, а цветы и птицы вторили ей, согласно кивая головками и дирижируя крылышками. Её голова, сердце, тело теперь уже не пропускали светящиеся нити, а пропитывались соком, ароматом и силой природы. Внезапно пение стихло, а бесконечное движение прекратилось. Очарованная Беляна открыла глаза и огляделась вокруг. Хоровод остановился. Она по-прежнему крепко сжимала ладонь улыбающейся Светланы. А лица первокурсников светились вдохновением и радостью.

– Теперь каждый из вас знает и чувствует свой путь, – слегка устало улыбнулась Властелина, – Надеюсь, он будет добрым. Отдыхайте сегодня. Следующие занятия будут проходить в кабинете, в обычном режиме.

***

– Я даже не знаю, что сегодня меня больше впечатлило, – тихонько промолвила Беляна, когда они вошли в трапезную и присели за свободный столик, покрытый вышитой скатертью.

По столовой перекатывался сдержанный гомон, привычный в местах, где собирались юные ведуны и ведуньи. Скатерть-самобранка, а это была именно она, как объяснила Светка, подала на обед самые вкуснючие щи, которые когда-либо пробовала Беляна, потрясающий рыбный пирог и клюквенный морс в высоком кувшине. Пообедав на славу, девушки снова спустились в сад, который уже успел стать их излюбленным местом. Ветерок, нежно играя верхушками деревьев, заставлял их тихонько колыхаться из стороны в сторону. Листья винограда, оплетающие беседку, где отдыхали Белка и Светка, о чем-то перешептывались между собой. Беляна захватила с собой книгу, которую не успела закончить вчера.

– Слыхала уже? – тихонько спросила Светлана, блаженно откидываясь спиной на перила и подставляя лицо проскальзывающим под крышу беседки солнечным лучам, – В холодное время года в разных частях парка Ведарии по-прежнему будут и весна, и лето, и осень. На выбор.

– Чудесно! – обрадовалась Беляна, поднимая голову от чтения, – Я уже подумала, что зимой буду скучать по посиделкам в беседке. Небось, Леший старается?

– Наверное… – простодушно пожала плечами Светлана, не открывая глаз.

– Я уже обожаю это место! – счастливо усмехнулась Белка, возвращаясь к книге.

– Как ты так быстро читаешь? – подглядывая за ней одним глазом, спросила подруга.

– Хочешь – тебя научу? Правда, у меня ещё и память хорошая, – ответила Белка, пролистывая очередную страницу.

– Да не переживай ты так. На самом деле никто здесь ничему особо не удивляется. А на Всеведании ты вообще была молодцом, я наблюдала за тобой.