Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке
Шрифт:
В душе Назарбаев наверняка понимал, что время для этого упущено 2 . Скоро Казахстан обретет независимость и будет конкурировать с соседними республиками за 165-е место в списке государств-членов ООН. Ему нужно было с кем-то посоветоваться. Невероятное превращение Сингапура из комариного болота в глобальный торгово-финансовый центр не могло пройти мимо его внимания. Архитектором сингапурского чуда был Ли. В 1990-м он ушел в отставку с поста премьер-министра, но оставался в правительстве на должности «старшего министра». Назарбаев рассчитывал поучиться у Ли, как привлекать инвестиции в Казахстан.
Ли
И все же от жесткого централизованного контроля отказываться было нельзя. Ли осуждал Горбачева за то, что тот начал с гласности, то есть политики открытости и свободы информации, а не с экономических реформ, которые еще можно было провести за счет сохранявшегося у СССР потенциала. Назарбаев слушал его очень внимательно. Позднее он так интерпретировал мировоззрение Ли: «Дисциплина и порядок в азиатском обществе важнее демократии, которая должна развиваться постепенно». И добавлял: «Я никогда не скрывал, что такой подход мне по душе» 5 .
Назарбаев родился в семье чабана и за 22 года сделал стремительную карьеру от простого рабочего металлургического комбината до секретаря ЦК Компартии Казахстана. Каким образом, не закручивая гайки как в тридцатые, добиться дисциплины в наступившем «веке информации, телевидения, спутников, факсов и реактивных лайнеров»? Во время августовского путча Назарбаев позвонил председателю КГБ Владимиру Крючкову, и пожилой глава госбезопасности заверил его, что «восстановит закон и порядок» 6 . Этот порядок посыпался уже через пару дней, ускорив распад Советского Союза. Подход Ли нравился Назарбаеву больше.
Но получится ли его применить в Казахстане? Назарбаев управлял не островным городом-государством, а обширным пространством в евразийских степях, девятой по площади страной в мире; не портом на пересечении глобальных торговых путей, а территорией без выхода к морю, на тысячи километров удаленной от мировых рынков. Сингапур стряхнул с себя британское колониальное правление в 1950-е – Казахстан последние 70 лет входил в систему централизованного планирования. Ли сплотил народ вокруг идеи достижения экономического роста, но подавил «массовое выражение недовольства». Как воспроизвести этот опыт в совершенно других условиях?
Назарбаев быстро понял, что главное – завоевать симпатии людей, стать и оставаться популярным. Любой стране нужен лидер, который обеспечит процветание ее экономики. А людям нужны рабочие места, рост доходов, широкий ассортимент потребительских товаров. Эффективное управление экономикой – лучший способ завоевать их доверие. Но поскольку экономические
кризисы и спады неизбежны, лидеры должны уметь удерживать власть и в хорошие времена, и в плохие. Эта задача решается конструированием политического дискурса и конкретных сообщений, которыми власть разговаривает с народом.РИТОРИКА РЕПРЕССИЙ
Во всех автократиях пропаганда играла важную роль. В этой главе мы обсудим, как изменились средства и формы ее воздействия за последние десятилетия. Речи Ли, Назарбаева и прочих автократов зазвучали по-новому, а манипуляция общественным мнением стала тоньше. Ближе к концу главы мы покажем, как риторика обмана вытеснила в публичных высказываниях риторику страха. Но давайте начнем с диктаторов прошлого и тех методов, которыми они контролировали слова и мысли своих подданных.
Большинство диктаторов стремились монополизировать каналы распространения политической информации. В каких-то странах были запрещены любые негосударственные СМИ. В других независимую прессу строго ограничивали с тем, чтобы новости и общественно-политические темы представлялись только в официальной версии. Помимо внутренних механизмов контроля многие вводили информационный карантин, который мы рассмотрим подробнее в шестой главе. Диктаторы запрещали или подвергали цензуре публикации иностранной прессы, глушили трансляции из-за рубежа и часто препятствовали выезду граждан за границу, чтобы сузить их представление о внешнем мире.
В значительном числе диктатур существовала официальная идеология, то есть обязательный набор мировоззренческих убеждений и социальных ценностей, которые должны были публично поддерживать все граждане. Наиболее проработанными оказывались идеологии, возникшие до того, как диктатор и его приспешники брали власть. Гитлер изложил идеи национал-социализма в «Моей борьбе». Сталин и Мао переиначивали на свой лад марксизм-ленинизм. Имам Хомейни выстроил идеологию на базе шиитского направления в исламе, добавив к нему собственную теократическую концепцию «Вилаят аль-факих» («Попечительство исламского юриста») 7 .
Другая разновидность идеологий – та, которая изобреталась уже после прихода автократа к власти, – обычно была менее цельной. «Лидер не может обойтись без доктрины», утверждал гаитянский диктатор Папа Док Дювалье, объединяя культ вуду с черными мессами в своем «дювальеризме» 8 . У Мобуту был «мобутизм». Ливийский правитель Каддафи выдвинул «Третью всемирную теорию». Генерал Франко разработал свой вариант католического корпоративизма, чтобы противостоять «масоно-коммунистическому заговору» 9 .
Если власть сосредотачивалась в руках одного лидера, идеология часто перерастала в культ личности 10 . Такое происходило не в каждом случае – в некоторых военных хунтах и однопартийных режимах сохранялся принцип коллективного руководства. Но если диктатору удавалось подмять под себя коллег, следование доктрине почти неизбежно выливалось в возвеличивание персоны вождя. Для большинства культов личностей были характерны определенные черты, хотя в деталях бывали различия.