Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке
Шрифт:
Кремль, как и Назарбаев, порой привлекал к сотрудничеству популярных блогеров: так, одному из них предложили в нейтральном ключе осветить аварию, случившуюся на сибирской ГЭС в 2009 году. А два месяца спустя его вознаградили приглашением в кремлевский пресс-пул 110 . В следующей главе мы расскажем о том, как президент Перу Альберто Фухимори использовал независимые СМИ, чтобы убедить скептиков в своей популярности.
Другой способ повысить доверие к своей информации – скрыть ее происхождение. Диктаторы прошлого, вроде Гитлера и Мао, сгоняли людей к репродукторам, которые лили на них потоки пропаганды. Пропаганда страха представляла собой вертикаль: все ее тезисы спускались сверху. Интуитивно многие диктаторы обмана поняли то, что в теоретическом виде сформулировал, в частности, Жак Эллюль: наибольший эффект от пропаганды достигается при ее горизонтальном распространении в небольших группах и сетях и через неформальные
Интернет сильно упростил задачу пропагандистам. Сегодня можно нанять «троллей», которые, выдавая себя за обычных граждан, будут влезать в онлайн-обсуждения. Один бывший прокремлевский тролль рассказывал, как в 2015-м он и еще двое коллег инсценировали жаркий спор. Сначала один их них оставлял в интернет-форуме антипутинский комментарий. Потом этот комментарий принимались комментировать двое других, опровергая позицию «диссидента» более качественными аргументами, ссылками и – при необходимости – фотомонтажом. Другие пользователи форума наблюдали «честный» обмен мнениями и приходили к выводу, что доводы пропутинской стороны сильнее 112 . В Эквадоре армия троллей Рафаэля Корреа угодливо ретвитила его сообщения 113 . Поскольку сторонники Корреа – в силу своей меньшей образованности – редко пользовались Twitter, расчет был, вероятно, на то, чтобы впечатлить более образованную оппозицию масштабом президентской поддержки. Премьер-министр Малайзии Наджиб Разак нанял «интернет-войско», чтобы заполнить оппозиционные каналы в Twitter критикой антиправительственных протестов 114 .
Конечно, услугами троллей пользуются не только диктаторы обмана, но и такие высокотехнологичные диктатуры страха, как Китай и Саудовская Аравия 115 . По подсчетам политологов Гари Кинга, Дженифер Пан и Маргарет Робертс, китайские власти в год оплачивали около 448 миллионов постов в социальных сетях 116 . Как и в России, публикации в основном помогали режиму отвлекать внимание пользователей от болезненных тем, но не пытались их переубедить. А в Саудовской Аравии тролли угрожали и запугивали критиков режима, в том числе и живущих за пределами королевства 117 .
А еще связь пропаганды с государством можно скрыть, поместив ее в нейтральные декорации. Например, можно включить в социологическую анкету вопрос, который подталкивает респондентам к нужным властям выводам (эта техника называется «формирующий опрос»). Например, в 2015 году Виктор Орбан заказал опрос, чтобы узнать мнение жителей Венгрии об иммиграции. Один из вопросов был сформулирован так: «Некоторые люди считают, что экономические мигранты создают угрозу рабочим местам и благосостоянию венгров. Вы согласны с этим?»
Инструментализация развлекательного вещания. Альберто Фухимори в Перу взял на вооружение не только новостные, но и развлекательные программы. Одно популярное шоу, «Magaly Teve», между сплетнями о знаменитостях ненавязчиво агитировало за режим. В другой передаче, «Laura en America», скопированной с американского ток-шоу Джерри Спрингера, гости бурно выясняли отношения, обвиняя друг друга в неверности, а между частями программы ее ведущая Лаура Боццо, входившая в близкий круг главы госбезопасности при Фухимори Владимиро Монтесиноса, делилась со зрителями тем восторгом, который у нее вызывает президент 118 . В ходе кампании по переизбранию Фухимори в 2000 году она рекламировала победы армии в борьбе с терроризмом, а на один из выпусков своей программы пригласила незаконнорожденную дочь соперника Фухимори Алехандро Толедо 119 . В последние годы в России произошел взрывной рост числа ток-шоу с элементами эпатажного «мусорного телевидения», матом и склоками в прямом эфире 120 . Эти шоу всегда приправлены прокремлевской пропагандой.
Фрейминг и интерпретация. Многие считают, что пропаганда сводится к распространению ложной информации и «фейковых новостей». Но не меньшую роль играет в ней интерпретация реальных фактов. Бывают обстоятельства, которые невозможно утаить или отрицать. Новостной источник, который попытается это сделать, рискует потерять аудиторию 121 . В этом случае лучше представить свое объяснение произошедшего.
К примеру, продюсеры новостных программ в России знают, что о событиях за границей можно рассказывать что угодно – большинство зрителей не озаботится перепроверкой информации. Но человека, потерявшего работу или недополучившего зарплату, трудно убедить в том, что дела в экономике идут прекрасно. Политологи Артурас
Розенас и Денис Стукал проанализировали 13 000 новостных репортажей об экономике, выходивших в эфир «Первого канала» (главного государственного телевидения России) с 1999-го по 2016 год. Они установили, что экономические факты – и «хорошие», и «плохие» – освещались в репортажах объективно. Чего нельзя сказать о распределении ответственности: все «хорошее» было заслугой компетентных руководителей из Кремля, а во всем «плохом» были виноваты внешние силы – международные финансовые рынки или иностранные правительства 122 .В ситуации, когда плохие новости невозможно скрыть, диктаторы обмана, помимо перекладывания вины на других, пытаются убедить народ в том, что под руководством другого лидера было бы намного хуже. Одна из технологий – подобрать для диктатора непривлекательную псевдоальтернативу. Почему, к примеру, ультранационалист Владимир Жириновский и коммунист-старожил Геннадий Зюганов десятилетиями заседали в путинском парламенте? Причина проста: от перспективы увидеть того или другого в Кремле либеральных критиков Путина бросает в дрожь.
А привлекательных альтернатив не должно быть вообще. Поэтому как только появляется новый харизматичный лидер, терпимое отношение к критике и маргинальным СМИ заканчивается. Предпринимаются целенаправленные усилия, чтобы дискредитировать соперника, подмочить его репутацию, заблокировать каналы распространения информации и заставить публику испытывать к нему отрицательные чувства, стараясь при этом случайно не повысить его узнаваемость, скажем, называя этого человека по имени 123 . В Перу в 1990-х карманные таблоиды Фухимори и Монтесиноса поливали грязью их политических противников. Во времена Уго Чавеса, чтобы унизить оппонентов режима, в эфире ночного ток-шоу «La Hojilla» («Лезвие») использовались записи телефонной прослушки и фотографии, сделанные скрытой камерой 124 .
Порой диктаторы, чтобы подорвать доверие к нежелательной информации, действуют на опережение. Команда Назарбаева опасалась, что наблюдатели от оппозиции вскроют нарушения на выборах 2005 года, и поэтому нанесла упреждающий удар: наблюдателей обвинили в том, что списки предполагаемых нарушений составлялись заранее. «Эта дезинформация, настойчиво подаваемая прессой как “факт”, подорвала доверие к заявлениям оппозиции» 125 .
Команда Назарбаева также умела представить своего начальника умеренным политиком. Секрет такой: вбросить в общественное поле радикальную идею, чтобы президент ее отверг, а затем принять вариант, который он предпочитал с самого начала. В 2003-2004 годах Назарбаев демонстративно отказался вводить ограничения на работу СМИ и НКО, предложенные его союзниками 126 . В 2011-м 5,5 млн граждан подписали петицию с требованием отмены президентских выборов и сохранения власти за действующим президентом до 2020 года. Приняв вид убежденного демократа, Назарбаев петицию отклонил. Эта уловка не обманула искушенных наблюдателей, но менее сведущие в политике люди могли на нее попасться 127 . Конечно, и в демократических странах руководители иногда пользуются похожими методами. Только их эффективность значительно выше, если первое лицо контролирует СМИ и единолично формирует политическую повестку.
Резюмируя сказанное выше: если факты выгодны диктатору обмана, он трубит об этом на всех углах как о своей заслуге. В случае проигрышных фактов он заставляет СМИ – насколько возможно – их скрывать или сваливает вину на других. В ситуации падающих рейтингов диктатор обмана сохраняет относительное преимущество, предлагая гражданам выбор между собой и неприятной псевдоальтернативой; при этом по-настоящему сильных соперников он дискредитирует, не жалея сил, пока помощники выстраивают повестку дня общественной дискуссии в его интересах.
СВЕРИМСЯ С ДАННЫМИ
Найти примеры различий в риторике диктаторов страха и диктаторов обмана не составляет труда. Но за годы своего правления и те, и другие успевают высказаться о многом. Каждый из них хоть раз предостерегал граждан от угрозы, исходящей из-за рубежа, или отчитывался о выдающихся экономических успехах. Как подтвердить, что различия между диктаторами страха и диктаторами обмана статистически значимы?
Мы проанализировали речи диктаторов страха и диктаторов обмана. Следует сразу оговориться: объем использованных данных был ограничен. Естественно, мы не могли изучить все высказывания всех современных автократов. В силу неполной доступности пригодных текстов нельзя было составить даже случайную выборку. В результате мы изучали речи нескольких лидеров отличных друг от друга типов. Выводы не являются безусловными – скорее, они дают пищу для размышлений.