Диктиона и планета баларов

— Здесь, — поправил он. — Но ты, как всегда, права. Очередь до меня дошла теперь. А так как на путь отсюда до другого «чёрт знает куда» у меня ушло больше ста лет в анабиозе, то я неплохо сохранился к этому моменту.

— Фантастика, — констатировала я. — А с лицом у тебя что? И с кожей?

— С лицом — не знаю… Иногда бывает, что внешность как-то изменяется во время выполнения миссии.

— Это мне известно.

Он с неподдельным любопытством взглянул на меня.

— К счастью, это проходит, — рассмеялась я.

— Или к несчастью. Мне иногда чертовски не хватает тех десяти сантиметров роста, что я здесь добрал.

— Не выдумывай. Ты мне и так нравишься.

— Это — главное, — согласился он. — А с кожей… — его тяжкий вздох насторожил меня. — Это притирания. Требования Закона. С одной стороны, они помогают выдерживать солнечную радиацию, но с другой… Я словно жестью обтянут.

— А смывать их нельзя?

— Я пытаюсь, но… Чем дальше, тем больнее. Вода же ледяная, а в холоде я словно вообще без кожи.

— А подогреть воду нельзя?

— Подогреть? — он взглянул на меня с таким изумлением, что я рассмеялась. — Я об этом не подумал!

— Вот она, мужская логика! И недостатки глобального мышления. Ничего. Теперь я займусь созданием для тебя комфортных условий. Если ты, конечно, не отправишь меня в гарем.

— У меня нет гарема. Мне одной жены хватает.

— Мужчина моей мечты!

— Серьёзно? У меня для тебя есть неприятное известие.

— Ты мне изменил, коварный?

— Не такое страшное, детка. Я потерял твой катер.

— Моего «Демона пучин»? — вскочила я.

— Мне очень жаль, Лора.

Ему, действительно, было очень жаль.

— Ладно, это, на самом деле, не так страшно. Как это случилось?

— Не знаю, родная. Я только прилетел, укрыл его в горах и пошёл в город. Вдруг позади грохот… и он серебристой стрелой уносится в багровое небо. Всё.

— Странно. То же самое произошло с нашей капсулой на Диктионе.

— Очень странно. Но расскажи теперь ты, всё с самого начала. Ничего не упускай.

Я снова легла рядом с ним и начала рассказывать. Он слушал, как всегда, внимательно, не перебивая. Мне нравилось следить за тем, как изменяется выражение его глаз. Удивление, восторг, недовольство, одобрение. Когда я заговорила о башне, его глаза стали немного грустными, а взгляд — бархатным от нежности. Он воспринял это так, словно ни на минуту не сомневался, что башня должна была однажды возникнуть на нашем пути вновь. И лишь когда я упомянула о мече Элаеса, который Тахо нашёл под стропилами башни, он неожиданно взорвался:

— Ты что, чистила его точильными камнями? Да ты с ума сошла! Ты же его испортила! Ржавчину удаляют свежим чистым маслом! Запомни раз и навсегда! Лишь окислы можно счищать, но очень тонкой наждачной бумагой!

— У меня не было ни масла, ни наждачной бумаги, — мягко уточнила я. — И уверяю, милый, я была очень осторожна. Рисунок на лезвии остался неповреждённым. Я же умею обращаться с оружием.

— Да откуда! — воскликнул он. — У тебя же ант, его чистить не надо!

— А сколько лет я бродила по Земле с твоим Экскалибуром? Разве я стёрла древние руны?

— Ну ладно, — успокоился он. — Давай дальше. И не сердись, что я повысил голос, хорошо?

Для пущей убедительности просьбы, он поцеловал меня в щёку. Да я и не думала сердиться. Для этого я слишком рада была снова оказаться рядом с ним. До конца рассказа он не проронил больше ни слова, а когда я закончила, с блаженной улыбкой вытянулся на постели.

— Ещё одно доказательство, солнышко, что Блуждающие Боги никогда не спят, а зло оборачивается злом против Зла.

— Что ты имеешь в виду?

— Юдел отправил тебя сюда, чтоб ты попала под меч Касу. Так?

— Касу — это Слуга Тьмы? Я почувствовала его. Он очень сильный.

— Да. В одиночку ни тебе, ни мне с ним не справиться. Поэтому план Юдела имел смысл, но! Я с ним справлюсь благодаря Звёздному Венчанию, если мы перемножим наши силы. Понимаешь?

— Конечно. К тому же, послал меня сюда Юдел, Блуждающие Боги закрыли для меня канал Звёздной энергии, и я прилетела сюда не как Воин, а как обычный человек. И потому баланс не нарушен.

— Но твою сущность у тебя никто не отнимет. Ты поможешь мне, а Закон Равновесия уже не может исторгнуть тебя из пределов здешней эмосферы. Изящный ход. Только странно, что сделал его Слуга Тьмы.

— Это гол в свои ворота, так что ничего странного, — рассмеялась я.

ЖИЗНЬ С КОРОЛЁМ

І

Разбудили меня горячие лучи утреннего солнца. Я не помнила, как уснула, потому что даже во сне мне снились поцелуи и нежный шёпот. Но это было тёмной ночью, а теперь весь зал был пронизан ярким розовым светом. Он проникал сквозь тонкие занавески и заполнял собой всё пространство. Кристоф спал, уткнувшись мне в плечо, но утро и его побеспокоило. Он что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Какое-то время я смотрела на него, блаженно улыбаясь, а потом решила посмотреть, что делается на улице. Соскочив с постели, я босиком пробежала к занавеске и, отдёрнув её, посмотрела вниз. Я увидела ярко освещённую красную пустыню под розовым небом и огромные чёрные пирамиды, вырастающие из песка. Ослепительное солнце било лучами в глаза, но я никак не могла оторваться от этого странного и прекрасного зрелища.

— Между прочим, слуги входят без стука, — раздался сзади голос Кристофа.

— И что? — обернулась я.

— Накинь что-нибудь.

— Собственник! — рассмеялась я и, вернувшись, запрыгнула обратно на постель.

— К тебе невозможно привыкнуть, — улыбнулся он. — Ты каждый раз другая. И каждый раз прекрасная.

— Я понимаю твои чувства, — кивнула я.

Я сама не могла наглядеться на него. Он казался мне самым красивым мужчиной в Галактике. Скользнув взглядом по его мягким пышным волосам, по непривычно тёмному лицу и стройной шее, я вдруг наткнулась на странную белую звезду у него на груди.

— Что это такое? — нахмурилась я.

— Это? — он смутился, пытаясь придумать правдоподобную ложь, но меня трудно было обмануть.

— Это шрам, Кристоф. Ты что, опять взялся за старое?

— Да нет же, дорогая! — воскликнул он. — Это произошло случайно. Я и не думал кидаться на кинжал. Я просто-напросто забыл об их хвостах. Я следил за руками, а он прятал кинжал в хвосте за спиной.

— Понятно. Но такая неосторожность могла стоить тебе жизни!

— Вовсе нет. Он меня только чуть-чуть порезал.