Диктиона и планета баларов

— Почему? — он усмехнулся и посмотрел на потолок. Его глаза сверкнули и взгляд пробежался из стороны в сторону, словно разом окинул Вселенную. — Власть! Ни один из них не способен был отказаться от этой смертельной игры ради нескольких лет жизни. Только власть даёт таким людям шанс испытать абсолютные чувства: абсолют ненависти, абсолют удовлетворённого тщеславия, абсолют безнаказанности и абсолют вседозволенности.

— Почему ты не говоришь о любви?

— Для абсолютной любви власть вредна, — он снова взглянул на меня. — Она отвлекает.

— Это точно, — улыбнулась я. — Им просто нужен был влюблённый король.

— И влюблённый очень сильно, — он привлёк меня к себе и крепко обнял. Я щекой прижалась к его горячему, странно пахнущему плечу. Он погладил меня по волосам и прошептал: — Скоро всё это кончится, милая моя, всё это кончится, и ничто уже не будет мешать нам. Мы вернёмся к нашему дому, и будем жить втроём с Алом на границе белого океана и изумрудных джунглей.

— Именно так и будет, — отстранившись, я посмотрела в его ласковые глаза. — Я люблю тебя, возлюбленный мой король. А теперь занимайся своими королевскими делами, а я пойду в гарем.

— Чего ради? — изумился он.

— Ради твоей несчастной кожи, мой драгоценный. У них там богатый выбор смягчающих кремов и мазей. Я в этом убедилась вчера на собственном опыте. Не скучай.

— Только не долго! — крикнул он мне вслед, словно я собиралась идти на другой конец города.

III

Прежде чем отправиться уже знакомой дорогой, я дала несколько указаний надменному до каменной неприступности церемониймейстеру. Он выслушал меня с непроницаемым выражением на чешуйчатом лице и ни звука не проронил в ответ. Однако мне не хотелось сомневаться в исполнительности столь солидного джентльмена, о чём я ему и сказала.

Торчать долго в белых покоях королевских наложниц мне не хотелось самой. От этих стен вместе с ароматами благовоний исходила какая-то безысходная тоска. Мне было жаль этих бедняжек, хотя некоторые из них считали себя счастливицами. Может, поэтому мне и было их жаль. Пока они разъясняли мне, как и зачем применяются их душистые мази, пока они подбирали тонкие ткани изысканных оттенков для моих костюмов, я, не переставая, думала о собственном счастье быть единственной для единственного и мечтала поскорее уйти из этой изукрашенной шелками и изразцами темницы.

Я вернулась в королевские апартаменты с ларчиком, заполненным разноцветными склянками. На мне было надето причудливое струящееся одеяние нежного персикового цвета с пряжками из алого золота. Я невольно шла лёгкими семенящими шажками сказочных одалисок и, мельком бросая взгляд в зеркальные поверхности стен и колонн, думала, какая я всё-таки прелесть. Но едва я вошла в зал, где оставила мужа, как тут же из робкой и изящной газели превратилась в разъярённую тигрицу. Виной тому был отвратительный сиреневатый балар, под руководством которого две симпатичные худенькие баларочки какими-то губками втирали в кожу Кристофа эту пахучую дрянь. Увидев меня, он замахал своими когтистыми, как у касторского кролика лапами и запричитал, что никто не имеет права присутствовать на церемонии, кроме церемониймейстера.

— Какой такой церемонии? — прошипела я в полном соответствии с их змеиным произношением, уперев руки в бока. — Это издевательство над человеком вы ещё называете церемонией?

— Лора… — умоляюще взглянул на меня Кристоф. Он лежал ничком на высокой мраморной скамье, которой ещё недавно здесь не было. — В этой игре свои правила…

— Я здесь вне правил, дорогой, — фыркнула я. — Так что это за церемония, любезнейший?

Я прекрасно знала, в чём тут дело, но не собиралась сообщать ему об этом. Слегка обескураженный моим напором, сиреневый лекарь начал объяснять, что действует в соответствии с Законом, где указаны рецепты и дозы препаратов, которые нужно наносить на кожу Военного короля ежедневно.

— Наносить или втирать? — уточнила я.

Лекарь открыл рот, да так и остался стоять, растерянно глядя на меня. Потом он перевёл взгляд на церемониймейстера, который моментально провозгласил:

— В Законе говорится: «смазывать».

— Так смазывайте, а не втирайте! — потребовала я.

— Но обычай… — начал было лекарь, но теперь уже я с неприступным видом провозгласила:

— Закон есть закон!

Лекарь растерялся ещё больше, но потом кивнул вопросительно смотревшим на него девицам, и их движения стали не такими решительными. Теперь они осторожно размазывали своими губками тёмную маслянистую смолу по гладкой коже Кристофа. Он, заметив это, едва удержался от смеха, спрятав лицо в ладонях. Лекарь уже даже не требовал, чтоб я удалилась.

Когда он ушёл, я быстро обтёрла Кристофа чистой губкой, убрав большую часть дубильного состава.

— Как видишь, всё просто, — улыбнулась я. — Нужно быть только чуть-чуть сообразительней. А теперь в ванну! Всё уже готово.

Действительно, Элса оказался очень исполнительным. Он сделал всё, как нужно. Красивые серебристые ящеры уже флегматично шевелили хвостами и лапами в прозрачном аквариуме между колоннами, а их былое обиталище — овальный бассейн слуги заполнили чистой подогретой водой. Я брызнула в него из зеленоватого флакончика и радужные круги, на мгновение мелькнув на поверхности, растворились в хрустальной глубине.

— Что это за запах? — нахмурился Кристоф, с недоверием посматривая на бассейн.

— Это специальное масло. Оно очищает кожу и раскрывает поры. Если тебе не нравится, то воду сейчас сменят.

— Да нет, я не против.

Он опустился в бассейн и с блаженным видом лёг на неглубокое дно, вытянувшись во весь рост.

— Температура 36,6 градусов по Цельсию, — сообщила я, присев рядом на колени и подавая ему чашу с горячим напитком, похожим на зелёный чай.

— Это сон, — прошептал он. — Всё не может быть хорошо до такой степени.

— Может, — улыбнулась я. — Странно только, что ты сам не додумался до такой ерунды…

— Ещё слово на тему моей несообразительности, и я стащу тебя в бассейн, — пригрозил он.

— Это развлечение отложим до вечера. А теперь, пока у тебя есть время, объясни мне несколько вещей.

— Каких именно?

— Например, каким образом на такой большой и тяжёлой планете держится столь умеренная гравитация?

— Понятия не имею, — беспечно пожал плечами он.

— Ну, а вот эта маленькая планетка на соседней орбите, она так и была одна или это бывший спутник этой планеты?

— Маленькая планетка? — он озабоченно потёр лоб. — А что, тут рядом проходит какая-то орбита?

— Ну, ты хоть можешь сказать, на каком расстоянии твоя планета находится от звезды? Это вообще красный карлик или я ошибаюсь?

— Да нет… — пробормотал он. — Ты, наверно, не ошибаешься. Но… Вообще-то, меня это совершенно не интересует.

— То есть как? — опешила я.

— Ну, видишь ли, счастье моё. Я ведь, некоторым образом, король и, некоторым образом, историк и никоим образом не астроном…