Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон

Когда матриарх приблизилась, чтобы лучше разглядеть этот странный корабль-кит, ее древним глазам открылось зрелище, которое убедило мудрую самку вмешаться. С корабля-острова отплыли десятки крошечных лодок, окружив корабль-кит. Тот едва погрузился под воду и был неподвижен, как выброшенный на берег самец.

Матриарху была знакома эта сцена: она знала, что будет дальше. На носы маленьких лодок поднимутся гарпунеры и метнут в корабль-кит свои смертоносные колючки. Так погибло множество членов стаи; их ощипанные и обглоданные останки медленно погрузились в морскую бездну.

Луч света протянулся от корабля-кита к окружившим его лодкам, указывая на опасность. Для матриарха этот луч служил как предупреждением, так и обвинением: «Готова ли ты совершить правое дело?»

В природе китов не вмешиваться в непостижимые их разуму дела. Но сейчас матриарх переживала непривычные глубокие эмоции: она испытывала предчувствие чего-то печального, мучительного, горького.

Нужно было что-нибудь сделать.

«Сестры и дочери, племянницы и внучки, услышьте мою песнь…»

– Киты! Киты! – закричали впередсмотрящие на «Бескрайнем просторе».

В бледном свете луны над океаном поднялись характерные фонтанчики, окатив экипажи кораклей, выстроившихся на периферии кольца.

Киты были обычным явлением в мощном океаническом течении, которое принесло города-корабли льуку в Дара. Большинство матросов «Бескрайнего простора» родились не на побережье, однако и они давно уже привыкли к этим огромным, но ласковым и безобидным существам. Обычно киты не подходили так близко к лодкам льуку, но, вглядываясь в водную гладь, чтобы рассмотреть нежданных гостей, никто из моряков не чувствовал страха.

Океан вздыбился, когда первый кит вынырнул из воды прямо под скоплением лодок. Сломанные доски и разбитые весла взлетели в воздух вместе с истошно вопящими воинами льуку. Громадный кит описал широкую дугу и рухнул на шлюпку, разломив ее пополам.

Второй кит ворвался с противоположного края флотилии, потопив и расколотив несколько кораклей.

Киты выпрыгивали один за другим.

Странная музыка продолжала литься из подводного корабля дара, но теперь ей вторили новые голоса: одни низкие, другие пронзительные, третьи напоминали переливчатый цокот деревянных трещоток в подводной пещере, четвертые звучали как долгие свистки пастухов где-то в горной долине.

Луч света из подводного корабля указывал наверх, словно бы клинком рассекая морскую тьму, останавливаясь то на одном, то на другом скоплении лодок. И туда, куда указывал луч, сразу же врывался кит, круша шлюпки, ломая коракли, калеча людей. Крики перепуганных льуку заполонили все вокруг. Выжившие отчаянно гребли назад, к городу-кораблю.

Таквал, Тооф и Радия очутились по пояс в воде. Факел освещал сломанные переборки и дыры в полу. Самка гаринафина промчалась здесь как ураган, не обращая внимания на то, что коридор был ей явно не по размеру.

Последний стон донесся с этой палубы, но откуда-то издалека. Они пробирались сквозь холодную воду, руками и палицами отталкивая с пути обломки.

– Должен сказать, – произнес Тооф, – что вы с вашими приятелями-дара здорово придумали выпустить гаринафина.

– Эта похвала не по адресу, – криво улыбнулся Таквал. – Ничего такого мы не задумывали, просто хотели разложить бомбы. Для нас это оказалось точно такой же неожиданностью.

– Нет, ты только послушай этого парня, – пробормотала Радия, качая головой, и добавила, подражая интонации Таквала: – «Мы просто хотели незаметно вас всех взорвать». Говоришь как типичный варвар-дара.

– Значит, Тана сорвалась, чтобы предупредить нас, – заключил Тооф.

Таквал рассмеялся:

– Ну ты и фантазер. Придет же такое в голову!

– Ты просто не знаешь Тану, – парировал Тооф.

Палуба под ногами накренилась вперед, и вода подступила к груди.

– Что это за звуки? – насторожилась Радия.

Все остановились и прислушались к разнесшейся по кораблю китовой песне.

– Как будто кто-то воет на луну.

– Скорее уж, в горн дует.

– Скорее, ревет и при этом сопливым носом шмыгает.

Что-то большое и тяжелое плюхнулось в воду в нескольких десятках футов впереди и обдало всех троих тучей брызг. Раздался страшный болезненный рев. Факел Радии погас.

– Тана! – крикнул Тооф, бросаясь вперед с высоко поднятым факелом.

Тана лежала в воде, наполовину погрузив голову. На месте левого глаза кратером зияла ужасная рана, сочащаяся кровью и гноем.

– Бедняжка! – дрожащим голосом воскликнула Радия. – Что с тобой случилось?

Тооф и Радия с большим трудом, крайне медленно проковыляли сквозь воду к гигантскому зверю.

– Дай-ка я осмотрю твое… личико, – сказал Тооф. – Жаль, тольусы нет, чтобы боль унять.

Тана зарычала и подняла голову. Ледяная морская вода водопадом хлынула с ее рогов. Самка гаринафина повернулась и посмотрела на приближающихся людей уцелевшим глазом без зрачка. Она их не узнала.

– Стойте! – крикнул Таквал. – Не подходите к ней!

Но было уже поздно. Обезумевший зверь мотнул головой, клацнул зубами и бросился вперед.

Люди дружно нырнули под воду, и последний факел погас.

Под водой Таквал жестами указал своим спутникам направление, и вся троица поплыла прочь от разъяренного гаринафина.

Сами Фитадапу несколько лет собирала и расшифровывала песни китов. Она продвинулась настолько, что даже составила на слух нотную грамоту, с помощью которой записывала их. Когда принцесса спросила у Сами, какие еще есть альтернативы плану «Морской желудь», та предложила спеть китам, которые постоянно появлялись в зоне видимости флотилии.

– Китобои рассказывают, что стаи купологоловых китов организованно атакуют их суда, – пояснила Сами.

– Думаешь, этому можно верить?

– Ну да, насколько вообще можно верить россказням пьяных матросов в кабаках в перерыве между плаваниями. – Сами развела руками. – В вине и пиве, как известно, кроется не только истина, но и многое другое.

Полагаться на эту идею в качестве основного плана было рискованно – от этого зависела судьба всей флотилии. Но принцесса решила взять ее на вооружение про запас, оставив на самый крайний случай, если вдруг все пойдет прахом и останется лишь молиться Тацзу. В конце концов, по народному календарю дара на дворе был год Кита, а значит, киты должны были приносить удачу!