Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я

Насиловали - меня.

Шершавые доски вгрызались в спину, острые зубы рвали плечо, острые ногти терзали мою плоть...

Ванакт Артоса терпел молча. Мужчины не кричат, даже когда их насилуютособенно если насилует собственная жена.

– Ублюдок! Ублюдок! Похотливый козел! Я перевяжу твой уд веревкой, канатом, я тебя оскоплю, я-а-а...

Богоравная ванактиса Айгиала, дочь Амфиарая Вещего, жадно сглотнула семя, зажмурилась, застонала. На какой-то миг смертельная хватка ослабла.

– Это тебе за всех твоих девок, ванакт! За всех твоих... Можно было вырваться, прокатиться угрем по палубе (учил меня такому дядя Эгиалей на случай, ежели в бою с ног собьют!). Да только куда бежать? Море кругом!

Корабли толстяка Полидора ждали нас, где и ведено было - возле острова Гидрия. С самого начала мне это на-званьице не понравилось. Как чуял! А когда небольшая юркая кимба нагло ткнулась о борт "Калидона", когда бухнулась доска между палубами, когда на нее ступила богорав-ная ванактиса, понял - не зря чуял. Даже поздороваться не изволила государыня аргивянская, даже в мою сторону поглядеть. Оскалилась, головой в золотом венце мотнула:

– В воду! Все в воду!

Только и пошел плеск над Миртойским морем, до самых Киклад слышно. Под шумок я тоже к дельфинам сбежать пытался. Да где там!

– Не смей уходить! Я твоя жена, ванакт! Я тебе напомню, что я твоя жена...

Я покорился, с тоской глядя на повисшее в белом горячем небе светило. То-то нынче смеху Гелиосу Златоликому!

– Я тебе напомню, похотливый козел...

Сжали худые пальцы мою плоть истерзанную, искусанную... отпустили. И насильники, видать, устают! ...Интересно, это кто из нас похотливый козел? А за бортом - плеск. Наслаждаются мужи аргивянские теплым морем. Смеются? Нет вроде. Не иначе - сочувствуют.

– Полидор привел сорок кораблей. Еще двадцать придут прямо в Авлиду через два дня...

Державными делами богоравная ванактиса занималась тут же, на палубе, на моем плаще сидя. Голая, в одном венце золотом.

...И с брызгами семени на губах.

– Почти пять тысяч человек, двести лошадей, колесницы...

– Ясно.

Я поглядел на белые паруса, заполнившие залив, принялся было считать, бросил. Ванактиса не ошибается.

А молодцы Толстяк с Дылдой! Большое войско за эти три года подготовили. Правда, сразу в бой его не поведешь - мальчишки еще. Думал я новых воинов в Азии по горным перевалам погонять, в мелких стычках закалить, да вот не успел.

Авлида! Что там делал носатый Агамемнон эти три года? С ума сойти можно!

– Я привезла кучу табличек, ванакт... но это услеется. Есть несколько дел. Важных...

Встала, как и была, голая, задумалась.

...А вроде как пополнела моя богоравная, плотью взялась! Уже и ребра не разглядишь, и бедра на бедра похожи стали. Вот кому эти годы на пользу пошли!

Миртойское море- западная часть Эгейского моря.

Ну и мыслишки же у меня! Это после всего! Завела она меня, супруга моя верная, кто бы подумать мог?

– Ты должен назначить нового главу совета гиппетов, ванакт. Мы решили, что это буду я.

– Ты?!

Вообще-то от ванактиссы аргивянской можно ожидать всякого. Но такого!..

– Я! Полидор отказывается, Киантиппу Эгиалиду только тринадцать. Комету восемь, а Промаха в Аргосе не очень любят. Не забывай, я дочь Амфиарая, сейчас я старшая в семье. Эвмел Адрастид в последний год не вставал, делами все равно пришлось заниматься мне.

Голая рука как бы невзначай поправила золотой венец в волосах... Я только вздохнул. Промах, конечно, не промах, и Полидор* - тот еще подарок, но куда им до этой костлявой!

*Имя "Полидор" можно перевести как "Великий Дар".

...То есть не такой уже и костлявой! Да-а-а...

– Про твои дела в Азии можешь не рассказывать, наслышана. Жаль, не вышло с Кеми...

И вновь вздыхать пришлось. Чуть ли не до зубцов крепостных завалили мы Аргос добычей. Видать, все мало!

Богоравная вновь присела, потянула меня за руку. Бухнулся я на доски шершавые голым афедроном. Никак вновь насиловать станут?

– А теперь слушай. Большая часть войска Агамемнона действительно в Авлиде, остальные плывут туда с востока. "Пенелопу", корабль Одиссея, видели у Наксоса...

– Да где они, Дий Подземный, шлялись все эти годы?
– не выдержал я.
– Где их носило, недоумков?

– Спросишь, - равнодушно бросила она.
– Да и не это важно. Сейчас надо думать об Аргосе. Если Агамемнон действительно хочет идти на Трою - пусть. Нечего ему делать на Востоке, там уже наши владения. Жаль, с Кеми не вышло!

У-у, руки загребущие, глаза завидущие!

– Пусть бьется лбом в Скейские ворота! Троя для Аргоса - подарок богов. Надеюсь, у тебя хватит ума, ванакт, не подставлять лишний раз аргивян под троянские стрелы? Пусть микенцы хоронят воинов, пусть Агамемнон ссорится с войском, ведь он плохой воевода, правда? Аргос уже богаче, уже сильнее, а если Микены в этой дурацкой войне еще и потеряют лицо...

Да, кому война - кому и мать родная! Куда там Одиссею-кознодею до богоравной Айгиалы!

– В Микенах уже и так недовольны. Три года - ни побед, ни добычи. Еще годик, и носатого отправят на свидание с Атреем. А когда у них начнется смута, то мы сможем договориться с дорийцами...

Замолкла ванактиса. Замерла, руки мои на бедрах почуяв. На бедрах, на лоне - мокром, ненасытном... А как ее еще замолчать заставишь?

– Ты... Я же о делах... важных!..

Но покорилась, на колени стала, руками в доски палубные уперлась. Долг платежом красен, богоравная. Сперва ты меня сильничала... Поглядел я на ее бедра, на все, что к бедрам прилагается. А ничего! Ну, копья к бою!

Взвизгнула, задергалась взад-вперед, зашипела. Вонзил я ногти в ее кожу поглубже, побольнее. И мы когтить умеем.

– Ты... ты... эту... хеттийскую царевну... подстилку... так же?.. тут же? Как пес - суку... вонючую?..

Уже доложили! Или моя богоравная личным прорицателем обзавелась? Хорошо, что Цулияс мы еще в Мила-ванде на берег высадили.

Так кто сейчас - сука вонючая?

...- Нет, Тидид, не слышал, Промах слышал, а я тогда в Лерне был. Узнал, что дядя Эвмел умирает, на колесницу сразу, но вот - не поспел. Промах мне его слова пересказал, да только он, Дылда Тиринфская, ничего не понял. А насчет Крона и в самом деле странно. Амнистии *- Дни Прощения - ЕМУ справляют, на городских праздниках первому хвалу воздают, словно ОН теперь на Олимпе главный. Да Дий с ним, с Кроном этим! Гм-м... Дий с Кроном...

*Амнистия - греч. "прощение, забвение".

– Ясно, Полидор. А под Трою я тебя не возьму. Раз богоравная Айгиала будет теперь верховодить в совете гиппетов, ты мне в Аргосе нужен. Ты и Промах. А если что, помни: войско подчиняется не моей жене, а лавагету Эматиону.

– Да о чем ты, Диомед? У нас же не Микены какие-то.

А жаль, что заехать не хочешь!.. Слушай, ты бы Киантиппа видел. Ну, вырос парень, вылитый теперь дядя Эгиа-лей! Все к тебе на войну рвался, насилу удержали...