Дипломат императора Александра I Дмитрий Николаевич Блудов: союз государственной службы и поэтической музы

Поскольку государственная деятельность Блудова, как и других отечественных «просвещенных бюрократов», начиналась в исторических условиях александровского царствования, необходимой историографической составляющей настоящей книги стала научная литература, написанная об императоре в дореволюционный*, советский** и постсоветский*** периоды. Особенно важны исследования истории внешней политики России первой четверти XIX в., посвященные государственным преобразованиям и государственным деятелям [38] .

38

Итоги и задачи изучения внешней политики России. М., 1981. Внешняя политика России. Историография. М., 1988.

Среди работ, освещающих вопросы, к решению которых в той или иной форме был причастен Блудов, выделим исследования, посвященные изучению характера Священного союза и личности императора Александра I. Он руководил отечественной дипломатией и давал непосредственные поручения Блудову.

В дореволюционной литературе александровская идея Священного союза рассматривалась как идеал международного права, который русский император предложил европейскому сообществу [39] .

39

Надлер В. К. Император Александр I и Идея Священного Союза. Т. 5. Рига, 1892.

Так, В. К. Надлер проанализировал усилия русской дипломатии во главе с Александром I по правовой и практической реализации этой идеи в Европе и борьбу, небескорыстное противодействие этой идее, а также русскому влиянию со стороны австрийской дипломатии и ее лидера К. фон Меттерниха.

Историк Русского зарубежья Евгений Васильевич Спекторский (1875–1951) исследовал природу обвинений России со стороны либеральных и радикальных отечественных и зарубежных авторов в ее якобы «предосудительной» политике в качестве «жандарма Европы» [40] .

40

Спекторский Е. В. Принципы европейской политики России в XIX и XX веках / Историки-эмигранты. Вопросы русской истории в работах 20-х-30-х годов. М., 2002. С. 183.

Спекторский вскрыл источники и природу нападок на Россию ее недоброжелателей [41] . Проанализировав линию дипломатии Александра I на введение конституционных порядков в Европе, он показал ее последовательность и либеральный характер. Как всегда, нападки на Россию были традиционно несправедливыми и политически заданными.

В советской литературе характер Священного союза определялся как реакционный монархический союз России, Пруссии и Австрии, а также как «сплоченная организация с резко очерченной клерикально-монархической идеологией, созданной на основе подавления революционного духа и политического, и религиозного свободомыслия». Она, в соответствии с этой концепцией, оформилась в определенных идеологических условиях, которые характеризовались классовым неприятием царизмом всего прогрессивного, в том числе и во внешней политике.

41

Там же. С. 185–187.

Генеральную линию советской историографии 1920-х гг. определил сборник статей М. Н. Покровского «Дипломатия и войны царской России в XIX столетии» [42] . Покровский симпатизировал Наполеону и давал враждебные оценки и характеристики Александру I и русской армии, руководствуясь принципом, чем хуже для внешней политики царизма, тем лучше для революции. Ранняя советская историография восприняла апологию Наполеона у французской историографии, прежде всего у А. Тьера, который рассматривал французского императора как защитника нового буржуазного порядка, а также А. Сореля, писавшего о борьбе двух начал: консервативного (антифранцузская коалиция) и революционного (главным выразителем которой был Наполеон).

42

Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии / Сб. статей. М., 1923.

В современной литературе Священному союзу даются полярные оценки. Одни авторы усматривают в Священном союзе первую в европейской истории попытку объединения человечества, «своеобразный прообраз Лиги Наций и ООН» [43] .

Другие не приемлют [44] позиции, согласно которой Священный союз явился системой «мирного сосуществования народов, основанной на «нравственных заветах христианства» [45] . Так, Н. А. Троицкий выступил против того, чтобы «иные из постсоветских историков усматривали в «доктрине священного Союза» «благородство» и «высокий гуманистический пафос», адресуя свою критику, в частности, В. В. Дегоеву [46] .

43

Бежин А. Молчание старца, или как Александр Первый ушел с престола. М., 2007. С. 276–277.

44

Троицкий Н. А. Антинаполеоновские коалиции 1813–1815 гг.: смысл, цели характер. Военная история. 2004. № 12. Он же. Россия во главе Священного союза: Коалиционные войны 1813–1815 гг.html

45

Безотосный В. М. Два императора // Родина. 2002. № 8. С. 9; Безотосный В. М., Смирнов А. А. Русская армия 1812–1814 гг. М., 1999. С. 7.

46

См.: Дегоев В. В.

Александр I и проблема европейского согласия после Венского конгресса / / Вопросы истории. 2002. № 2. С. 131.

В настоящее время продолжается дискуссия о том, позволила ли венская система надолго сохранить прочный мир в Европе, и может ли она послужить примером для договоренностей, которые обеспечат стабильность на планете [47] .

В прямой связи с изменениями оценок Священного союза в современной историографии, особенно в период основания союза и деятельности в нем Александра I, наблюдается переоценка роли самого императора во внешней политике и победе Российской империи над Наполеоном, а также роли русской дипломатии.

47

Яковлева Г. В. Венский конгресс 1814–1815 гг. в российской прессе, воспоминаниях и переписке первой половины XIX в.: Автореферат дисс. канд. ист. наук. СПб., 2009. С. 3.

Продолжается развитие темы дипломатической победы Александра I над Наполеоном и раскрытие ее причин. Эти сюжеты с 1960-х гг. разрабатывал В. Г. Сироткин [48] . В работе «Наполеон и Россия» [49] он упомянул об одном из аспектов участия Блудова во внешнеполитической борьбе России – его усилиях в антинаполеоновской пропаганде.

Безусловно, на деловую атмосферу, в которой работал Блудов, влияли характерологические особенности императора Александра I, определявшего внешнеполитический курс и состав элиты своего дипломатического корпуса.

48

Сироткин В. Г. Дуэль двух дипломатий. Россия и Франция в 1801–1812 гг. М., 1966.

49

Сироткин В. Г. Наполеон и Россия. М., 2000.

В дореволюционной литературе неприязненным оценкам, дававшимся личности Александра I историками: Николаем Карловичем Шильдером (1842–1902) и великим князем Николаем Михайловичем (1859–1919), противостояло иное мнение – историка Василия Карловича Надлера (1840–1894), который подчеркивал искренность и силу религиозных убеждений Александра I.

По мнению Надлера, эволюция религиозных взглядов императора привела его к выводу о необходимости построения международных отношений в послевоенной Европе на принципиально иных, стабильных основаниях. Почву для европейской безопасности он видел в понятных для всех европейских народов истинах Евангелия [50] .

50

Надлер В. К. Александр I и Идея Священного союза. Т. 5. Рига, 1892.

О воздействии фактора религиозности Александра I на проводимую им внешнюю политику писал швейцарский историк и политический деятель Анри Валлоттон (1891–1971) [51] . В новейшей исторической литературе о недооценке исторической наукой воздействия религиозных взглядов русского императора на его внешнеполитическую программу и действия размышляет Андрей Николаевич Сахаров [52] .

Противоречивые характеристики Александру I как дипломату и руководителю отечественной дипломатии, дававшиеся в дореволюционной историографии, нашли продолжение в столь же полярных оценках в советской и современной российской историографии.

51

Валлоттон А. Александр I. М., 1991. Анри Валлоттон (1891–1971), швейцарский дипломат и писатель.

52

² Сахаров А. Н. Александр I. М., 1998.

В отношении личности Александра I как бы «сомкнулись» дореволюционная и советская научные линии [53] .

В 1990—2000-е гг. набирает силу историческая «реабилитация» императора Александра I. Один из современных авторов, Н. И. Казаков пишет: «Нет, Александр I был человеком стойким и целеустремленным, хотя, возможно, перед тем, как принять окончательное решение, он и колебался в выборе наилучшего средства для достижения цели» [54] .

53

Некоторые их начатых до революции исследований получили продолжение в Советской России. А. Е. Пресняков еще до революции опубликовал очерк о проблемах русского самосознания, в том числе александровской эпохи. Эту тему историк развивал в 1920-е гг. В 1990 г. исследования Преснякова переиздали. См.: Пресняков А. Е. Первый опыт русского самосознания (СПб.: 1901); Онже. Александр I (Пг.: 1924); Онже. Российские самодержцы (М.: 1990).

54

Н. И. Казаков. Послесловие. В кн.: Валлоттон А. Александр I. С. 391.