Дипломатия наемника

Но я все-таки немножко помечтаю. Отыскать бы речку поглубже, да и утопить господина придворного мага. Но речки здесь нет, встречаются только ручьи. Но если сунуть морду барона в воду, подержать немножко, то захлебнется и так. А что потом с трупом делать? С рекой — тут все просто. Отыскать какой-нибудь камушек потяжелее, привязать к ногам барона фон Скилура, а потом его мясом прекрасно пообедают рыбки да раки, а скелет уляжется на дне. А вот если оставить труп в ручье, то оно долго будет оттуда торчать, да еще и воду отравит.

Ну вот, представил, как вздувшееся тело Габриэля лежит в ручье и стало полегче. Искоса посмотрел на мага, не подозревавшего о моих мечтаниях и услышал новую порцию причитаний.

— И зачем это я согласился ехать с вами? — стенал барон. — Какого тоффеля я позволил себя уговорить?

Ну, вот это уже перебор. Отправить вместе со мной барона было решение его венценосного внучатого племянника. Но Габриэль об этом не помнит.

— Барон, а вы кричите погромче, — посоветовал я. — Можете еще поплакать. Помогает. А я вам лопушок сорву.

Фон Скилур, прервав свое нытье, с подозрением уставился на меня.

— Зачем мне лопушок?

— Сопли вытирать будете, вместо платка.

— Если бы у меня было при себе оружие, то я немедленно вызвал бы вас на дуэль! — гордо заявил Силурд. — И мне плевать, что на вас не действует магия и что в бою вы меня сильнее.

— А уж как вы мне надоели своим нытьем, любезный барон, что просто сил нет. Ноете, словно я у вас последние сапоги отнял.

— Все, господин граф. Ваши слова исчерпали мое терпение! Я требую сатисфакции!

С этими словами барон фон Скилур остановил своего мерина, соскочил с седла и принялся отыскивать себе какое-нибудь оружие, хотя по правилам, если уж он вызвал меня, то выбор оружия был за мной. А маг, кажется, углядел не то камень, не то еще что-то.

От доброго пинка гнедого господин барон подлетел, а потом растянулся по траве.

— Го-го! — виновато выдохнул Гневко. Стукнув копытом, понурил голову. Скорее из чувства приличия. Я-то видел, что в левом глазу этого четвероногого жулика мелькнул огонек самодовольства.

— Так ладно, я тебя и не виню, — успокоил я гнедого.

А зачем винить жеребца? Как ему было удержаться, если задница господина барона прямо-таки приглашала слегка прикоснуться к ней? Ну, слегка у моего друга не получилось, но как сумел. Но Габриэль сам виноват. Нечего было дурью маяться.

Я спешился, чтобы проверить — живой ли вообще Силурд? Живой, зараза.

Честно скажу, что испытывал двойственные чувства. С одной стороны — надоел мне господин маг, хоть он и числился среди моих близких друзей. С другой — копать ему могилу мечом то еще удовольствие.

Перевернул мага на спину, расстегнул ему верхний крючок камзола, а потом полил морду водой, смывая кровь со лба. Ну вот, а он только-только залечил старые ссадины.

Вода полилась по лицу, попала в рот, а тут Габриэль очнулся. Закашлялся, а потом недовольно сказал:

— А зачем сразу драться-то? Могли бы попросту, по дружески сказать — барон, ты не прав.

— Так с вами никто и не дрался, — честно ответил я, стараясь скрыть смех.

Так ведь и на самом деле, никто с бароном не дрался. Разве конь может драться с человеком? Убить — это да, запросто, а вот, чтобы драться на равных, такого не было.

Габриэль попытался сесть, но не получилось. Со стоном перевернулся и, встав на колени, обратил свой взор на гнедого. Видимо, догадался, кто его «приласкал». Да и немудрено. Я бы так пнуть не сумел, при всем желании.

— И как я теперь в седло сяду? — жалобно поинтересовался маг, обращаясь к обидчику.

Гневко на этот вопрос отвечать не стал. Для него такие мелочи, как сбитая задница — не аргумент. Не можешь сидеть на спине коня, так и ходи пешком.

А господин придворный маг не сумел усидеть даже на коленях, а улегся на живот. Надеюсь, все обошлось лишь ушибом мягких тканей? Впрочем, если бы копыто сломало барону таз, он бы сейчас не смог бы пошевелиться.

Наверное, я все-таки был не прав, жалея барона. Вон, какое чудесное действие оказал удар копытом по жопе. Я мог бы догадаться и раньше, а мой пинок не вывел бы мага из строя. Так кто ж его знал-то?

Ладно, пусть полежит. А я пошел расседлывать обоих коней. Коль скоро мы вынуждены сделать остановку, то пусть отдохнут. И мы, если не пообедаем, то хотя бы перекусим сухарями и запьем их кипятком.

Сняв с заводных лошадей мешки с остатками провизии, по привычке посмотрел на гнедого, но не стал ничего говорить. Гневко присмотрит за ними и без напоминаний.

Я принялся искать хворост, а его, как на грех, было мало. Котелок вскипятить хватит, а на большее и рассчитывать не стоит. Ну, хотя бы так.

Пока я возился, господин барон уже малость оклемался. Он даже сподобился лечь на спину, подложив под нее одну из чересседельных сумок.

— Юджин, неужели я вас так достал? — поинтересовался барон.

— Нас, это кого? — с сарказмом переспросил я, потому что если он именует меня просто по имени, то почему обращается на вы? А ведь всю минувшую неделю наше общение было подчеркнуто официальным.

— Вас, это тебя и Гневко, — уточнил Габриэль.

Я немного побеспокоил барона, потому что сухари лежали именно в той сумке, которую маг подложил под свою поясницу. Сложив на лопушок три черных сухарика, налил кипятка в кружку и предложил Габриэлю.

— Изволите кушать, Ваша милость? Если откажетесь, пойдете грызть одуванчики.

— Не издевайся, — мрачно отозвался маг, принимая сухарики. Забирая кружку, отдернул руку. — Горячо-то как!

Догадавшись нарвать пригоршню травы, барон сумел с ее помощью ухватить посудину и поставить ее рядом с собой. А мог бы догадаться за ручку взять. И что это с ним?

— Понимаю, я в последние дни выглядел, словно законченная скотина, — признался маг, поглядывая на меня исподлобья. — Больше всего на свете хотелось… да что скрывать, мне и сейчас хочется — развернуть коня и вернуться назад, в лагерь.

— А что там, в лагере-то? — спросил я, хотя и догадывался, что именно.

— В моей повозке осталось еще две дюжины бутылок вина, — признался маг. — Я, Юджин, не рассчитал свои силы. Думал, мне удастся обойтись без спиртного…

— Так тебе это и удалось, — усмехнулся я. — Ты не пьешь уже почти три недели. А то, что ты капризничаешь — это нормально. Ты же коня не повернул и не уехал.