Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди
Шрифт:
Через много лет, будучи в Риме, я рассказал эту историю одному из руководителей местной безопасности. Он был знаком с Каррой и поведал ей эту историю. Она поинтересовалась, знаю ли я, где сейчас этот мальчик. К сожалению, я не знал.
«Это было в Мегаре, предместье Карфагена, в садах Гамилькара…» — так начинается роман Флобера «Саламбо».
Карфаген — это совсем рядом, пригород Туниса. В Тунисе все пропитано древностью. Там нельзя копать метро, потому что уже на глубине в метр можно найти предметы, относящиеся к Карфагену.
Министр Елютин восхищался римской баней в Карфагене.
— Какая древность! — повторял он.
— Мы это за древность не считаем, — пояснил сопровождавший его гид. — Вот внизу — развалины финикийского храма. Это настоящая древность.
В Тунисе работали советские инструкторы по спорту. Среди них были чемпионы мира и олимпийских игр.
Как-то после пляжа мы со Славой Коваленко, будущим послом в Грузии, зашли в маленький бар.
— Здесь, если что случится, мы в полной безопасности, — сказал я и показал на невысокого щуплого парня, пившего пиво в углу.
Слава удивленно посмотрел на меня, а я объяснил:
— Это олимпийский чемпион по боксу.
Хорошо я знал и чемпиона Союза по дзюдо. Среднего роста, никакой выдающейся мускулатуры, очень скромный.
— Тебе когда-нибудь в жизни приходилось применять свое мастерство? — как-то спросил я его.
— Нет, ни разу. Однажды к моей жене пристал пьяный. Я уж было хотел его отогнать, но тут жена его схватила и оттолкнула. Он упал, а я удостоверился, что он жив, и мы ушли.
— Сегодня я приготовлю пиццу, — сообщил перед приемом наш повар Юра.
Что такое пицца, тогда никто не знал, но название было на слуху.
То, что он приготовил, пиццей назвать было трудно, о чем я ему и доложил после приема.
— Все равно это вкусно, — возразил он. — А пиццу я ел, и моя пицца лучше.
— Ты не пробовал класть в борщ карри? — спросил я его.
— Нет, — удивился он.
— Попробуй, будет очень вкусно.
— Да, но это уже будет не борщ.
— Так же как и то, что ты приготовил, не является пиццей, — ответил я.
Обед в нашем посольстве. Повар разносит шатобриан. Подходит с блюдом ко мне. Шутки ради я протянулся не за ближайшим ко мне куском, а за куском в другом конце блюда. Повар шепчет:
— Берите тот, что с краю.
Я взял и принялся следить за тем, кому предназначается кусок, который я чуть было не взял. Оказалось — жене посла.
После приема она возмущалась:
— Мясо невозможно было есть: сухое, жилистое.
— По-моему, мясо было отличное, — не согласился посол.
— Отличное, — подтвердил посланник.
Я тоже сказал «отличное» и про себя улыбался. Я все понял. Послиху не любили. И при каждом удобном случае не упускали возможности сделать ей гадость.
Цены в Тунисе росли, а зарплата не повышалась в течение пяти лет. Мы с послом решили просить центр повысить зарплату. Главный
документ, который необходимо было прилагать к просьбе о повышении зарплаты, назывался «бюджетный набор»: там нужно было указать цену продуктов и товаров первой необходимости на местном рынке и к каждому пункту приложить документ, подтверждающий цену.Для всех стран список был един, для Туниса, например, нужно было представить цену на столь распространенные в стране теплые рукавицы и лыжи. Кроме того, список был составлен очень давно и не обновлялся, поэтому в него входили патефон и калоши.
Мы создали бригаду, направили людей по магазинам. Ребята нашли торговцев, которые выдали им чеки на покупку патефона и лыж. Потом мы направили документы в Москву.
Через месяц для проверки к нам приехал начальник валютно-финансового отдела, мой старый знакомый Володя Купцов.
Володю я знал давно. Будучи третьим секретарем в Марокко, он вместе с кагэбэшником в отсутствии жен устроил прогулку по питейным заведениям. Они попали в облаву и целый час отстреливались от полиции духовыми пистолетами. Кагэбэшника с работы выгнали, а с Володей получилось по-другому. Заведующий Первым африканским отделом хитрейший Алексей Алексеевич Шведов добился того, чтобы доложить его дело самому Громыко. Он знал слабость министра: тот никогда никого не увольнял. И в этом случае Громыко вертел документы, потом обратил внимание на то, что до института Володя окончил какой-то бухгалтерский техникум.
— У нас не хватает бухгалтеров, а мы увольняем специалиста, — посетовал он.
И Володю направили в Валютно-финансовое управление, где умный и предприимчивый парень с годами дошел до должности начальника управления.
Володя терпеть не мог нашего посла В. Кизиченко и, сидя у меня дома за обедом, убивался:
— Не хочу я ему повышать оклад. Если бы не ты, ни за что бы не повысил. Ты не собираешься отсюда?
Я не собирался, и оклад нам повысили. На 15 % вместо запрошенных десяти.
На приемах у президента Туниса Х. Бургибы всегда подавали тунисскую достопримечательность — бергамот, фрукт, внешне похожий на лимон, с приятным кисловатым вкусом.
Я рассказывал московским гостям о том, что бергамот растет в Тунисе на прибрежных плантациях и полученное из него эфирное масло идет на приготовление популярного английского чая Earl Grey.
Приехавший в составе делегации Госплана мой старый знакомый М. Звездинский авторитетно меня опроверг. По его словам, для получения Earl Grey используют специально привезенную из Индии траву.
Через два месяца он мне прислал весточку, где признался, что действительно для получения Earl Grey применяют эфирные масла из бергамота, но… этот фрукт в Тунисе не растет.
Ну хоть на этом спасибо.
— Вы секретарь парткома? — спросила блондинка.
Они: блондинка крупного телосложения в длинном платье и высокий парень с квадратными плечами в застиранных джинсах — приехали издалека, из самой Сахары.
Заговорили путано и сразу оба. Я попросил с дуэта перейти на соло.