Дитя для двух королей

Беременность проходила отлично. Никакого токсикоза, отекших ног или болей в пояснице. Да, во многом неудобно из-за большого живота, но я чувствовала себя достаточно бодрой, сильной, здоровой. Готова была горы свернуть, но кто же мне позволит?

И Сережа вновь замаячил на горизонте. Пришел с большим букетом цветов, снова просил прощения, хотя я ему уже давно сказала, что зла не держу. Заявил, что примет ребенка от другого и будет примерным отцом. Подвозил в поликлинику. Частенько радовал меня выпечкой по утрам. Даже пару раз по ночам срывался по первому моему звонку и вез в лес.

Да-да, у меня появилась особая любовь к природе. Хотелось дышать ею, но надышаться не получалось. Особенно нравилось смотреть на темнеющие на фоне бездонного звездного неба деревья и слушать, как все вокруг жило своей загадочной жизнью. В такие моменты особенно щемило в груди от желания оказаться рядом со своей нежной глыбой льда, который обнял бы и крепко держал, или с неудержимым пламенем, с его шепотом на ухо, мучительно-приятными поцелуями, резкими фразочками и моей отзывчивостью на все, что бы ни делал Аделар.

Но рядом был Сережа. Блеклый и неинтересный. Обычный. Чужой!

Я чувствовала к нему безграничную благодарность за все, что он делал, эгоистично пользовалась его добротой, не отталкивала окончательно, хотя понимала, что тем самым давала ложную надежду. Однако остаться без его поддержки тоже не могла. Мне было тяжело. Не физически – морально. Я словно оказалась выброшенной в открытом море, а он напоминал небольшое бревно, которое не давало окончательно утонуть. Да, временное спасение, но хоть что-то. Безусловно, еще была Вика. Вика – это другое, внутреннее, легкое. Мой воздух, выталкивающий на поверхность. К сожалению, с ней одной тоже было не выбраться из воды.

Так и жила. Грустила, старалась быть сильной, разговаривала со своим быстрорастущим в утробе ребенком, баловала себя покупками детских вещей. На четвертом месяце беременности окончательно поверила, что стану мамой. Больше не сомневалась. Благодарила судьбу, которая подарила мне незабываемое приключение, и порой проклинала ее, потому как оно оказалось слишком кратковременным.

А теперь была боль.

Все, словно в тумане. Закончилась схватка, но не успела я прийти в себя, как начиналась новая. И вроде бы что-то понимала, но сознание порой словно отключалось. Вот я дышала, как говорила мне Вика. Вот уже доктор проверяла раскрытие. Потом пару капель воды во рту. Мои распущенные волосы, которые дико мешали. Длинная сорочка. Очередная схватка. Мысль, что не выдержу, сейчас развалюсь.

А потом они, сами роды.

Слезы из глаз. Желание помочь ребенку, постараться, потому что немного осталось. На последнем дыхании, выжимая из себя жалкие крохи оставшихся сил. Поддержка стоявшей рядом сестры, моя рука в ее ладони. Взмокший лоб. Пересохшие губы. Еще потуга. Ощущение, что уже все, скоро-скоро. А потом внезапное облегчение.

Крик, детский! Улыбка моей сестренки, слова врача, что у меня здоровая девочка.

Закончилось? Неужели я справилась?

– Родила, – говорила, пораженно глядя в потолок, и улыбалась, словно дура.

А боли больше не было. Пришло тихое блаженство вперемешку с эйфорией, с незабываемым пониманием, что у меня все получилось. Я стала мамой. Настоящей, не приемной.

И вот уже крошка у меня на руках.

Маленькая-маленькая, самая красивая на свете. Моя. Родная кровиночка!

Дочь…

Я успела ее поцеловать, немного потрогать светлые волосики, прежде чем ее забрали у меня. Хотелось еще, больше. Чтобы подержать на руках, пошептать ей что-нибудь ласковое, насладиться этим милым личиком.

Мама, я стала мамой!

Заметила, как широко улыбалась Вика. Еще раз потужилась, когда сказала врач, а потом…

Все вдруг завертелось. Меня окутало чем-то черным, и вдруг белый сводчатый потолок над головой. А еще холод мраморного пола.

Снова перемещение в другой мир? Тот самый храм?!

Рядом шуршали темно-синие одеяния. Был хорошо различимый свист и грохот – один за другим падали тела. Я повернула голову и увидела Аделара, держащего кинжал у горла Иэльды. Мужчина кровожадно улыбался, глядя прямо на меня, глаза сияли пугающим безумием. Уверенное движение руки. Шепот монахини и покорное принятие своей судьбы. Брызги крови…

Я закричала в ужасе, отвернулась.

Прикрылась локтем, но не успела толком определиться со своим восприятием случившегося, как оказалась прижата к сильной груди. Вцепилась в черный камзол, затряслась от страха.

– Нет! – яростно заорал Аделар, но Давир побежал со мной к выходу, захлопнул двери и через считанные мгновения оказался в длинном пространственном тоннеле с факелами.

– Дочь, – заторможено бормотала я, словно происходящее мне попросту снилось. – Где моя дочь?

Это не могло быть реальностью. Я только родила, едва стала мамой. Мне нужно позаботиться о моей малышке.

Давир молча преодолел остаток пути, вскоре уложил меня на кровать и навис сверху. Я посмотрела в его переливающиеся алым глаза, потянулась рукой к заостренной скуле – раньше он выглядел иначе. Сейчас был измученным, сильно осунулся и превратился в жалкое подобие той ледяной глыбы, которой все нипочем.

– Я вернул тебя, – произнес он и наклонился для поцелуя.

Нежного, трепетного, с привкусом неверия. Словно все эти восемь месяцев только и занимался, что искал способ, как снова призвать меня в Элион. И вот она я, но…

– Я только-только родила, Давир. У нас дочь, – произнесла с легкой тревогой за малышку. – Нужно забрать ее. Пожалуйста.

Что-то промелькнуло на его лице, такое сильное, резкое, но мне было слишком сложно, чтобы во всем разобраться. Я устала. Измученному долгими схватками телу требовался отдых. И мозг отказывался работать.

– Она такая красивая, – провела ладонью по его щеке. – Ты полюбишь ее, уверена.

– Моя леди, – хрипло сказал мужчина, отрицательно покачав головой.

– Наша девочка, – заулыбалась я и уснула.

Но не проснулась…

Нет, вроде бы открывала глаза, видела прозрачный балдахин на кровати. Вот только выглядело все ненормально, блекло. Даже звуки слышала. Они присутствовали, да, но какие-то слишком тусклые, неприятные. Будь то собственный вздох или шорох одежды. Непривычные. Ненормальные. Вызывающие отторжение!

– Моя леди? – оказался рядом Давир, стоило разлепить ресницы. – Вы проспали сутки, как себя чувствуете?

– Где моя девочка? – какой ужасный у меня голос. Хриплый, тихий, безжизненный.