Дитя зимы (в сокращении)

— Кэл у вас? — спросил Дуайт.

— Нет. Я же говорила: ничего о них не слышала с четверга и начинаю уже беспокоиться. Как насчет обеда? Я сварила суп. Проходи на кухню. Стыдно сказать, но я иногда ем прямо там, не ношу еду в столовую.

Дуайт понимал, что «стыдно сказать» — не просто фигура речи. В доме, где выросла миссис Шей, на кухне обедала только прислуга.

Она принесла для Дуайта льняную салфетку, красивую тарелку китайского фарфора и серебряную ложку и засуетилась, разогревая суп, болтая о погоде и о своем здоровье и вслух недоумевая, куда, во имя всего святого, запропала Джонна. Тем временем Дуайт рассматривал кухню в поисках каких-нибудь признаков присутствия Кэла. Одна из его бейсболок лежала среди апельсинов и яблок в корзине у стены. Но не было заметно ни куртки, ни перчаток, и — что еще более важно — не было места, приготовленного для Кэла за этим столом.

Миссис Шей налила в тарелку суп и уселась напротив Дуайта. Понимая, что после сообщения о смерти Джонны он не добьется от бывшей тещи никаких связных речей, Дуайт спросил:

— Когда вы разговаривали с Джонной в четверг утром, она ничего не рассказывала о своих планах на день?

— Она собиралась в Дом Морроу, поработать в хранилище. Двадцать лет там никто не наводил порядок, а с тех пор было сделано много пожертвований. Это ведь дом моих предков… Я долго жила там, пока Историческое и генеалогическое общество не забрало его себе. Ты знаешь, что Джонна теперь его новый президент? Она умеет позаботиться о завтрашнем дне. Ты даже не попробовал суп, Дуайт. Тебе не нравится?

Брайант опустил глаза, посмотрел в тарелку. До сих пор он не ощущал голода, но от запаха овощей и копченой ветчины у него потекли слюнки.

Поняв, что ее творение оценено по достоинству, миссис Шей улыбнулась и принялась рассказывать о том, как брала с собой девочек, когда помогала Обществу с размещением и оформлением бумаг.

— Они обожали бегать по дому и слушать эхо своих голосков в этих пустых комнатах. — Миссис Шей раскрошила в суп половинку крекера и взялась за ложку.

Дуайт пытался расспросить ее о подругах Джонны — о ком-нибудь, с кем Джонна могла бы оставить Кэла.

— Нет, милый. Если она уезжала на несколько дней, то непременно брала и его. Или же он оставался со мной.

— Она с кем-нибудь встречается?

— Едва ли тебе пристало об этом спрашивать, Дуайт.

— Кэл ведь и мой сын тоже, — возразил он. — Я должен его разыскать.

— Я велю Джонне позвонить тебе, когда она вернется. — Миссис Шей поднялась из-за стола. — Как насчет десерта? Или выпьешь чего-нибудь?

Он знал, что на самом деле эти слова обозначали: «Не пора ли тебе уходить, Дуайт», — и более всего на свете ему хотелось последовать невысказанному предложению. Он посмотрел на часы. Двенадцать двадцать. Менее чем через час он должен быть в кабинете Пола. Дуайт сделал глубокий вдох.

— Простите, миссис Шей, — сказал он, — но, боюсь, у меня очень плохие новости.

С каждым его словом глаза миссис Шей все расширялись, а потом наполнились слезами. Она опустилась обратно на стул и покачала головой.

— Нет, — зарыдала она, — только не Джонна, пожалуйста.

— Может быть, позвонить кому-нибудь? — спросил Дуайт. — Второй вашей дочери?

Зная, что Джонна считала свою сестру паршивой овцой в стаде, Дуайт не был уверен, что она сумеет утешить миссис Шей, и не знал, как скоро Памела сможет приехать из… где там она живет? Теннесси? Однако ее тоже следовало оповестить, и ей, так или иначе, следовало приехать.

— Не надо Пэм, — сказала миссис Шей, с трудом сдерживая рыдания. — Мне нужна кузина Элеанор. Она живет тут за углом.

Она продиктовала телефон. Кузина заахала и сказала, что придет немедленно. И впрямь, она появилась всего через несколько минут — крепкая женщина с темными седеющими волосами. Кузина Элеанор обняла миссис Шей, покачивая ее, как ребенка. Миссис Шей подняла на Дуайта взгляд остановившихся глаз.

— Кэл… — сказала она. — Господи боже мой!.. Где же он?

— Я позвоню, как только мы его найдем, — пообещал Дуайт.

Он в очередной раз написал номера своих телефонов. Кузина Элеанор взяла с него обещание звонить, если появятся хоть какие-нибудь новости, а потом добавила:

— Мой муж владеет местной радиостанцией. Мы сообщим по всей долине, чтобы искали его.

Глава 5

Суббота, 22 января, утро

Субботним утром Джек Джемисон отправился в Коттон-Гроув — опросить людей, которые были не в ладах с Джей Ди Роузом. Тем временем Мейлин Ричардс вознамерилась еще раз поговорить с Нитой Роуз и попросила Маклэма пойти вместе с ней.

— Возможно, они будут отвечать тебе охотнее, чем мне, — сказала она.

Маклэм поднял бровь:

— Потому что я черный?

— Вряд ли дело в этом, — ухмыльнулась Ричардс. — Скорее, потому, что ты мужчина, а брат Ниты как истинный мачо не посчитал меня достойным собеседником в прошлый раз.

— Ты собираешься перепоручить мне весь разговор?

— Я даже доверю тебе вести машину, — пообещала Ричардс.

Небольшой знак на съезде с дороги гласил: «Диас и Гарсиа. Ландшафтный дизайн и уход за газонами». Они остановились перед двумя домами на колесах, окруженными зарослями остролиста.

Не успели они выбраться из машины, как из дома вышли двое мужчин в одинаковых красных куртках из шотландки и черных ковбойских шляпах. В том, что был пониже ростом, Ричардс узнала брата Ниты Роуз, с которым беседовала два дня назад.

— Сеньор Гарсиа, — сказала она, протягивая руку. На беглом испанском Ричардс напомнила ему свое имя и предыдущий разговор. Гарсиа приветственно кивнул и пожал ей руку. Ричардс представила ему детектива Маклэма и отступила на шаг, давая понять, что ее коллега сегодня здесь главный.

Настал черед Гарсиа представить своего высокого спутника.

— Мигель Диас, mi cu~nado.

Не имея представления, что обозначает «куньядо», Ричардс и Маклэм вежливо улыбнулись.

Диас засмеялся.

— Я его шурин, — сказал он с чуть заметным акцентом. — Его жена — моя сестра. Вы пришли сказать, кто убил другого нашего куньядо?

— Если бы, — ответил Маклэм. — Пока мы только хотели еще раз поговорить с миссис Роуз, и у нас есть пара вопросов к мистеру Гарсиа. Буду благодарен, если вы сможете переводить.

— Конечно. — Диас обернулся и быстро заговорил с Гарсиа. Тот помедлил, словно колеблясь, но затем ушел в дом, чтобы позвать сестру.

— Вы хорошо знали мистера Роуза? — спросил Маклэм у Диаса.

— Насколько он мне позволил себя узнать. То есть — плохо.

Дверь открылась, и Херардо Гарсиа вышел в сопровождении сестры.

Хуанита Роуз была одета в черное. Глаза ее были печальны, а на левой щеке еще виднелся лиловый кровоподтек. Да, сказала она детективам, явно смущаясь, это Джей Ди разозлился на нее. Но вообще-то он не был плохим человеком. Только когда выпивал слишком много пива или если на работе не ладились дела. Голос Диаса, переводившего слова миссис Роуз, был спокойным и ровным.