ДМБ: Дембельский аккорд

–  Я тебя тоже не забуду, не беспокойся. Но, может быть, когда-нибудь прощу.
– Юрий подумал немного и добавил: - Потому что я вообще по природе интеллигент и гуманист. Я не злопамятный, просто память хорошая, особенно если разозлить.

–  Интеллигент! Гуманист!
– Это прозвучало как тяжкое проклятие.
– Это ты гуманист?! Тогда я кто, получается? Я у него немножко поделиться прошу, а он обещает за это все село газом задушить!

–  Ты давай, давай, вырубай свою глушилку и вези сюда моих бойцов, а то вон «крокодилы» на второй заход идут. И комендачей на посты верни, а то такую бороду, как у тебя, и с вертолета разглядят, - подсказал Мудрецкий.
– И побреют всех разом и на всю оставшуюся жизнь.

В небе снова зарокотали «Ми-24». Со свистом облетели позицию химвзвода, подозрительно, словно бабка-вахтерша в общежитии, поблескивая очками-иллюминаторами.

–  Слушай, там Простаков не очнулся еще?
– забеспокоился Юрий, глядя на шевелящийся в полуоткрытом люке вертолета ствол.
– Если нет, откачайте-ка его. И дайте мне на связь. Давай это все побыстрее закончим и разойдемся. Потом, если хочешь, поговорим, чем я с тобой поделиться могу и что за это хочу, а сейчас тут много людей беспокоится, давай их не будем в наши дела втягивать. Генералы, они, знаешь ли, могут очень много чего начудить, если сильно понервничают. Мало ты с ними общался в сложных ситуациях… Все, мне нужна связь со штабом, или сейчас кто-то станет способным на мелкие противные чудеса!

«Вертушки» ушли за Терек, поднялись, потерялись в горячем солнечном блеске. Мудрецкий судорожно перебросил тумблер и вдавил тангенту:

–  Я - Сорок два тридцать пять, я - Сорок два тридцать пять. Как слышите, прием?

–  Я - Гора - двадцать три!
– откликнулся незнакомый молодой голос.
– Тридцать пятый, сообщи свое место! Прием!

–  Да на месте я, на месте! Кому еще я потребовался? Гора, я тебя вообще не знаю! Откуда мне знать, кто тут кодированные координаты запрашивает?

–  Ты меня еще не знаешь, но ты меня сейчас узнаешь!
– радостно сообщил тот же голос.
– Ты лучше скажи, возле тебя под берегом белая «Нива» - твоя или нет?

–  Нет, не моя, а что?
– удивился Юрий.
– У меня вообще машины нет. Все казенные.

–  Ну, значит, она тут лишняя. Сейчас уберем, чтобы пейзаж не портила.

Первый «крокодил» плавно качнулся, чуть кивнул и с диким скрежетом вытянул из-под крыльев дымные хвосты, уперевшиеся в моментально покрывшийся разрывами берег. Над дамбой в клубах пыли взлетело колесо, помахало в воздухе черными лохмотьями и рухнуло обратно. За дамбой грохнуло еще раз.

–  Как в аптеке!
– довольно отметил вертолетчик.
– Видел? А ты, Тридцать пятый, лопух с хоботом. Вот сейчас выскочили бы из этой тачки бородатые, что бы ты делал?

–  Помер бы, - признался Мудрецкий.
– От удивления. Гора, мы ее туда четвертый день как сбросили, но все равно спасибо за уборку.

–  А я ее вытащить хотел… - тихо, не включая связь, признался Резинкин.
– Починил бы, номера перебили бы, и уехал бы отсюда на своей «Ниве». Покрасили бы в камуфляж, намалевали номер на борту - и пусть какой хрен с полосатой палкой остановил бы…

–  Ты что, просто так застрелиться не можешь, тебе обязательно еще и подергаться перед смертью?
– так же тихо поинтересовался взводный.
– Там после всех подрывов только крыша более-менее целая осталась. Ну полез бы, на край колеи наступил случайно - и выбило бы тебе зубы собственным сапогом. Узнаем, откуда эти вертолеты, - съездим, бутылку коньяка экипажу выставишь. А лучше каждому по бутылке. За твое второе рождение.

–  Да ну, чего зря тратиться, я бы аккуратненько. Вы же меня знаете, товарищ лейтенант, - обиделся Витек.
– Подошел бы, зацепил тросиком, «бээрдээмой» потянул - и все. А бабахало там слабенько. Надо бы только передний мост поменять и посмотреть, что с поддоном… то есть что там было. Теперь-то уже точно ничего, из-за этих…

–  Тридцать пятый, заснул?
– поинтересовались с неба.
– Помочь проснуться? Это мы запросто!

–  Пошел ты… А лучше - полетел, - уточнил Мудрецкий.
– Кто тебя вообще сюда пригласил?

–  Я его пригласил. И не пригласил, Тридцать пятый, а вызвал, - включился басовитый Триста второй.
– А вот почему - это я буду у вас спрашивать. С воздуха все нормально выглядит, сосед ваш отозвался, доложил - у него полный порядок. Что скажете, Тридцать пятый?

–  То же самое, что и раньше, Триста второй. Моих солдат нет, на связь не вышли, последний доклад - что вышли к селу и на посту вашего Триста шестьдесят шестого вместо солдат находятся люди в милицейской форме, по-видимому - местные. После чего связь прекратилась.
– Юрий набрался смелости и посоветовал генералу: - А не могли бы вы спросить своего подчиненного, товарищ Триста второй, куда могли мои солдаты с его второго поста деться? Если там все так нормально - может, он и найдет? У меня с ним чего-то связи по-прежнему нет.

–  Нет, ну до чего борзые лейтенанты у этих химиков!
– возмутился начальственный бас.
– Ладно, Тридцать пятый, ты сейчас даже не знаешь, чего себе пожелал. Я спрошу. Я вот сам приеду в вашу долбаную деревню, найду твоих солдат и даже лично тебе их привезу. А потом ты у меня встанешь…

–  Ну, это мы еще посмотрим.
– Мудрецкий снова отключился от начавшегося разноса.
– Так, они меня достали. Резинкин, заводи, сейчас поедем порядок наводить.

–  Товарищ лейтенант, опять «Нива» показалась!
– доложил Фрол.
– Ой, чего это они?

–  Пусти!
– Взводный смел Валетова с жесткого сиденья и припал к окуляру прицела.
– Ага, задергались! Это вам не плюшками баловаться… - Юрий в какой уж раз включил рацию.
– Закир, ты чего это здесь шоу устраиваешь? Каскадером раньше был, что ли?

–  Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант!
– неожиданно рявкнул в шлемофонах голос Простакова.
– Да скажите же им, они же меня сейчас просто на хрен!.. Вон, уже заходят! Ой, ептытьская мать!

Мудрецкий прислушался, нырнул на свое место и высунулся из люка. Так и есть: «крокодилы» нашли себе новую игрушку. Разделились, неторопливо заходили с двух сторон, принюхиваясь к жертве коротенькими рыльцами спаренных пушек.

–  Гора - двадцать три, ты чего, совсем без парашюта прыгнул? И на голову приземлился? Свои, браток, свои! Летел бы ты отсюда, в самом деле, а? Керосин-то нынче дорог, а ты его тут попусту тоннами жрешь.

–  Та-ак, Тридцать пятый, ожил!
– вместо вертолетчика снова влез генерал-»вэвэшник».
– Слушай сюда, летеха…

–  Гора - двадцать три, я - Сорок два тридцать пять, прекратите заход на цель!
– казенным голосом лязгнул в эфир Мудрецкий.
– Триста второй, прошу очистить канал, мешаете работать с авиацией! Как поняли, Триста второй? Прием!

–  Нет, это ты меня не понял, Сорок два тридцать пять.
– Генерал чуть не задохнулся от такой неслыханной наглости.
– Ты еще не понял, с кем связался и что я с тобой сделаю! Значит, так: сейчас ты едешь к Триста шестьдесят шестому и ждешь меня там. В этом случае, даже если расслабишься, удовольствия все равно не будет, но будет не так больно. По крайней мере, не так долго, как если я к тебе сам добрался. Охренел, блин, уснул и видит сны - летеха генерала строит! Так вот, я тебе рожу в противогаз переделаю раз и навсегда, чтобы запомнил, кто ты такой, понял? Как понял, Тридцать пятый, прием?