ДМБ: Упал, отжался!

Приятные мысли были решительно прерваны скрежетом железа. В ночи засветился желтый прямоугольник с четким силуэтом посередине. Силуэт качнулся, приблизился к машине.

–  Эй, Мудецкий! Жив еще?
– донесся сиплый голос.
– Давай заводи, поехали!

–  Да куда ехать-то?
– Обрадованный лейтенант принялся тормошить Резинкина. Водитель вяло отбивался и мычал, не покидая уютную «баранку».
– Я же тут не знаю ничего… Резинкин, подъем!!!

–  А, чего надо?
– Кабина содрогнулась от мощного удара.
– Уй-йю, бли-ин! Нельзя же так пугать, товарищ лейтенант! Вот проломил бы я сейчас крышу, и потом бы не смог нормально водить машину.

–  Это почему вдруг?
– хмыкнул Мудрецкий.
– Из-за сотрясения мозгов?

–  Нет, не сотрясение, а вот была бы дырка, и мне бы дождь прямо на голову тек, глаза заливал. Ну как тут обеспечить безопасное вождение?

–  Так, лейтенант, ты едешь или тут ночуешь?
– Дежурный вскарабкался на подножку, втиснулся в кабину.
– Ну-ка, подвинься, а то расселся, как твой хряк в стойле… Давай, давай, водила, запускай свой агрегат, я тут с вами спать не намерен! В следующий раз, лейтенант, если приезжаешь по приказу из округа, так и говори старшему по званию. Я что, всех подполковников в России знать должен? Подполковников в нашей армии много, а майор Маркин один на всех!

«Шишига» заскрипела, недовольно фыркнула и замолчала. Потом все-таки решила, что на дороге порядочные машины не ночуют, и уступила домогательствам стартера - заурчала, вздрогнула и завелась. Двуглавый орел перед фарами нехотя подался в сторону, открывая посторонним взглядам секретный асфальт между тускло белеющими полосами государственного бордюра. Майор сказал: «Поехали!» - и махнул рукой, показывая - куда именно. Впрочем, пока других вариантов и не намечалось. Под недовольный шум разбуженного кузова лейтенант Мудрецкий въехал в столицу войск химзащиты. Почетный эскорт следовал на некотором удалении позади - верный «УАЗ» дежурного двинулся за хозяином.

По обочинам дороги по стойке «смирно» выстроились тополя, толстые, как командир отдельного батальона, и выглядевшие почти по уставу - все в зеленых пятнах. Вот только никогда и никто не видел, скажем, того же подполковника Стойлохрякова в белых сапогах. А деревьям что, деревья возражать против нарушения формы одежды не могут. Даже если бы и захотели. Поскольку деревья здесь не сами по себе, а тоже на службе. Приказано побелить на метр от земли - и будут стоять побеленные. И ровно на метр, и пусть только попробуют фасон давить и комель в гармошку собирать! Кое-кто, видимо, все-таки попробовал: в строю то и дело попадались свободные места. Даже пеньков не осталось.

Промелькнул плакат с суровым автоматчиком в каске, бдительно охранявшим огромный трехцветный флаг. Слева почти минуту тянулся бетонный забор высотой метров пять-шесть, нарядно поблескивавший по верхней кромке витками колючей проволоки. Справа где-то очень далеко просвечивали цепочки огоньков. Наконец Мудрецкий не выдержал и поинтересовался:

–  Товарищ майор, а где же городок?

–  Ишь, чего захотел, шпион проклятый!
– радостно оскалился дежурный.
– Сразу в городок ему! Может, вам еще и казарму отдельную выделить? Ничего, не лето, и в палатке поживете. Сейчас в учебный центр вас отвезу, там уже одни чудики отдыхают. Тоже начальство послало, будто, кроме нас, некуда. А городок - это за вторым периметром, туда вообще только по специальному пропуску.
– Майор задумчиво почесал переносицу.
– Вообще-то здесь тоже, но это мы и завтра выписать можем, а дальше без допуска - ни-ни, и думать не моги. Вот поговоришь с особистами, они тебя пощупают, послушают, подписку возьмут…

–  Под что?!

– ужаснулся Резинкин. Машина вильнула и противно заскрипела колесом по бордюрному камню.

–  А вот заставлю завтра все белить от полигона до КПП, поймешь, под что, - грозно пообещал майор.
– Ты смотри, куда едешь! По этой дороге, между прочим, то комиссии, то делегации катаются, а ты с первого дня нам внешний вид портишь! Так, о чем это я?

–  О палатке, - подсказал Мудрецкий.
– Понимаете, мы думали, будем в казарме жить, так что палатку нам не выдали. Нас же не предупредил никто… И что теперь делать?

–  Где я тебе палатку найду в два часа ночи? Вот утром вами займутся, тогда и выпрашивай, а пока так переночуете.

–  Так ведь дождь!
– возмутился Юра.
– Как же под дождем в чистом поле ночевать? Может, тут хоть сарай какой-нибудь есть?

–  Есть, есть, - утешил дежурный.
– На полигоне целых три помещения свободных, никто не живет. Хотите, занимайте, если понравятся. Крыс-мышей нет, блох тоже. Даже тараканы не приживаются.

–  А почему? Есть им там нечего, что ли?

–  Дышать нечем, - пояснил майор.
– Там каждую неделю кого-нибудь чем-нибудь окуривают. Запашок, конечно, густой, но зато крыша не протекает. Так что я бы лучше в машине заночевал. Эх, летеха, ты что, первый раз на выезде?

–  Не первый, - с гордостью признался Юра.
– Нас даже в тайгу с вертолетов выкидывали, на выживание.

–  То-то я гляжу… Не иначе - без парашюта прыгали, - подозрительно покосился майор Маркин.
– Ты где училище заканчивал, в Саратове?

–  В Саратове, - кивнул Мудрецкий. Потом все-таки уточнил: - Только не училище, а военную кафедру.

–  Что-о?!
– Дежурный побледнел.
– Так ты что… того… вообще пиджак?!

–  Вообще, - гордо подтвердил Юра.
– И зрение «минус три», и язва. И ничего, уже больше года служу.

–  Ну, это еще ладно.
– Майор перевел дух и вытер пот со лба.
– А то в прошлом году прислали нам одного, из Новосибирска, кажется. Месяц как в сапоги залез, тут не ему, тут с ним занятия проводить. Ну, и пришлось нам проводить - после того, как его бойцов с забора снимать пришлось.

–  С какого забора?
– деловито поинтересовался Юра.
– С того, что проехали?

–  Да нет, на тот по своей воле еще ни один солдат не полез, - пробормотал майор.
– Ничего, еще узнаешь… Ты и сам учти, и бойцам своим передай - тут «самоходчиков» не бывает, на заборе городка колючка под током. Не то чтобы под сильным, убить не убьет, но скрючит запросто. Пока на пульте не отключат - штаны не отцепишь… Так, водила, здесь налево!

Асфальт закончился, началась грунтовка. «Шишигу» бросало и качало, как похмельного матроса. Из кузова доносились невнятные вопли - видимо, кто-то успел снова задремать.

–  А сейчас развилочек будет, на нем направо… Здесь давай прямо, и на следующем перекрестке тоже.
– Дежурный знал свою территорию намного лучше, чем Юра свою руку. Хотя дорог на полигоне оказалось не меньше, чем линий на ладони, и пересекались они не менее прихотливо. Опять-таки ночь, темно, и не видать ни хрена - никаких примет, никаких ориентиров.
– Здесь налево поверни, и теперь помедленнее - там яма на дороге, если нырнешь - без тягача не выдернем.

–  Танковая колея поперек?
– догадался Мудрецкий, вспомнив такую же рытвину возле парка родного батальона и свои страдания по дороге на первое дежурство.