Дневник странствующего проповедника 1-13

Леди: В какой стране Европы движение сознания Кришны будет наиболее могущественным и успешным?

Прабхупада: Повсеместно.

Леди: А в Греции?

Прабхупада: В Греции я никогда не был.

Сатсварупа: Вы говорили, что были в аэропорту [в Афинах], и люди там воспевали.

Прабхупада: Да, это так.

О'Грэди: Правда?

Леди: Мне кажется, что в Афинах они бы подверглись опасности. Никоим образом это движение не может быть успешным в Афинах и в Греции вообще.

Прабхупада: Это было во время транзитного перелета в Найроби из Лондона. Несколько молодых людей в зале ожидания стали повторять Харе Кришна, как только увидели меня.

О'Грэди: Неужели это правда? В Греции, в Афинах?

Прабхупада: Да, в Афинах.

О'Грэди: Невероятно.

[Из разговора с ирландским поэтом Десмондом О'Грэди, май 1974]

Глава 18

(22 - 23 сентября 2008)

История недовольства

За несколько недель до поездки в Россию я позвонил Уттама-шлоке дасу и попросил его организовать программу на юге России перед ежегодным российским фестивалем на Чёрном море. Когда я прибыл в Москву, он встречал меня в аэропорту.

–  Мы должны спешить, - сказал он.
– У нас пересадка на рейс в Адыгею в другом аэропорту, до которого еще нужно добраться.

–  Адыгея?
– переспросил я.
– Первый раз слышу. Где это?

–  Это маленькая автономная республика в предгорьях Кавказа, - говорил он, пока мы усаживались в такси.
– Население - всего 500 000 человек, но при этом - собственный президент, законодательные органы и законы. Трое представителей от Адыгеи заседают в российском парламенте. Власти внимательно следят за обстановкой внутри республики, потому что 90 процентов населения - мусульмане, и в истории региона были случаи проявления недовольства существующим порядком.

–  Если так, то что мы будем там делать?
– спросил я.

–  Ваша ученица Мадира даси и ее семья творят чудеса проповеди в этой самой республике, - услышал я в ответ.

Двумя часами позже мы вылетели в Краснодар. Перелет занял три часа, и по прибытии мы сразу отправились на машине в столицу Адыгеи - Майкоп. Местность вокруг была довольно живописной: густые леса, небольшие села с деревянными домиками, напоминающими Россию 18-го века. На многих домах красовались флаги Адыгеи - зеленые полотнища с золотыми звездами и тремя перекрещивающимися стрелами.

–  40 процентов территории республики покрыто лесами, - сказал Уттама-шлока, - и почва очень плодородна. Но люди, в основном, разводят свиней и овец, а на земле выращивают табак, и это один из беднейших регионов России.

После долгой езды мы, наконец, прибыли в Майкоп. Он мало, чем отличался от других российских городов, разве что не было видно церквей, - лишь одна большая мечеть в центре города. На улицах было полно людей: одни спешили по магазинам, другие неторопливо прогуливались.

–  Отличное место для харинамы, - сказал я.
– Может, выйдем все дружно на часок-другой?…

–  Не стоит, - сказал Уттама-шлока, - это рискованно. Люди здесь очень религиозны. Нас могут задержать, или еще что похуже… Сейчас обстановка особенно накалена из-за недавних событий в соседних Южной Осетии и Абхазии.

И хотя Абхазия провозгласила независимость еще в 1999 году, Грузия по-прежнему считает ее своей частью, пусть и мятежной. Недавно и Южная Осетия захотела независимости, и Грузия напала на неё. А Россия пришла на помощь Осетии и отразила грузинское нападение.

–  Я слышал, - сказал я.
– Это было во всех новостях.

–  Республики этого региона недолюбливают Грузию, поскольку чувствуют угрозу с ее стороны, - добавил он, - но другая причина в том, что Грузия - христианская страна.

–  Западные СМИ рисуют несколько другую картину, - заметил я.

–  Так всегда бывает, - сказал Уттама-шлока.

–  Это политика, - подытожил я, - а мы здесь для того, чтобы поделиться сознанием Кришны с каждым, кто готов слушать.

В этот момент мы как раз подъехали к дому Рамазана и его жены Мадиры.

Приняли нас очень тепло: собралось много народу, слышался негромкий киртан.

–  Не хотим привлекать лишнего внимания соседей, - смущенно пояснил Рамазан, провожая нас в дом.

Как только за нами закрылись двери, преданные устроили поистине мощный киртан. Я сел и осмотрелся: в убранстве дома смутно угадывались черты исламского декора наряду с картинами на темы сознания Кришны и прочей атрибутикой. Но главным украшением комнаты, без сомнения, был прекрасный алтарь как раз напротив того места, где я сидел.

–  Прошу прощения, что не говорю по-черкесски, - обратился я к присутствующим преданным и гостям.
– С вашего позволения, я буду говорить по-английски, а Уттама-шлока переведет мои слова на русский.

И я прочел небольшую лекцию о явлении Господа и Его представителей в материальном мире.

–  Иногда Господь приходит Сам, - начал я, - или посылает Своих представителей, таких как Мохаммед, Иисус и другие святые личности. Но цель всегда одна и та же: напомнить нам, что все мы - дети Бога, вне зависимости от места рождения и национальности. Главное то, что Бог - Отец. Здесь в Адыгее вы говорите: "Аллах Акбар!" - "Господь велик!" А в сознании Кришны мы обращаемся к Отцу, называя Его другим именем: Кришна. Почему наше движение становится все более популярным во всем мире? Потому что мы даем исчерпывающую информацию об Отце. Цель религии - любить Его, но чтобы кого-то полюбить, нужно его узнать.

Собравшиеся внимательно слушали, а я старался представить нашу философию в таком свете, чтобы привлечь их и, вместе с тем, не оскорбить. У меня уже был опыт общения с мусульманской аудиторией, так что я чувствовал себя вполне комфортно. Похоже, лекция им понравилась, насколько я мог судить по тому, с каким энтузиазмом они воспевали Харе Кришна в киртане.

Затем Мадира и ее дочь Вишну-прия даси представили мне по очереди всех гостей, многие из которых регулярно посещают их еженедельные нама-хатты.

Я поздравил Рамазана и Мадиру со значительными успехами в распространении сознания Кришны в регионе.

"В данных обстоятельствах это не самая легкая задача", - отметил я.

–  Моего мужа дважды забирали на допрос в ФСБ, - сказала Мадира.
– Они интересовались, почему он проповедует чуждую религию здесь в Адыгее. Ему как-то удалось убедить их в том, что мы не представляем угрозы, и они оставили нас в покое. Хотя, подозреваю, что мы все еще находимся у них под наблюдением.

Подошло время прасада. "Мужчины почтут прасад на втором этаже, - сообщил мне Рамазан, - здесь такой обычай."