Дневники потерянной души

– Давайте отдохнем еще, пока вам не станет лучше, - озабоченно предложил я, все еще придерживая его за пояс.

– Нет, надо срочно двигаться дальше, - переводя дыхание, возразил он. – Еды нет, воды нет. И наверняка скоро разойдется весть о том, что случилось в крепости. Враг догадается, что кто-то уже проник в его владения. Если мы сможем дойти до цели незамеченными, это будет чудом. Пойдем.

* * *

На вторые сутки Маура кое-как оправился, и уже не спотыкался на каждом шагу. Холодными ночами под пронизывающим степным ветром мы по очереди охраняли неровный сон друг друга; но по-прежнему б'oльшая доля отдыха доставалась мне, как я ни пытался переубедить хозяина.

– Ты же знаешь, мне достаточно поспать раз в трое суток, - напоминал он. – А ты совсем вымотался. Давай, укладывайся, без разговоров.

– Но вы же не можете сторожить столько ночей подряд, хозяин! И вы ранены!

– Могу, - ответил он отрешенно, глядя куда-то в сторону. – Спи, Бан.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться его приказу. Спорить с ним было бесполезно.

Завернувшись в одеяло, я долго еще наблюдал за его напряженной фигурой. Не позволяя себе заснуть, он то и дело вставал и начинал ходить туда-сюда по стоянке, вслух считая собственные шаги и повторяя слова детских стишков, казавшихся такими странными и неуместными посреди этой вражеской степи.

На следующий день в сумерках по земле пробежала небольшая тень, и я в страхе вздернул голову. Над нами высоко в небе скользило что-то треугольной формы, черное, плоское, бесшумное, и от этого еще более жуткое.

Тоже бросив взгляд вверх, Маура схватил меня за руку и сильно дернул, падая плашмя и увлекая меня за собой.

– Не двигайся, - прошипел он.

Мы лежали, затаившись возле так удачно подвернувшихся на пути редких кустов, отчасти скрывших нас из виду.

Тяжело дыша, Маура следил за удаляющейся за горизонт темной точкой; затем медленно поднялся, подбирая свой мешок.

– Что это было? – прошептал я, в ужасе передернувшись. – Это что, такие огромные птицы? И совсем голоса не подают...

– Это не птицы. Они из металла.

– Как... из металла? – не поверил я. – Они не живые?!

– Нет, конечно. Это как... такие летающие лодки, - попытался объяснить он. – Зато внутри них сидят вполне живые враги. Может, обычный патруль, а может, нас уже ищут. Надо спешить.

Некоторое время держалась вязкая тишина, прерываемая лишь противными скрипучими криками стервятников, давно уже охрипших от дымного воздуха, но все кружащих над пыльными просторами в надежде заполучить лакомый кусочек на ужин. Стервятники были настоящие, из плоти и крови, но от этого легче не становилось.

Вечерний ветер вновь принес с собой леденящее дуновение страха вместо бодрящей свежести. Подрагивая, я обвил себя руками и притянул ноги к груди в попытке согреться, так как наше рваное шерстяное одеяло я опять набросил на лежащего рядом. Есть уже не хотелось – хотелось пить, но именно воду надо было больше всего экономить.

Почти полностью прикрывая глаза, так, что сквозь щелки виднелся только сероватый туман, я щурился на контуры низких скалистых откосов слева от неглубокой ложбины, в которой мы затаились, и раздумывал о том, как чужакам удается так хорошо видеть мир сквозь их чрезвычайно узкие прорези глаз.

Со стороны моего спутника раздались какие-то приглушенные звуки, и я в тревоге поднял голову – мне показалось, что он плачет. Чуть придвинувшись и в уходящем дневном свете всмотревшись в его лицо, я с удивлением убедился в обратном. Маура смеялся.

– Что с вами? – громко прошептал я, боясь самого худшего.

Но смех затих, и глаза его были ясными.

– Ничего. Разборку в башне вспоминаю.

– Расскажите, пожалуйста... – замирая от ужаса, попросил я, так как сам заговорить с ним об этом не решался. – Что они с вами сделали?..

Он немного помедлил.

– Да после того, как шмотки с меня сорвали, начали допрашивать, откуда я и с какой целью, - продолжил он ровным голосом, отводя взгляд и устремляя его вверх. – Один стоял с кнутом, и каждый раз, когда я говорил, что не знаю ничего о войне, стегал со всей дури, думая, что так чего-то добьется. Потом еще один растолкал всех, штаны свои приспустил, и ко мне. «Дайте мне с ним разобраться чуток, заговорит, как миленький! Я вам покажу, как с этими мразями недоделанными надо, а то долго еще нежничать будете!» Я извернулся и дал ему пяткой промеж ног. Они ж мне руки связали, а про ноги забыли, думали, я и так почти без сознания. Тот пополам согнулся, завыл, а в промежутках орет: «Забей его, забей, шоб до отключки! Я этого гребаного подонка насажу!» А другой, на котором туника моя была уже напялена, он его все-таки оттаскивать начал: «Иди девку себе найди в лагере, а то этот еще сдохнет, а пленников живыми сдавать надо. Шагай отсюдова!» Ну а тот не захотел шагать, нож выхватил и полоснул товарища. И началось... Доски в одном месте возле люка проломились, эти, что дрались, вниз упали, оставшиеся за ними кинулись и там продолжили. Но вот уж не думал, что они так все друг друга прикончат, даже не разобравшись, кто начал. Повезло так повезло.

Я смотрел на него испуганно и пораженно, услышав такие ужасы, о существовании которых раньше и не догадывался; и поняв наконец, из-за чего началась междоусобица.

Вновь стало тихо; выговорившись, он быстро заснул.

– У тебя осталась еще твоя палочка для чистки зубов? – устало поинтересовался Маура наутро, кое-как расчесывая пальцами волосы. – Меня ж до нитки обобрали, сволочи.

– Да, хозяин, - я быстро принялся рыться в своем мешке, со стыдом поняв, что за последние дни в водовороте безумных событий напрочь забыл о столь полезной вещи, которой так восхищался с момента получения ее в Карнин-гуле перед выходом. – Вот, возьмите!

Он нажал на выступающий кружочек посередине палочки, раз, другой, затем с досадой опустил руку.

– Не работает уже. Вот черт.

Некоторое время мы сидели в удрученном молчании. Переставшая включаться и вибрировать щетка словно стала последней точкой, доведшей нас до отчаяния.

– Ладно, - вздохнул в конце концов Маура. – Может, оно и к лучшему, вдруг по этой звуковой волне нас тоже могли обнаружить.

Он принялся чистить зубы обычным способом, нажимая на ворсинки; затем чуть сполоснул щетку из фляжки и протянул мне:

– Придется одной на двоих пользоваться, все же лучше, чем ничего.

– Оставьте ее себе! – предложил я, боясь, что ему будет неприятно делить со мной такой личный предмет. – Я ее вам запачкаю.

– Да ну тебя с твоими глупостями, Бан. Ты же не хочешь вернуться домой беззубым.

Наверное, наши нервы были уже на пределе, ибо эта фраза нас обоих почему-то дико насмешила. Я первым начал истерически всхлипывать от смеха, и Маура так же зашелся в хохоте. Не в силах удержаться в сидячем положении от усталости, мы повалились на землю, продолжая хохотать в унисон до слез и колик в животе, и даже позабыв о том, что любой пролетающий или проходящий мимо вражеский патруль будет привлечен нестройными хрюкающими и хрипящими звуками.

– Представь себе, являемся мы обратно, и оба... – едва выдавил он.

– Без зубов! – подхватил я, снова покатываясь.

Я понимал, что вряд ли нам суждено выжить и вернуться в родную деревню, но отодвигал эту мысль как можно дальше в задворки сознания. Должно быть, и он тоже.

Совместное веселье словно придало нам сил, и мы упорно двигались дальше до вечера, останавливаясь только, чтобы наспех перекусить оставшимися кусочками сухарей и мутной водой со дна фляжек.