Дневники св. Николая Японского. Том V

31 июля/13 августа 1901. Вторник.

В Тоносава, Одавара, Токио.

Дорогой занимало меня наблюдение над матерью–японкой с ее пятью сыновьями, из которых старшему лет двенадцать; какая хорошая мать и какие благовоспитанные дети! Одного слова «назе?», тихо произнесенного матерью, достаточно для остановления шалости — и это слово я слышал всего раза три, когда дети, завтракая, шалили. Грустно было одно: вставши и убравшись, тотчас принялись за еду — ни мысли о молитве — утренней, или пред пищей; а как бы могла эта добрая мать поселить благочестие в юных сердцах ее птенцов, если бы сама была научена вере в истинного Бога!

В шесть с половиною часов утра прибыл в Коодзу, в восемь часов был уже в Тоносава, где проводят 36–37 учениц и несколько учительниц каникулярное время. В первый раз еще видел, как они там живут, и нашел их весьма счастливыми. Они угостили меня чаем, потом обедом, вымыли и высушили загрязнившийся от дороги и потный подрясник, в двенадцать с половиною часов проводили на станцию электрической дороги в Юмото. В Одавара остановился на полчаса, чтобы повидаться с о. Василием Усуи. Проходя по церковному двору в его квартиру, увидел у колодезя купель, бывшую прежде в Тоносава, обращенную в нечто вроде корыта для полосканья, почему выбранил о. Василия и велел тотчас же убрать купель, и если она излишняя здесь при Церкви, то передать ее в какую–либо другую Церковь, где нет купели; а в комнате у о. Василия увидел икону Святого Иоанна Предтечи, большую, как излишнюю, стоящую в противоположном божнице углу, за что тоже сделал ему выговор и велел отнести икону в храм. Так–то наших священников еще нужно учить самым простым церковным правилам. Но для этого нужен миссионер; сами священники друг друга не научат, потому что не знают. — Дал о. Василию 14 ен помощи на учинение им собрания своих катихизаторов. Такие собрания священники иногда делают, и хорошо это; но до сих пор никто у меня не просил помощи на это, а делали на средства местных Церквей; потому не мог я дать и о. Василию прямо на это, чтобы не обратилось в прецедент, а дал, согласно его просьбе, как дорожные ему по Церквам его ведомства с частным согласием, чтобы он на этот раз вместо своего путешествия собрал к себе катихизаторов для беседы о церковных делах.

В восьмом часу вечера я был уже дома, в Токио, и нашел здесь все благополучным, свою квартиру ремонтированною. Позже меня прибыл и о. Иоанн Оно из Ициносеки и Яманоме, кончив там свое дело.

1/14 августа 1901. Среда. Токио.

До восьми часов утра я приводил свою комнату и письменный стол в прежний вид; с восьми до двенадцати о. Иоанн Оно вел рассказ о том, что он сделал для примирения христиан Ициносеки и Яманоме, по поводу совместно предпринятой ими постройки храма. Рассказ его я слушал с удовольствием, ибо говорить он мастер, но — после сладости во рту во чреве горько. Примирить христиан все–таки он не мог, хотя сделал для сего все, что мог. Центр тяжести вины несколько передвинулся. Прежде Авраам Сато и его партия были виновны в разладе, теперь они согласны на все, согласны слиться в одну Церковь «Ивайквай», строить вместе храм и прочее, просят лишь одного: оставить им — христианам Ициносеки — теперешний их церковный дом так, как он есть, не продавать его — он–де нужен будет и после постройки храма, если не для молитв, то как место проповеди (коогисё); но христиане Яманоме на это не соглашаются, говорят — «это дело одного Авраама Сато»; по отчего же? Те вполне резонны: действительно, и «коогисё» всегда нужно, и продавать церковный дом стыдно. Стало — теперь виновны в разладе христиане Яманоме. Немало виновен и тамошний катихизатор Тит Накасима — не злонамеренно, а по неопытности и горячности. Итак, пусть христиане этих двух Церквей по–прежнему составляют две Церкви; предпринятый ныне постройкою храм пусть будет храмом Церкви Яманоме, а христиане Ициносеки, даст Бог, со временем построят себе свой храм — К о. Борису Ямамура я написал: не сочтет ли он более целесообразным Тита Накасима перевести в другую Церковь, заменив его здесь, например, Иоанном Синовара?

После полдня перечитал накопившиеся в мое отсутствие церковные письма. Между прочим, Илья Яци, ныне уже не находящийся на церковной службе — по болезни, пишет, что его жена отдана отцом ее (язычником) замуж за другого (язычника), прилагает в доказательство сего письма ее и отца и спрашивает, «свободен ли он теперь жениться на другой?» Отвечено ему — «свободен» и прибавлено наставление не быть в другой раз столь легкомысленным при выборе невесты. Действительно, и он, и все мы истощили все средства урезонить его жену жить с ним; и ныне нарекания, что мы не исполнили закон Христов, не может быть никакого.

Вечером разобрал накопившуюся русскую и иностранную почту и пересмотрел русские церковные газеты; что за минорный, тоску наводящий тон ныне по церковным делам!

2/15 августа 1901. Четверг.

В Иокохаме в банках — разменять пришедшее содержание Миссии за второе полугодие. По возвращении — беспрерывные разные гости, между прочим, русские — Назарьев, офицер–студент Владивостокского Института, с женою и десятилетнею дочерью, которую они оставляют в Иокохаме на воспитание в одном английском семействе и просят брать на большие праздники в Церковь сюда, что я, конечно, обещал.

3/16 августа 1901. Пятница.

Утром послано 8/10 платы за медную крышу храма в Кёото, согласно требованию оттуда: 1788 ен; и посланы о. Семеону Мии размеры фундамента под престол в алтаре Кёотской Церкви; для этого взяты размеры фундамента престола соборных приделов, именно 3 фута (японских) 5 дюймов квадратных. Там, конечно, престол не может быть больший, чем здесь в приделах. Самый же престол здесь 3 фута 3 дюйма квадратных; в Кёото должен быть такой же. Извещено и о высоте престола: 3 фута 2 дюйма 5 линий; здесь, в Соборе, все престолы такой высоты, да и везде в Православной Церкви высота престола принята такая. Это я знаю еще со слов Высокопреосвященного Иннокентия, когда он, в зиму 1860 года, в Николаевске, делал мне разные наставления по воскресным вечерам, которые я, по его любезному приглашению, проводил у него. — Фундамент престола в Кёото будет из кирпича — до уровня пола; самый престол, вероятно, сделаем каменный, сегодня писано об этом о. Семену довольно подробно.

Посетил о. Павла Сато и нашел его в том же положении: левая половина тела в полном параличе. Плачет, бедный, и просит написать о. Иоанну Кронштадтскому его просьбу помолиться об исцелении его.

Отсылая о. Иоанну японский Новый Завет, не премину написать о сем русскому теплому молитвеннику и ходатаю о страждущих.

В сегодняшнем номере «Дзидзи–симпо» напечатано интервью корреспондента с мормонскими миссионерами, на днях приехавшими в Японию. Остановились они в Grand Hotel в Иокохаме, но скоро поселятся в Токио, займутся изучением японского языка и потом проповедию. Приехало четверо. Один, по имени Грант, из двенадцати апостолов, другие трое из семидесяти апостолов. Говорят о своей вере, что «она — христианская, составляет одну из христианских сект, так же, как всякая другая секта; что они веруют в единого Бога, в Иисуса и в Духа Святого; признают Священное Писание Ветхого и Нового Завета; и если чем отличаются от других христианских сект, то только тем, что не признают первородного греха, а также веруют, что предки могут омыться от грехов и получить Царство Небесное по молитвам своих потомков, и, наконец, тем, что, в противность другим христианам, не отделяют церковного служения от мирского, а соединяют их, как соединено тело и душа в одном существе человека. Поэтому глава их секты, ныне восьмидесятилетний старец, служит в то же время директором банков и во многих других мирских учреждениях; он, Грант, тоже был директором банка и имел должность по разным учреждениям.

Считают, что многоженство неразрывно связано с учением мормонов, но это неправда. Правда, многоженство — дело законное: Бог велел плодиться, у Авраама, Якова и других было по несколько жен; мужчины, служа вне дома, больше умирают, чем женщины, оттого женщин всегда больше, чем мужчин — зачем же им оставаться бесплодными? Но американское Правительство запретило многоженство законом в 1890 году, и мы должны были подчиниться этому закону, как подданные американского государства, и с тех пор у нас многоженство прекратилось, так что все, женившиеся с 1890 года, имеют по одной жене, как все мои трое собратий, хотя я имею две, как женившийся прежде издания закона». Такова отповедь Гранта, весьма искусная даже в беглом газетном отчете. Граф Ито когда–то, путешествуя по Америке, был в городе Соленого Озера и разговаривал с некоторыми апостолами; миссионеры привезли рекомендательные письма от сих последних к графу Ито, и, вероятно, приняты будут любезно и начнут свою проповедь по Японии… Как напоминают пророчество Спасителя: «Скажут вам: вот, здесь Христос, или там; не верьте, ибо восстанут лжехристы и лжепророки…»

4/17 августа 1901. Суббота.

Сегодня рано утром о. Иоанн Оно и о. Тит Комацу, прибывший вчера для того сюда, отправились в Батоо исследовать, действительно ли большинство желает удаления катихизатора Павла Сайто оттуда;

если да, то перевести его в Карасуяма, а на место его Симона Тоокайрина из Сиракава. Сайто учинил поступок, действительно, очень компрометирующий катихизатора, именно: советовал одному христианину сделаться злостным банкротом, то есть перевести свой дом и землю на имя другого, а самому объявиться несостоятельным должником; к счастью, кредиторы узнали об этом прежде исполнения намерения, так что самого факта преступления не произошло, но Сайто тем не менее возбудил общее негодование, хотя между христианами остались еще друзья ему. Кажется, лучше, если он будет переведен в другое место, со строжайшим наказом ему — вперед не только воздерживаться от таких проступков, но и вообще от вмешательства в какие бы то ни было мирские дела.

Павел Тацибана, уже лет двадцать тому назад отставленный от катихизаторства за развод с женой, неверность которой ему не могла быть очень ясно доказана, после неоднократных попыток поступить опять на церковную службу пришел опять просить о том же. Старое ему, кажется, можно забыть: у него от другой жены уже трое детей, из которых старшего, четырнадцатилетнего мальчика, он просит принять в Семинарию; прежняя его жена, тогда же, по разводе с ним, вышедшая за другого, тоже, кажется, имеет кучу детей. Но двадцать лет не служа проповедником, он, разумеется, немало забыл учение. Поэтому я советовал ему поручить семейство кому–либо из родных и на год войти в Катихизаторскую школу для повторения Догматики и прочего. Потом он пусть прослужит год или более, пока успехами своей проповеди заявит свое усердие частным образом. Тогда священник, у которого он будет частно служить, на Соборе будет ходатайствовать о принятии его открыто в число катихизаторов. Это единственный путь ему сделаться опять служащим Церкви.

В «Japan Daily Mail» сегодня негодующая статья против мормонских миссионеров с выражением надежды, что апостолу Гранту с его свитой не позволено будет проповедывать в Японии. Американский закон в Японии не обязателен, и свое излюбленное многоженство они поставили бы здесь одним из наиболее навязываемых пунктов учения, а этого ни здравый человеческий смысл, ни гражданский закон нигде не могут терпеть.

5/18 августа 1901. Воскресенье.

Сын богатого человека, Андо, Александр, которого после смерти отца мать и родные взяли из Семинарии, опять просится в Семинарию, уже по воле матери и родных — язычников, которые на этот раз отпускают его с тем, чтобы он уж непременно кончил курс здесь. Это хорошо; пусть поступит; будет он на своем содержании.