Дни мародёров
Шрифт:
— Ау…
— Прости, — Сириус моментально разжал пальцы.
Плечи Блэйк вздрогнули и она осторожно закрыла ладошкой предплечье, не открывая глаз и мученически выгибая губы.
— Зачем ты это всё делаешь? — проскрипела она. — Ты издеваешься надо мной? Что у тебя с этой Эванс? Почему ты танцевал с ней, а не со мной?
Секунда жалости прошла.
— Это девушка моего лучшего друга. Она мне как сестра, причем иногда очень вредная, доставучая и занудная. Но другой нет. И у меня с ней ничего не было. И если ты подсунешь ей хотя бы одну ядовитую фасоль, можешь смело искать своему… —
Пару минут Блэйк прожигала его взглядом. А потом…
— Ну что ты, милый, — она вдруг широко улыбнулась. Сириусу даже страшно стало. — Я не собираюсь обижать эту грязнокровку. За кого ты меня принимаешь? И искала я тебя не поэтому, — она зачем-то застегнула пуговицу на его рубашке. Сириус её никогда не застегивал. — Я просто хотела сказать, что Хлоя устраивает девичник в мою честь. Это очень мило, правда? Мы задержимся надолго, но я думаю, все разойдутся часам к трем. Ты придешь ко мне после?
И она захлопала ресницами, явно уверенная в ответе.
— Нет, Блэйк, не приду, — Сириус рванул пуговицу обратно, притянул Блэйк к себе и крепко засосал. — Спокойной ночи, малышка.
— Ты… ты просто… — в глазах Блэйк задрожали злые слезы губы её затряслись, но кто он так и не сказала — развернулась на каблуках и ушла.
Больше они в этот вечер не разговаривали.
Мозгу понадобилась несколько секунд, чтобы включиться.
Придя в себя, Джеймс моментально отлепился от девушки и отстранил её от себя.
— Гвен, нет.
— Почему? — она попыталась снова поцеловать его, но Джеймс удержал её. — Мне показалось, тебе понравилось.
— Ты действительно здорово целуешься, но…
Снова она обвила его руками за шею и протест Джеймса потонул у неё во рту, но теперь он очнулся быстрее.
— Гвеног, я же сказал: нет!
Гвен не обиделась, только ещё крепче обняла его и прижалась к его шее холодной щекой.
— Ты не представляешь, как я скучала тебе, — шептала она. Джеймс натужно сглотнул, стараясь не касаться её, но трудно быть бесчувственным каменным истуканом, когда девушка, которая тебе, в общем-то по душе, лезет чуть ли не на колени…
— Я все время о тебе думала, всё время вспоминала, как мы с тобой…ты помнишь, как нам было хорошо?
— Конечно помню! — уверил её Джеймс, пытаясь отцепить от себя её вездесущие руки. Хвала Мерлину, что команда уже ушла.
— Мы были на этой трибуне?
— На Гриффиндоре, — просипел он.
— Точно…
— Гвен… — он поймал шаловливые пальчики у себя под свитером на животе, соединил её ладони и крепко сжал. — Гвен, я очень…очень рад, что всё это было и я благодарен тебе за всё, но я теперь вроде как занят. У меня есть девушка, понимаешь?
— Ну и что? Я ведь тоже в каком-то смысле твоя девушка, пусть и бывшая. Разве я теперь не имею права тебя целовать? — её глаза пьяно увлажнились, губы призывно приоткрылись в каких-то сантиметрах от его рта. Мерлин, дай ему силы устоять. — Или я уже совсем не нравлюсь тебе?
— Нравишься, — покорно выдавил Джеймс. — Ты сама знаешь. Но Лили — это другое. Совсем другое.
— Лили…Лили Эванс? —
шептала она, глядя на его губы и кажется совсем не понимала, о чем и о ком он ей говорит. Джеймс сам не понял, как именно её руки снова оказались на свободе. — Такая рыжая, вечно тебя динамила? Это ведь из-за неё ты тогда напивался?— Да, — он изо всех сил старался сохранять трезвую голову.
— Ну и что, пусть Лили, пусть Эванс, пусть твоя девушка, я не собираюсь тебя красть, просто одолжу на часок, она не обидится… — она закусила губу, купая его в своих теплых ладошках и Джеймс почувствовал, что сдается.
— Черт, Гвен, я же сказал, что не хочу! — крикнул он, собрав всю волю в кулак и силой отсадил девушку от себя.
Гвен посмотрела на него так, словно он её ударил.
Джеймс немного продышался. Он ужасно злился и досадовал.
— Не могу поверить… это всё из-за какой-то рыжей маглы?
— Лили — волшебница, — прорычал Джеймс.
— Да, волшебница, — Гвен зло усмехнулась и облизала губы, глядя в сторону. — Помнится ты ей никогда не нравился, — она отодвинулась, порывисто повернулась к нему, щуря свои кошачьи глаза. — Что же так?
— Гвен, я не хотел тебя обижать, давай не будем сходить с ума из-за…
Гвен вдруг рассыпчато засмеялась.
— О, какая она быстрая! — взгляд её метался по темнеющему стадиону. — Стоило тебе перестать бегать за ней, как она сразу очнулась! Испугалась, что останется в одиночестве? Хотя, нет, я догадываюсь, почему это она вдруг опомнилась.
Джеймс поморщился. Ему не нравилось, какой оборот приобретал и без того напряженный разговор.
— Послушай, Гвен, уже стемнело, скоро придут мракоборцы. Давай я провожу тебя в замок?
— Хочешь избавиться от меня, да? — в голосе её звякнули слезы и вид у неё в эту минуту вдруг стал такой жалкий, что Джеймс невольно смягчился.
— Почему ты так злишься? Гвен, мы расстались сто лет назад…
— Ну и что? Думаешь я не вижу, что ты тоже меня хочешь? — она взглянула на его брюки. — Подумаешь, девушка! Что-то мне подсказывает, что она, в отличие от тебя, не такая принципиальная!
— Гвен, просто заткнись, окей? Ты ни черта не знаешь о Лили!
— Это ты ни черта о ней не знаешь!
— О чем ты?
Гвен молчала — скрестив руки на груди, она смотрела в сторону замка и сердито раздувала ноздри.
— Гвен!
Молчание.
— Гвен, предупреждаю…
— Ты помнишь наш выпускной в прошлом году? — вдруг выпалила она, снова поворачиваясь к нему и яростно сверкая глазами. — Помнишь, как после бала мы все отправились смотреть фейерверк над озером?
— Помню, — быстро сказал Джеймс.
— После фейерверка мы все пошли обратно в замок, а вы с друзьями украли пару ракет и принялись запускать их над лесом. Все побежали смотреть и я тоже, но заблудилась, вышла к берегу и… кое-что увидела.
— Ну и что ты увидела? — деланно-небрежно спросил Джеймс, хотя в животе что-то тревожно похолодело.
Какое-то время она вглядывалась в него, словно прикидывала, выдержит ли его мозг эту информацию. А потом проговорила, не меняя выражения:
— Увидела как Боунс и твоя ненаглядная Лили занимаются любовью прямо под нашим деревом.