Дни мародёров

— Вы удивительно хорошо говорите по-английски, юная леди! — воскликнул он, когда Бойер закончила свой рассказ. Всем он понравился, а Роксане показалось, что Клоди отвечает на вопрос на экзамене, на тему: «Моя любимая школа».

— Благода’ ю, п’ гофессо’ г, — Клоди горделиво выпрямила спину и даже её золотистые кудряшки задрожали от удовольствия. — Это мой папа училь меня с детства.

— Да, если кто не знает, отец мисс Бойер — глава международного магического сотрудничества во Франции! — вставил Слизнорт, наклонившись над тарелкой и значительно подняв палец.

— А ещё в Ша’гмбатоне уделяют больщой внимание языку.

— Это точно, — едва слышно заметил Блэк и, засранец, улыбнулся Клоди так, что она покраснела до ушей, на всякий случай улыбнулась в ответ и поспешно занялась пудингом. Забини ткнула Сириуса локтем в бок, а когда он посмотрел на неё, отвернулась от него с глубоко оскорбленным видом.

— А по-моему, это просто замечательно, что в Хогвартсе в этом году столько иностранных гостей! — не унималась журналистка. — Я так и вижу заголовок статьи: «Школа Магии или Дамблдоров Ковчег?», — она издала сардонический смешок. — Мы с вами потом непременно должны побеседовать о нравах французских школ, милочка! — и она указала ложечкой на Клодетт. Та, видимо не совсем поняла её, но опять улыбнулась на всякий случай.

— Вы знаете, мисс Скитер, сегодня за нашим столом не только ученики из Шармбатона и Хогвартса! — прогудел Слизнорт. — Вот мисс Малфой, например, — сердце ёкнуло, Роксана от ужаса целиком проглотила виноградину и испуганно подняла голову. — Проучилась в Дурмстранге…м-м…сколько, мисс Малфой?

Роксана застыла. Она ненавидела, когда на неё направляли прожектор всеобщего внимания. Но все смотрели и делать было нечего.

— Три года, — ответила она, глядя только на Слизнорта и избегая смотреть перед собой.

— Три года! — подхватил декан и жестом подозвал эльфа с кувшином тыквенного сока. — Я помню, писал Абраксасу, что его дочь мы готовы принять на первый курс и в двенадцать, и в тринадцать лет, на любых условиях, но, увы, он отказался. Расскажите же нам, как вам училось в Дурмстранге, моя дорогая?

Все смотрели на неё и ждали, а она и слова выдавить не могла. Роксана никогда не умела хорошо рассказывать, да и как можно в двух словах рассказать о такой огромной и старой школе? Она уже хотела было отказаться, но тут случайно взглянула на Блэка. Он едва-едва заметно дернул бровью. Мол, давай.

— Ну… Дурмстранг стоит на скале у моря, — Роксана услышала свой тихий, низкий голос как будто со стороны. Может у неё от волнения уши заложило? — И в любом классе слышно прибой. Это…почти что военная школа, там очень строгая дисциплина. Нельзя лежать на постелях днем, приносить свою еду, слушать музыку в помещениях, читать журналы и носить обычную одежду. Только форму, всегда. Мальчики живут отдельно от девочек, все носят короткие волосы, а девочкам нельзя одевать юбки. И ещё чайки. Чайки там кричат как сумасшедшие.

Блэк чуть приподнял уголок губ, Роксана взглянула на него и тут слова посыпались из неё, как из Рога Изобилия. Она рассказала о тролле-завхозе, над которым все подшучивали и которого ей всегда было очень жалко, о том, что в квиддич там играют над океаном, даже в шторм, о том, как в первый год учебы она боялась ходить на уроки Темных Искусств, потому что их преподавал старый одичавший вампир, поведала о Кракене, живущем под школой — он охранял карцер, в который отправляли провинившихся, о том, как в женской половине ей чуть было не исполосовали лицо ножом…

Она говорила и говорила, и хотя слушали её все, кроме Забини (та демонстративно искала что-то в своем мороженом), Роксана ловила себя на том, что говорит всё это исключительно для одного человека. Как-будто это было компенсацией за всё то время, что им не позволялось говорить. Ей бы хотелось поделиться с ним всем-всем, но когда она замолчала, чтобы перевести дух, увидела на лицах остальных учеников такой ужас, что совершенно растерялась.

— …а на третьем году я перевелась в Шарбматон, так что это всё, — неуклюже закончила она и поскорее прикусила язык.

Повисла пауза.

Лили Эванс смотрела на неё так, словно Роксана была умирающим слепым котенком.

— Наверняка ваши родители узнали обо всем, и забрали вас оттуда? — требовательно спросил Слизнорт, нарушив повисшую тишину.

— Нет, — наивный добрый старик. — Меня выгнали.

— Надо же! — Слизнорт явно растерялся. — За что?

— Полагаю, Кракен с ней не справился, — сказала Блэйк и улыбнулась одними губами, когда Роксана перевела на неё взгляд.

— Ну что ты, Блэйк, — Роксана тоже попыталась улыбнуться, но вышло как-то зло. — Я подружилась с одними ребятами, мы курили, пили алкоголь, прогуливали уроки, слушали запрещенную музыку и устраивали подпольные рок-концерты. Ах да, ещё я сбежала на мужскую половину и жила там целый год, пока меня не обвинили в употреблении крови. Тогда всё и раскрылось. А с Кракеном мы ладили, он же не такой как ты.

По столу прокатился смешок. Всем пришлось по душе то, как причесали Блэйк Забини, и только слизеринцы пялились на Рокану с таким ужасом, словно она только что станцевала на столе голая. Похоже они всерьез думали, что сестра Малфоя непременно должна была полжизни заниматься искусством подлизывания и собственной прической.

Ей стало досадно, но она все равно ощутила мстительное удовольствие: теперь вся эта чистокровная селекция обязательно пожалуется своим мамочкам, те напишут Эдвин… ух и пошатнется кристально-чистая репутация семейства под давлением писем от доброжелателей.

Хвала Мерлиновым порткам.

Слизнорт опомнился и тоже выдавил продолговатый сиплый смешок, глаза зельевара превратились в две веселые щелочки, он хихикнул и шутливо погрозил Роксане пальцем.

— А у вас хорошее чувство юмора, юная мисс! Н-да-а…хмпф… подпольные концерты… — он качнул головой и взялся за нож и вилку с таким видом, словно всё это и правда было просто шуткой. — Ну а…как вам в Хогвартсе? Как вам наш факультет?

Роксана помолчала, ковыряя ложечкой пирожные шарики в вазочке.

— Зеленого многовато, — наконец сказала она. — Очень не хватает…красного. Люблю этот цвет с недавних пор.

Они быстро переглянулись с Блэком, его губы дрогнули в тонкой усмешке.

— Тогда может быть сбежишь на другой факультет? — елейным голоском поинтересовалась Забини, демонстративно беря Сириуса за руку. Он попытался высвободить руку, но Блэйк была хуже дъявольских силков.

— Спасибо за предложение, я обязательно его обдумаю, — отозвалась Роксана, взглянув на их руки.