Дни мародёров

Люди постарше оглядывались на них, улыбались и говорили друг другу “Хогвартс!”, как будто это всё объясняло.

Если это в самом деле были студенты того самого Хогвартса, которым её так пугали родители, то Роксана не увидела в них ничего страшного. Девицы из Шармбатона в сто раз противнее, а в Дурмстранге все такие угрюмые и злобные, только попробуй кого-нибудь обними.

Роксане вдруг страшно захотелось, чтобы и ее тоже кто-нибудь обнял.

Кто-то вдруг с силой толкнул её плечом, проходя мимо, и она узнала рыжего парня с гитарой. Он шел таким бодрым и уверенным шагом, что она невольно пристроилась за ним. Этот тип наверняка знает, куда идти. Ей очень не хотелось в одиночестве заходить в этот лес — она так и видела лежащие под деревьями кучи мусора, алюминиевые банки и тучи насекомых.

О Мерлин.

Ну уж нет, если они и утонут в этом дерьме, то лучше все вместе.

Роксана глубоко вздохнула, встряхнула рюкзак и направилась следом за весело гомонящей толпой.

Как только они вошли в лес, воцарилась тишина. Такая внезапная, словно Роксана с головой погрузилась под воду. Шум так неожиданно стих. словно кто-то подкрутил регулятор громкости. Даже хогвартская компания притихла и Роксана понимала, почему.

Как только её нога ступила на пожухлую сухую траву, ей показалось, что все внимание леса сомкнулось именно на ней, Роксане Малфой. Словно лес сунулся к самому её лицу.

К тому же...

Она была абсолютно уверена, что вылезла из окна своей комнаты тридцать первого июля, но как же так вышло, что всего за ночь она переместилась из душного засушливого лета в самое сердце осени? Многие деревья здесь все еще оставались зелеными, но большинство из них оделось матовой, бледно-золотой и коричневой дымкой листьев. Срываясь с веток, они мягко и беззвучно опадали на головы идущим людям. Здесь как будто не могло существовать громких звуков. В воздухе витал суховатый, грустный аромат, какой бывает в конце сентября, деревья с каждым шагом становились больше, словно росли прямо на глазах — стволы раздавались, становились шире, кроны незаметно разрастались и закрывали свет так, что косые солнечные лучи с трудом проникали сквозь них и рассекали бледный, золотистый полумрак. Мерцающие пылинки кружились в них, как маленькие планетки.

Пока они шли и вертели головами, в восхищении раскрывая рты, было тихо и слышно было только шорох листьев под многочисленными кроссовками.

А потом кое-кто нарушил тишину.

Впереди Роксаны шла девчонка с густыми темно-рыжими волосами. В каждой группке туристов или не знакомых между собой путешественников всегда найдется девушка, на которую нет-нет, но поглядывают все. Эта девушка была именно такой. Роксана и сама не понимала, почему периодически оглядывается на неё. Возможно, ей нравилось, как вздымаются на ходу красивые, темно-рыжие волосы. Они привлекали внимание.

Парни, которые обнимались у автобуса, шли впереди, через несколько человек с рюкзаками. Один — в джемпере, другой — в кожаной куртке, как и многие в этой толпе, третий в куртке.

Последний шел пружинисто, чуть что слегка припрыгивал и вообще, казалось, он в любой момент может сорваться с места и побежать куда-то.

Так оно и вышло. Повернув голову в сторону заметной рыжей девчонки, он вдруг хлопнул друга в кожаной куртке по спинке, оторвался от своей компании и догнал эту девушку. Припрыгивая на ходу, он пошел спиной вперед прямо перед ней. Лохматый, симпатичный, с придурковатыми тяжелыми очками, которые, впрочем, не мешали ему сыпать улыбочками. Он говорил рыжей что-то, немного рисуясь и смешно морща лицо — извинялся, но, похоже, безуспешно. Рыжая не замедляла шаг и явно пыталась отвязаться от него поскорее. В какой-то момент ей это удалось. Тогда парень совсем уж неуместно бухнулся на колени и сорвал с лица очки, но девчонка демонстративно обошла его и пошла дальше. Тогда он, вызывая смешки у окружающих, пополз следом за ней на коленях, жалобно свесив руки. Все смотрели и смеялись, все больше и больше людей обращали на них внимание, смех усиливался, и рыжая не выдержала. Крикнув «Хорошо!» так громко, что услышала даже Роксана, она чуть ли не бегом устремилась вперед, подхватив под руки подружек. Парень вскинул в воздух кулак и вдруг повалился в высокую траву, раскинув руки. На виду остались только острые коленки в джинсах. Его друзья подошли к нему, тот, что был в косухе поднял бесчувственную руку павшего, пощупал пульс, а затем небрежно бросил обратно и через плечо сказал что-то остальным. Темноволосый и красивый, он показался Роксане смутно знакомым, но тут их загородили другие люди, а потом эта компания и вовсе пропала из виду.

Вдруг, откуда ни возьмись, налетел легкий ветерок, и вкусно запахло медом. Смешиваясь с запахом прелых листьев и древесной смолы, этот аромат странно опьянил Роксану.

Она почувствовала себя так, словно проглотила ложку Огдена — в районе солнечного сплетения угнездился теплый шарик, и она даже на всякий случай потрогала футболку в этом месте, чтобы убедиться, не горячая ли она.

Кто-то вдруг рассмеялся у нее за спиной. Роксана оглянулась и наткнулась на такой же вопрос на лицах тех, кто шел позади.

Ей стало не по себе.

Роксана отвернулась и вдруг краем глаза уловила какое-то движение в кустарнике справа от себя. Она остановилась, приоткрыв в изумлении рот.

Из теплого солнечного лучика на нее смотрело человеческое лицо. И оно было совершенно точно женским — женские глаза, губы, даже очертания длинных волос. Оно было как будто соткано из солнечной пыли и тонких солнечных переливов, но когда Роксана сделала микроскопический шажок, чтобы получше его рассмотреть, лицо вдруг рассыпалось мерцающими частицами света.

Тут же над головами идущих прокатился смех, а вслед за ним — далекое, словно долетающее сквозь сотни лет эхо, наполненное смехом женщин, голосами мужчин и смехом детей. Прокатилось и унеслось...

Стало совсем жутко, кто-то на всякий случай достал волшебную палочку, и тут поляну огласил пронзительный крик:

— Смотрите, смотрите! Нимфы!

Все разом переполошились и принялись вертеться на месте, но рассекреченные лесные проказницы перестали запугивать гостей и показались сами.

Они выступали из шевелящихся на ветру кустов, отделялись от солнечных лучей и деревьев, поднимались прямо из земли ворохом листьев и обступали замеревших людей, кокетливо посмеиваясь. Одеждой им служили листья, все та же солнечная пыль, веточки и ветер...

Некоторые мальчики, потеряв голову, бросились их ловить, но это было не так просто. Нимфы забавлялись, ускользая от них, и каждое их движение неизменно сопровождалось далеким, тающим в небе смехом. Они срывали с ребят рюкзаки, осыпали их желудями, а когда кто-то ухитрялся-таки поймать одну из них, та немедленно рассыпалась опавшими листьями, и везунчик стоял с пустыми руками, озадаченно хлопая ресницами.

Маленькая нимфочка выглянула из-за дерева совсем рядом с Роксаной, и она невольно застыла, боясь спугнуть лесной дух. Волосы нимфы под венцом из цветов и листьев развевал ветер, и они шумели, как крона молодого деревца. Глаза у нее были раскосые, узкие и пронзительно зеленые — глаза леса, который всегда исподтишка наблюдает за теми, кто вторгается в его владения. Глядя в эти глаза, Роксана вдруг с какой-то пронзительной ясностью почувствовала родство с тем человеком, о котором никогда не вспоминала в течении всей жизни — с прабабушкой-вейлой.

Нимфа склонила голову набок и закусила зубами нижнюю губку, словно Роксана сказала что-то смешное. Словно услышала, о чем она думает.

— Смотрите! — снова закричал кто-то.

Все оглянулись, включая Роксану. Из земли прямо посреди дороги, рассыпая опавшие листья, вдруг вылез огромный деревянный щит-карта, оплетенный плющом и белыми цветами. На нем значилось крупными, выцветшими от времени буквами.

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАЛЕДОНСКИЙ ЛЕС — СТАРЕЙШИЙ ЗАПОВЕДНИК ВОЛШЕБНОГО МИРА»