Дни мародёров

— Это оттого, что тебе так хорошо, ты то и дело приползаешь к нам подкрепиться? — Джеймс хлопнул его по спине, открывая дверь в кухню.

Сириус не ответил, потому что в этот момент на него пахнуло ароматом жареного мяса и супа, и все его мысли и чувства слились в урчании, донесшимся из желудка.

Дорея Поттер сидела за кухонным столом и чинила одежду. Под вечер она сменила красивое, но неудобное платье на просторную мантию из сливочного шелка, расписанную тончайшим узором ирисов.

Окошко, ведущее в сад, было открыто, и в него заглядывала ветка бузины, усыпавшая стол и корзинку с нитками и иголками крошечными белыми цветочками. Влетающий в окошко теплый ветер волновал занавески из белого муслина и гонял по столу лепестки.

На каменной плите у нее за спиной развернулось целое представление, в главной роли которого выступала кастрюлька, источающая божественный аромат свежего супа, а также доска и нож. Мягко постукивая по доске, нож нарезал овощи и счищал их в кастрюлю, а большая деревянная ложка выписывала в супе изящные круги. Перечница и солонка порхали над этой размеренной работой, как две упитанные пчелки.

На кухонном шкафу тихонько бормотал радиоприемник:

«... удалось подавить сопротивление. В качестве оружия мракоборцами были использованы серебряные пули и иглы. Источник, пожелавший остаться анонимным, утверждает, что это — далеко не последний для Брентвуда организованный протест больных ликантропией, и что в будущем времени волна перекинется на соседние графства. С места событий специально для волны «Эхо Мерлина» специальный корреспондент Чарли Кок из северного Брентвуда...»

Трехцветная кошка, развалившаяся на деревянном подоконнике, сердито дернула хвостом, когда ее зацепила покачивающаяся ветка, жеманно перевернулась во сне на другой бок и с коротким «мяу» вывалилась в сад.

Дорея с улыбкой взглянула на опустевший подоконник и снова опустила глаза на шитье.

Трава за окном зашуршала — кошка отправилась на гномью охоту. Где-то на дереве заухала сова. Должно быть, Карлусу доставили очередной заказ. В саду раздался уже двадцатый или тридцатый по счету хлопок.

Дорея тяжело вздохнула, поджимая губы.

Ну, подумаешь, нашли у сына журналы с голыми ведьмами. Что в этом такого удивительного? Мальчики есть мальчики. Как будто Карлус не хранил у себя ничего подобного в его возрасте. А пару лет назад Джим и Сириус скормили саламандре упаковку взрывчатого перца, ящерица чихнула, и комнату вместе с уборной начисто снесло взрывом. Ну и что же? Но даже тогда он так не бушевал.

А сегодня...

Волшебница еще раз вздохнула.

По ее мнению, мальчик мог бы вполне отделаться простой уборкой дома.

Радио тихонько захрипело ненавязчивой мелодией, и начался рекламный блок — преувеличенно восторженный голос диктора восхвалял удивительные возможности метлы фирмы «Нимбус».

Снова в саду зашуршала трава — на этот раз громко и размеренно, но не успела Дорея даже поднять голову, как дверь резко отворилась, заставив ее испуганно подскочить.

— Мам, у нас гость! — крикнул Джеймс, входя на кухню.

— Бог ты мой, Сириус! — Дорея всплеснула руками, когда на кухню следом за Джеймсом вошел запыленный уставший мальчик. — Здравствуй, дорогой! — она заспешила к ним.

Сириус, улыбаясь, сделал шаг навстречу низенькой волшебнице и тут же попал в крепкие объятия. На него пахнуло ароматом супа, свежести и еще чего-то волнующего, женского, материнского. Он крепко обнял волшебницу и зажмурился.

Мерлин, кто бы знал, как дорого бы он заплатил за то, чтобы эта добрая и любящая женщина была его родной мамой. Он тяжело сглотнул и улыбнулся, когда она его выпустила.

— Мерлинова борода, опять похудел! — пробормотала Дорея, сжимая лицо Сириуса мягкими ладонями и разглядывая его на свету. — И под глазами круги. Ты плохо спишь? Зря ты от нас переехал, я и тогда говорила и... — не переставая говорить, она взмахнула палочкой. Из шкафа с готовностью выпорхнули чистые тарелки. — ... лучше было бы, если бы мы могли за тобой присматривать. Джеймс, положи булочку, дорогой, ты ведь не ел целый день, я сейчас вас обоих накормлю.

Вся кухня заполнилась взмахами длинных шелковых рукавов и звоном посуды, которая, как всегда в присутствии Дореи, наполнялась жизнью и носилась вокруг едоков, как взвод чокнутых официантов.

В коридоре послышались шаги — Карлус Поттер в темно-синей домашней мантии поверх рубашки и брюк вошел в кухню. Сириусу он показался еще более седым и измотанным, чем в прошлом месяце.

— С возвращением, дорогой! — Дорея подставила щеку под поцелуй.

— Дора, просто потрясающий аромат, что это, жаркое? — даже голос у него был уставший. — Я страшно голоден и...

Повернувшись к столу, он заметил гостя.

— А-а, вот и блудный сын вернулся? — улыбнулся он, щуря за стеклами очков умные светло-карие глаза. Сириус встал и крепко пожал протянутую руку. — Здравствуй, Сириус, — Карлус чуть прищурился, пожимая его ладонь. — Все хорошо? Тебя давно не было видно.

— Добрый вечер, мистер Поттер.

— Сын, — Карлус сел за стол, бросив на Джеймса быстрый, но весьма многозначительный взгляд. — Как прошел день?

— Блестяще, пап, — звенящим от негодования голосом ответил Джеймс, глядя отцу в глаза, и вдруг резко вскинул руку вверх, на лету ловя шуструю солонку. — А твой?

Карлус весело блеснул глазами.

— Похоже, я сегодня случайно спас жизнь всей семье Боунс, — сказал он Дорее, которая в это время ставила перед ним тарелку. Женщина так и замерла. Джеймс и Сириус переглянулись. — Чинил сломанный хроноворот, который завещали мистеру Боунсу, и тут, представляете, меня выкидывает в Средневековье. В пижаме и тапочках. Я оказался на какой-то площади, смотрю, люди вокруг стоят, посередине костер, и человек в маске читает приговор. Я как услышал фамилию «Боунс», чуть голову не потерял, но вовремя одумался, закричал: «Хвала Мерлину!» и убежал. Они все — за мной, а та милая дама по фамилии Боунс успела трансгрессировать. Удивительно! Просто удивительно! — он потянул носом, не обращая внимания на раскрытые рты своих слушателей. — Да, просто потрясающе пахнет, Дора. Просто потрясающе.

Сириус стукнул кулаком подушку у себя под головой и больно ушиб руку обо что-то твердое и острое.

— Сохатый, с каких пор ты спишь с учебниками? — спросил он, вытаскивая старенький экземпляр книги «История квиддича».

Сириус перелистал книгу и на грудь ему упала фотография.

— А-а... — понимающе протянул он, поднеся к глазам карточку. Девушка, изображенная на ней, радостно обернулась, взметнув огненно-рыжими волосами, и строго сжала губы, увидев, кто ее фотографирует. — Отличный снимок, маэстро.

Джеймс попытался отобрать у него фотографию, но Сириус завел руку за голову и сделал вид, что хочет выбросить фотографию Лили в окно.

— Теперь понятно, почему ты спишь с этой книжкой. Рука еще не отвалилась?

— Отдай, придурок! — Джеймсом со смехом пытался поймать карточку.

— Сохатый, тебе никто не говорил, что это вредно для здоровья? — Джеймс вскочил на ноги, но Сириус снова отвел руку и быстро сунул фотографию под подушку.

— Вредно для здоровья совать нос в чужие дела, — заметил тот, взмахивая палочкой. Фотография выпорхнула из-под подушки.