Дни мародёров
Шрифт:
Сердце до краев наполнилось ядом.
Они спали вместе...
Они спали вместе!
И это не кошмарный сон, чертова реальность!
Чего ему стоило прямо сейчас поднять палочку? Одно заклинание — и этот подонок больше никогда не сможет ее лапать.
Лили пошевелилась во сне и еще крепче прижалась к Поттеру. Он тоже шевельнулся и обнял ее, как свою собственность.
И Лили улыбнулась.
Северус сам не помнил, как добрался до дома.
Жить ему не хотелось.
Среди хлама на кухне он наткнулся на оставленную отцом бутылку. Когда он уже поднес ее к губам, растравленное воображение преподнесло ему
За окном медленно восходило солнце — горячий луч влез в окно и осветил царящую в доме разруху.
Разгорался первый день Войны.
====== Дождь в засуху ======
Высокая сухая трава с мягким шуршанием расступалась перед Лили, легонько царапая голые ноги.
Раскаленная земля обжигала даже через подошву сандалий, а с ослепительно-голубого неба, несмотря на раннее утро, уже нещадно палило солнце. Вокруг густела знойная тишина, нарушаемая только стрекотом кузнечиков и мягким плеском воды в реке, к которой и направлялась Лили.
В этом году лето под конец сошло с ума и заодно решило свести с ума все население Англии. Август пронесся по стране чередой пожаров, удушающей засухой и чудовищными грозами, в ходе которых несколько графств оказались затопленными. Каждый вечер в сводке новостей сообщали о погибших от удара молний людях, об урагане, который сорвал крыши с домов, и о серии беспорядков в самом центре города, повлекших за собой огромное количество жертв.
От всех этих событий так явственно разило работой Пожирателей Смерти и черной магией, что Лили только головой качала, когда ведущие новостей списывали все это на какие-то нелепые вспышки на солнце.
В “Ежедневном пророке” говорилось, что Пожиратели смерти отлавливают маглорожденных волшебников именно на границе — “словно золотоискатели — камни”, как написала эта странная журналистка. Темные силы взяли страну в кольцо, и все равно, несмотря на страх и огромный риск быть пойманными, волшебники в панике бежали из страны и за этот месяц Лили пришла целая пачка прощальных писем от прежних, хороших школьных знакомых, писем, которые и прочитать-то было сложно из-за растекшихся чернил.
Грузовик с мебелью отбыл раньше, чтобы успеть в аэропорт. Оставалось отвезти только личные вещи... и уехать самим.
Находиться в опустевших комнатах было тяжело. Хотелось присесть на увезенный диван, включить отключенный телевизор или разогреть на исчезнувшей кухне упакованный чайник. Из голых углов с упреком смотрела прожитая в этом доме жизнь. Не в силах выносить звучание грустного эха в родных комнатах, Лили с самого утра выбралась на улицу и помогала папе грузить вещи в машину. Магией теперь пользоваться было слишком опасно, так что процесс занял много времени и Лили очень обрадовалась, когда папа отпустил ее прогуляться к любимой реке перед отъездом.
Лили спустилась с холма и её охватил чистый речной запах и пряный острый аромат полыни.
Вода мурлыкала, катая по берегу мелкие круглые камешки. Приятно пахло чуть подгнившей на солнце речной травой и кувшинками.
Лили взялась за пуговки на платье.
Раздевшись до белья, она шагнула в воду — холод обжег ступни, но Лили решительно двинулась вперед и, зайдя по пояс, рыбкой нырнула в ледяную, пронизанную солнцем воду. В детстве она часто
приходила сюда плавать. Сначала одна — Петунья кривилась, глядя на дикую воду, а потом — с Северусом. И совсем недавно — с Алисой, когда та приехала попрощаться...Лили как раз собралась сделать гребок руками и так и застыла, каменея — как будто большая лапа стиснула ее сердце так, что онемело все тело.
События, случившееся в лесу в июле все ещё не изгладились из её памяти и по ночам она то и дело вскрикивала и просыпалась, когда в её сны врывалась паникующая толпа.
Но если с кошмарами ещё можно было как-то справиться, то другие сны, полные рассыпчатых звезд и хлопчатобумажного аромата мальчишеских рубашек приносили ей куда больше страданий и после них Лили до утра металась по комнате, сжимаясь, рассыпаясь и разваливаясь на куски.
Раньше она бы немало удивилась, если бы кто-то сказал ей, что однажды Джеймс Поттер будет занимать все ее мысли. Но это «раньше» было в другой жизни. В этой жизни она просыпалась на мокрой от слез подушке, прижимала игрушечного олененка к разорванному сердцу, словно целебный аконит, и кусала губы, на которых весь этот месяц чувствовала те, другие — теплые, сухие и чуть-чуть обветренные...
Лили провела пальцем по губам и, зажмурившись, с головой ушла под воду.
За все лето он прислал ей одно-единственное письмо, и состояло оно из трех слов, написанных кривым мальчишеским почерком: «Я тебя люблю». Это было прощание — она почувствовала это так же хорошо, как если бы он сказал это ей сам. Закапав пергамент слезами, Лили написала ответ, отправила и погрузилась в оцепенение, а потом очнулась, но так и не смогла вспомнить, что делала последние несколько дней.
Едва ли они когда-нибудь снова увидятся. Совы долго летят через Тихий океан. Возможно, даже вероятнее всего, она когда-нибудь снова полюбит и, может, даже выйдет замуж за какого-нибудь безликого незнакомца, который сможет подлатать её душевные раны. Но сейчас Лили чувствовала, понимала с какой-то поразительной ясностью, что Джеймс Поттер — тот самый Ее Единственный Человек и что другого такого она уже не встретит, и что теперь она вынуждена навсегда, навсегда с ним расстаться.
Как в каком-нибудь дурацком черно-белом кино.
Только вот ей совсем не смешно... и не интересно, что будет дальше.
Лили вышла на берег и натянула платье. Тряхнув тяжелыми, темными после воды волосами, она тщательно отжала их, скрутив в тугую косу.
Застегивая верхние пуговицы, Лили услышала, как за спиной коротко и резко хрустнула сухая ветка кустарника.
За последнее время Лили так много боялась и пугалась, что ее нервы превратились в туго натянутые струны. И теперь она даже не дрогнула — палочка как будто сама влетела в руку. Девочка развернулась так стремительно, что мокрые волосы хлестнули ее по лицу.
— Кто здесь? — крикнула она.
Из выжженного солнцем кустарника, который закрывал от глаз гнилой страшный мост, выбрался Северус Снейп — багровый от стыда, он смущенно сверкал на Лили темными глазами из-под спадающих на лоб волос и сжимал побелевшие губы.
— Привет, — беззвучно шепнул он. Губы дрогнули, как будто он хотел улыбнуться, но передумал.
Лили опустила палочку, стискивая на груди расстегнутое платье.
— Ты что, следил за мной? — чуть задыхаясь, спросила она. Сердце колотилось, как птица, и дышать было тяжело.