Дни мародёров

— Большой Зал? — настороженно спросила Роксана, подбираясь к нему и сжимая похолодевшими пальцами лямку рюкзака. Она услышала за дверью смесь звонких детских голосов и легкую примесь взрослых, среди которых девушка с бьющимся сердцем тут же различила музыкальный французский перелив. — На меня все будут смотреть?

— Да, там будет происходить Распределение. В этом году мы ждем целую делегацию студентов из школы Левенбург, а также из Дурмстранга и Шармбатона, — профессор как-то странно помрачнел, глубоко вздохнул, тряхнул своей лысой головой и улыбнулся Роксане.

— Из Шармбатона? — слабо проговорила Роксана, и невольно улыбнулась.

— Вам, конечно, стоило надеть форму, но боюсь, что времени на переодевания уже нет... — он окинул Роксану скептическим взглядом. Она невольно повторила его жест и вдруг поняла, что ее одежда будет не маскировкой, как она рассчитывала, а наоборот. Мишенью. Маяком. Черт возьми!

— Хмпф. Ну да что же... гхм... хотя бы снимите эту... куртку и накиньте мантию, — с этими словами он повернул ручку.

Роксана вошла в небольшое тесное помещение, полное людей. Первое, что ей бросилось в глаза — это, конечно, группка девушек, облаченных в лазоревые шелковые мантии, чулочки, перчатки и аккуратные беретики с белыми перьями.

На фоне огромных, лоснящихся в свете шуб дурмстрангцев, студентки Шармбатона были похожи на стайку напуганных райских птичек, попавших в общество грубых неотесанных ворон.

Ученики из первой школы Роксаны недружелюбно косились на маленьких, сбившихся в кучу детей в простых черных мантиях, свитерах и галстучках, и обильно потели, утирая лица шапками.

Рядом с ними болтала группка учеников в клетчатых зеленых мантиях и ослепительно белых рубашках. Волосы девочек были заплетены в две косички, вокруг шей мальчиков вместо привычных галстуков были повязаны платки. Их чеканный лающий язык особенно четко и ясно звучал на фоне разноголосого винегрета самых разных языков.

— Roxanne, ma ch'erie!

Роксана обернулась и увидела, как сквозь толпу проталкивается миленькая полная девушка с густыми золотыми кудряшками до плеч, круглыми щеками и капризными мягкими губами. Имя, имя, как же её...

— Клодетт? — выдохнула Роксана и вся окаменела, оказавшись в крепких объятиях. Она терпеть не могла обниматься. А ещё никогда не водила особой дружбы с девочками, и даже в Шармбатоне всегда держалась в стороне от их компаний, предпочитая им переписку с Доном и Мироном.

Но сейчас, оказавшись в незнакомом месте, она была даже рада увидеть знакомое лицо. Пусть даже и такое глупое.

— Personne ne veut nous dire, ce que se passe! Ne sais-tu pas? Je ne te voyiais pas dans le carrosse, allais-tu avec nous? Oh, cherie, qu’est ce qui te prend, tu as un air 'etrange.

(Никто не хочет нам сказать, что происходит, и почему мы в этом зале! Ты не знаешь? Я не видела тебя в карете, ты ехала с нами? О, милая, что с тобой, ты так странно выглядишь!)

— Non, Claudette, je ne sais pas, qui est encore ici?

(— Нет, Клодетт, я не знаю, кто еще здесь?)

— Presque toutes nos petites filles ici. Anastasie et Claire et Odette. On nous a dit que nous nous r?partirons, comment?

(— Здесь почти все наши девочки! И Анестези, и Клэр, и Одетт. Нам сказали, что мы будем проходить распределение, что это?)

— N’ais pas peur, on nous mettra le Chapeau magique sur la t?te.

(— Не бойся, нам просто оденут на голову Волшебную Шляпу.)

— Sur la t?te? Il me faudra g?ter mes cheveux? Et pourquoi es-tu dans ce v?tement?

(— На голову? Мне придется портить прическу? А почему ты в этой одежде?)

Роксана неохотно стащила капюшон, но шапку решила оставить. Вряд ли такая модница, как Бойер, оценит ее неудачный опыт.

— Оui est madame Maxime?

(— Где мадам Максим?)

Клодетт открыла было рот, но тут противоположная дверь, которую Роксана сначала не заметила, отворилась, и в тесное, наполненное разноцветными языками помещение вошла высокая сухощавая дама в изумрудно-зеленой мантии и остроконечной широкополой шляпе. Прямоугольные очки сверкнули, поймав свет факелов.

— Первокурсники, за мной! — позвала она и призывно взмахнула свернутым в трубочку пергаментным свитком. Голос у женщины дрожал так, будто она недавно плакала. Да что здесь такое случилось? — Остальные — ждите здесь! — свиток повелительно указал на каменный пол помещения. — И ни в коем случае не бродите по замку! — придавила она напоследок, скользнула по студентам взглядом, задев мельком и Роксану, после чего вывела детей из зала.

По какому-то неуловимому признаку Роксана поняла — в школе что-то произошло. Даже по тому, как торопливо, сбиваясь в кучу и наступая друг другу на пятки, дети покинули помещение, можно было догадаться, что напуганы они не распределением по факультетам.

Да. Что-то определенно случилось в Хогвартсе.

Лили пробежала по проходу между притихшими, непривычно-молчаливыми столами, и уселась напротив, рядом с Джеймсом. Ремус немного отстал, его задержала профессор Макгонагалл.

— Наконец-то, — Джеймс обнял её за плечи и притянул к себе. — Что там за суматоха?

— Иностранцы прибыли, — Лили откинула волосы за спину.

— Что, правда? — Алиса порывисто встала, второй раз за десять минут наступив на ногу Сириуса под столом, и завертела головой. — Где?

— Толпятся в зале и боятся, — вздохнул Ремус, усаживаясь справа от Сириуса. — Наверное, думают, что мы заставим их пройти испытание не на жизнь, а на смерть. Я только что говорил со Слиз...

— Можешь передать ему, что если нам сейчас же не принесут еду, будет ещё один труп, — проворчал Сириус, обхватывая руками живот и наваливаясь локтями на стол.

— Это не смешно, Бродяга, — тихо произнес Ремус, скользя взглядом по мрачному, заплаканному залу.

— Да, наверное нет, — согласился Сириус.

— Мне и кусок в горло не лезет, — тихо молвила Лили.

Они помолчали.

Говорить все ещё не хотелось.

Всем и каждому в зале казалось, что среди них незримо присутствуют те, кто навсегда вышел из поезда среди затопленного поля.

— Значит сразу из трёх школ? — Джеймс вытянул голову, оглядывая столы, словно надеялся подсчитать количество свободных мест. Такое вообще нормально? Они же не поместятся нихрена!

— У нас и преподаватели новенькие, — Лили кивнула на преподавательский стол. — В этом году целых двое.