До пепла...

— Хорошо. Я не против. Тем более, если охране и тебе так легче будет, — решив, что имеет полное право, устроилась на его плече.

— Спасибо, любимая, — тихо прошептал Дамир, обнимая.

 И Тоня поняла, что он отключается. Да и она уже почти дремала. Вот и решила не сопротивляться, осознавая, что день не пощадит никого, стоило хоть сил набраться для этого.

 Разбудил их ее телефон, просто надрывающийся звонком. Непонятно как, но простая и общая для всех входящих вызовов мелодия сейчас звучала зло и раздраженно. Или это от того, что она до того так сладко уснула около дорогого мужчины?

— Блин! — раздосадованно проведя по лицу ладонью, прогоняя остатки сна, Тоня сбросила вызов от Дениса. — Я же внятно сказала, что участвовать в этом не буду, — проворчала, ставя режим «не беспокоить».

 Семь утра наступило давно, автоматическая настройка отключила этот самый режим, пропустивший звонок Дамира ночью. А Денис в ее список близких никогда добавлен не был. Почему? Вот ведь вопрос из вопросов…

— Что ему нужно? — Дамир тоже проснулся, сел около нее. И имя звонившего заметил, как и реакцию Тони.

— Да это он никак меня не услышит! — продолжила ворчать с тем же раздражением.

«Я не буду сегодня машину продавать, тем более так хитроумно», — вслух объясняя Дамиру, набрала сообщение Денису.

— Насчет чего? И причем тут машина? — Дамир заглянул ей через плечо, обняв Тоню за пояс, притянул к себе ближе на подушки.

 Еще минут пять и надо будет подниматься обоим, ему скоро собираться пора, да и Чехов же приедет… Но несколько мгновений еще хотелось понежиться в его объятиях и под теплым одеялом. Хоть она его еще и не простила… Главное, почаще себе напоминать про это!

— Да это у меня появилась идея машину сменить, — вздохнула Тоня. Объяснить свое решение по кардинальной перемене в жизни казалось не так легко.

— Я… Мне было тяжело… Невыносимо тяжело эти недели, — не глядя на него, начала все же искать слова. — И показалось, что если продам это авто, выберу новое, то как-то встряхнусь, обнуляя все. Денис вызвался помочь… Хотя мне вообще не то авто по вкусу, что он навязать пытался. Ну и он там кого-то нашел, кто сегодня захотел мою машину купить, через какого-то ему знакомого нотариуса… Мутно все, не знаю, мне это не по душе, — скривилась. — Я сказала, что не буду участвовать, и так ничего продавать не намерена. Но он меня, очевидно, не услышал, — откинулась на подушки, глядя в огромное панорамное окно, а не на Дамира. Отложила телефон.

 Мир с высоты двадцать пятого этажа в поздних лучах рассвета ранней зимы показался каким-то смазанным и невнятным. Серое мутное небо…

— И какое же ты авто хочешь? — после секундного молчания уточнил Дамир.

Он тоже все понял: и про причины, подтолкнувшие ее к продаже, и про нежелание участвовать в сомнительных схемах.

 А Тоня улыбнулась уголками губ, хмыкнув.

— Знаешь, у меня даже было искушение тебе марку, модель и желаемый цвет сбросить. Вместо звезды. Уж очень дорого стоит то авто, что я хочу. Пусть и продав свою, доложив… не наберу, а кредит не хотелось оформлять, — она вновь растерла лицо. Сложно было быстро проснуться после такого рваного сна.

— Почему не написала? — кажется, с искренним интересом слушал Дамир.

— Как бы я тебя забыла, Дамир, если бы ездила на подаренном тобой авто изо дня в день? — с сарказмом поинтересовалась Тоня, повернувшись все же к нему лицом. — А задумка же в этом была, чтоб отвлечься от тебя.

— Ясно, — покивал он. — Так что за модель-то тебя так интересовала, что Лукьяненко не одобрял? Прям интересно, — потянулся он, чмокнул ее в волосы и начал выбираться из кровати, видно, заметив бег времени на часах. Девять…

 Пора.

— Да была мысль потешить самолюбие и прокатиться улицами столицы на белом «Рэйндж Ровер», но брокерская жилка во мне вновь взяла верх, — отмахнулась Тоня. — Уж больно он потом в расходниках и обслуживании дорого обходится, да и в цене теряет катастрофически в первый же год, не перепродать потом выгодно. Буду смотреть что-то из «Мерседес» или «БМВ», они у нас в стране всегда популярны. У тебя вон, и то «Мерседес», — вновь хмыкнула, тоже выбравшись. — Ох! — от неожиданности даже руку ко рту прижала, наконец-то увидев в окне окрестности. — Так красиво…

 За те пару часов, что они спали, выпал первый снег. И сейчас еще сыпал, укрывая город внизу. Из-за этого все казалось чище, спокойней. Белый снег закрывал все, будто отпуская, прощая городу грязь и грехи, скрытые в переулках и подворотнях.

— Красиво… — тихо согласился Дамир, встав рядом с ней.

— На кладбище сложнее будет? — неуверенно глянула на любимого.

— Не думаю. Все со вечера приготовили. Только… красивей, как ты и сказала, — он обнял ее за талию одной рукой, нуждался в их контакте. — Леха никогда особо зиму не любил. Но такой день… и ему бы понравился… Начал бы бросаться снежками, как пить дать, несмотря на возраст, — хмыкнул Дамир с горечью. И неожиданно резко выдохнул в отчаянии. — Б**! И чего тебе не хватало, Леха?! Жить бы и жить… На кой черт лез туда?! — непонятно у кого спросил жестко и хрипло, словно у самого этого снега.

 Или у друга, который уже точно не ответит…

 И столько всего в его голосе было, что у Тони на глаза вновь слезы навернулись. Обняла Дамира сильно-сильно, стремясь согреть, поддержать, просто молча плечо подставить. Что тут ответить? Она не знает, да и понятно, что не ждал Дамир ответа. И так все знал уже, только изменить ничего не мог, даже с его влиянием, ресурсами и возможностями.

Глава 28

— Голодный?

— Нет. Вообще ничего не хочется. Даже курить, если честно, — Дамир будто с удивлением и недоумением глянул на не прикуренную сигарету, которую вертел в пальцах последние минут семь, стоя у окна в гостиной.

 Тоне тоже так показалось, потому и рискнула нарушить тишину его отрешенности, стоящую в квартире последние полчаса. Понимала его, самой ничего не хотелось: ни есть, ни закурить даже. Общая угнетенность настроения этого дня накладывала отпечаток на все.

 Чехов с женой уехали где-то полчаса назад, и с того момента они и парой слов не обменялись с Дамиром. Зато стояли все это время обнявшись, не в силах друг от друга и на шаг отойти.

 Вероника ей понравилась, хоть и сложно в такой ситуации было сосредоточиться на знакомстве с новым человеком. Да и сама Ника, куда дольше знавшая Воронова в силу личных отношений с Чеховым, держалась тихо и задумчиво.

 Александр привез жену к десяти утра, Тоня выразила и ему соболезнования, прекрасно видя, что Чехова смерть друга придавила не меньше, чем Дамира. А потом мужчины уехали. Напоследок Пархомов крепко обнял и коротко поцеловал Тоню, как набираясь сил на тяжелый день. Она не закрывалась от него.

 Они же с Вероникой остались ждать под охраной. Разговаривать особо не хотелось ни одной из них, но это воспринималось как-то совершенно естественно, без напряжения или вынужденности. За те четыре часа, что их мужчины отсутствовали, Тоня и Ника обменялись от силы десятком фраз, обсудив погоду и кофе, который Тоня на правах хозяйки готовила. Но при этом у обоих, кажется, осталось только теплое и приятное послевкусие знакомства. И Тоня точно не была бы против то продолжить.