До пепла...
Шрифт:
— Так рано я еще не завтракал, — с горькой иронией чуть передернул он ее ремарку, но видно было, что не откажется. — Или это ужин будет?.. Я вообще не помню, ел ли что-то вчера?.. — как задумавшись о случившемся, помрачнел, потемнел лицом.
Одним глотком выпил, слегка поморщившись, то, что успел налить себе.
Тоня поторопилась разыскать в холодильнике хоть какую-то закуску. Обрадовалась, обнаружив холодное запеченное мясо. Достала сыр, хлеб, на скорую руку соорудила бутерброд, который тут же подсунула Дамиру, уже вновь плеснувшему себе коньяка. Свой бокал забрала, но не торопилась пить, включила кофемашину и… поддавшись непонятному импульсу после короткого взгляда на Дамира, решила быстро яичницу пожарить. Судя по тому, с какой жадностью он бутерброд
Они проснулись несколько минут назад, шея затекла, пыталась и сейчас размять за готовкой. У Дамира, кажется, еще и плечо ныло, на котором она дремала. Но он не жаловался. Не то чтобы долго спали или отдохнули, пять утра. А когда глаза открыла, поняла, что его губы к ее виску прижаты с неким трепетом даже. Он уже не спал и смотрел на нее. И столько всего пылало во взгляде Дамира, что у Тони завибрировало нечто низко и пронзительно, как те самые струны виолончели, которые мышечная память пальцев и сейчас не забыла.
Вот и этот мужчина в ней жил, как ни крути. Отрицать очевидное — глупо.
— Почему это случилось, Дам? — неуверенна, что уже можно задевать эту тему, все же рискнула спросить, поставив перед ним тарелку с горячей яичницей.
— Спасибо, любимая, — он по-прежнему хрипло и придушено говорил, очень много всего не выпуская наружу.
На вопрос не ответил, и она не уточняла больше. Острая тема.
Себе два яйца со сковороды переложила. Сняла с подставки агрегата чашки с кофе и только теперь села на табурет рядом с Дамиром. Взяла бокал, Дам свой поднял… Отпили по глотку и без слов понимая, что оба об Алексее думают… Помянули.
В голове и груди сразу стало горячо. Не привыкла так пить, но действительно видела, что ему это сейчас нужно, потому что психика просто не выдержит. Может, коньяк хоть немного смягчит. И лучше уж она с ним, как-то контролируя… Правда, смешно было думать, что сумеет свою линию навязать. Да и нужно ли? Дамир не ощущался отчаявшимся и опустившим руки, просто опустошенным морально, измотанным. А она готова была ему поддержку дать.
Дамир закурил, все же подвинув к себе столовые приборы, начал есть вперемешку с затяжками. Жевал быстро, даже немного жадно, все-таки очень голодный, чувствовалось.
— Знаешь, — вдруг заговорил минуты через три, запив все таким же жадным глотком кофе. — Я до безумия боялся этого…
— Что на Воронова покушение будет? — немного не поняла.
Ведь если боялись, значит, была какая-то угроза, должны были предвидеть, какие-то действия предпринять…
— Что на тебя покушение будет, — не глянув на нее, отозвался Дамир, поменяв чашку на бокал, сделал еще глоток коньяка.
Вновь есть принялся… Недолго, впрочем. Выдохнул сквозь зубы, тяжело и с усилием прикрыв глаза.
— Что я тебя однажды буду по частям опознавать… Бля! — Дамир резко отбросил столовые приборы, так, что те с громким звоном отскочили по столу. — Так злился на Леху все это время, дико просто! А теперь он — мертв… Охренеть, как паршиво!..
Поднялся также стремительно, схватился за бокал и сделал еще глоток коньяка.
— Но… при чем тут я? — совершенно растерялась Тоня, уставившись на него, тоже позабыв про завтрак.
А Дамир так в ответ глянул, с такой термоядерной смесью вины, стыда, боли в глазах, что, еще ничего не поняв, совершенно запутавшись, Тоня сама жгучую боль в груди почувствовала.
— Дам? Любимый? Ты можешь объяснить? — ломающимся голосом попросила.
Он судорожно головой дернул. Кивнул? Плечи напряженны, спина выпрямлена до каменной жесткости, кажется. Стоит в трех шагах, упрятав руки в карманы… Чтоб она не видела, до какой силы стиснул кулаки, в попытке все под контролем удержать?
— Все на том форуме началось, птичка. Было бы даже забавно, если бы не… — он как-то скривился, вроде хотел бы улыбнуться, но физически не выходило сейчас. — Только я был тобой так ошарашен и на лопатки уложен, что не сразу
понял угрозу. Впрочем, можно оправдываться тем, что и Санек внимания не обратил… — Дамир покачал головой, как бы разминая шею. Повернулся к ней, как-то непонятно посмотрев, слишком глубоко, непросто. — Помнишь, как сидела и делала вид, что не чувствуешь моего взгляда? Когда отказалась в нашу зону пересесть? — на какое-то мгновение он даже сумел улыбнуться, точно об этом с удовольствием думал.Тоня кивнула, все еще мало поняв. Но ведь ни мгновения со встречи с ним не забыла, как ни хотелось бы порой.
— И я помню… До последней секунды помню все, птичка, — вновь прикрыв веки, продолжил Дамир. И видно, что не отдохнул толком, но, казалось, он смакует эти мгновения в памяти, хоть так от реальности отвлекается. — Блин! Поверить не мог, что меня так припечатало! Я тогда точно ничего кроме тебя вокруг и не замечал, сидел и в затылок пялился. И, помню, еще виноватым себя чувствовал, что прическу тебе растрепал, а не поправил, — он покачал головой, словно его это до сих пор изумляло. — А Леха с Сашкой тогда как раз пересеклись с Марченко, он им про банк один интересный рассказал, про выгодное капиталовложение…
— Марченко… — уточнила Тоня, нахмурившись. — Сергей Валерьевич, который тебе ночью тогда позвонил? — тоже себя с головой выдав, что до последней секунды все помнит, переспросила.
— Он, — кивнул Дамир, глянув на нее из-под тяжелых век слишком пронзительно и внимательно, Тоня себя нараспашку открытой перед этим взглядом почувствовала.
— Что за банк? — переспросила, больше чтоб переключить внимание Дамира.
— «ТЕКО», — отозвался он, вернувшись к своему стулу и тарелке, но продолжал на Тоню смотреть.
А она, все больше ощущая какое-то нехорошее послевкусие, отпила кофе в попытке то с языка смыть.
— Постой, там с ним мутно все, Акимов нас всех предупредил, чтоб даже не интересовались, и клиентов предупреждали. Помню… Черт! — она ошарашено уставилась на Дамира, только сейчас эти факты сопоставив. — Да, меня Алексей и спрашивал тогда, я предлагала ему другие варианты, а он так этим банком интересовался, что я у босса уточнила нашу оценку рисков. Вот тогда меня Акимов и предупредил. Но с Алексеем у нас как-то больше вопрос не коснулся «ТЕКО», сейчас уверена в этом… — замолчала, ощущая себя еще более растерянной.
— Да… до фига мутно! — как-то горько хмыкнул Дамир, подперев голову руками. Выдохнул. — Я Лехе тогда запретил тобе и заикаться об этом. Он намекал на инсайты, хотел, чтобы ты с кем-то из комиссии Нацбанка его состыковала или сама выяснила что-то, предлагал заплатить. Но я запретил. Очень там плохо все, не хотел на твою репутацию такую тень бросать или подставлять как-то, видел, как ты своей карьерой гордишься, да и сколько вкладываешь в работу, — будто объясняя Тоне, продолжил. — Лешка сначала меня все убалтывал с тобой поговорить, узнать, выспросить, попросить посодействовать… — снова та невеселая усмешка одними уголками губ. — Но я рядом с тобой вообще забывал обо всем, — и вновь тот взгляд, как переоценивший всю его жизнь. — И сейчас забываю… Вот Леха и махнул на меня рукой, решил сам узнавать. Есть у него… — оборвал сам себя внезапно, потемнев опять лицом. Вспомнил. — Была… такая черта — любил Лешка вызов. Тот ему нужен был, как наркоману доза. Адреналиновая зависимость… Всегда, с самой юности, самые спорные варианты хватал, лез туда, где одни неоправданные риски. Мы из-за этого когда-то с Сашкой и разъединили с ним большую часть дел. А потом Леша поуспокоился вроде. Или нам казалось, что поумнел. Только это, как с алкоголем и кокаином, как с теми же азартными играми, — нет бывших. И хренов «ТЕКО» его зацепил. А мы забыли, наверное. Вроде и видели, что трясет Леху, Сашка даже пару раз про наркотики, как в шутку, упомянул… А не вспомнили. Я вовсе не о делах думал, если честно, все эти месяцы, сам, как наркоман, одержимый тобой стал, чем очень веселил Чехова. Короче, проморгали. А когда начали разбираться, выяснили, что там криминал втянут, стали Леху отговаривать… Но поздно уже, его увлекло. Такой вызов!..