До захода солнца

— Что Лия предназначена мне судьбой? — спросил он, Стефани кивнула, а Люсьен закончил: — Абсолютно и безоговорочно.

Голова Стефани дернулась прямо перед тем, как ее глаза сузились, и это было прямо перед тем, как она улыбнулась.

— Хорошо, тогда ты веришь в Пророчества? — спросила она.

— Если там написано обо мне и Лии, я хочу прочитать это, независимо от того, было ли это написано вчера или три тысячи лет назад, а верю я в это или нет, — ответил Люсьен.

— Понятно, — пробормотала она, все еще ухмыляясь.

— Нам еще о многом нужно поговорить, — вмешался Грегор, и глаза Люсьена обратились к нему.

— Мы организуем еще одну встречу. Через две недели, — заявил он.

Брови Грегора взлетели вверх.

— Через две недели?!

— Грегор, я собираюсь выйти из этого офиса, пойти домой и попросить женщину, которую люблю, провести со мной вечность. Да, через гребаные две недели, и считайте, что вам несказанно повезло, что я не собираюсь устраивать эту чертовую встречу через два месяца.

Глаза Грегора опустились, но не раньше, чем Люсьен увидел, как они загорелись.

Господи, вампир был совсем не холодным и не бесчувственным. Это было приятно узнать.

При этой мысли дверь открылась, Люсьен повернулся, Салли просунула голову.

Он напрягся, заметив бледность, широко раскрытые глаза и почувствовал ее запах страха.

— Прости, Люсьен. Я знаю, что тебя нельзя беспокоить, но Эдвина звонит, сказала, чрезвычайная ситуация.

Черт, он отключил свой сотовый. Космо, Стефани и Эйвери присутствовали здесь в кабинете, он неохотно оставил Лию без защиты.

Черт!

Он быстро зашагал к своему столу, заставляя себя вышагивать как смертный.

— Какая линия?

— Первая, — ответила Салли.

Он выдернул телефон из подставки, поднес его к уху, одновременно нажав кнопку первой линии.

— Эдвина.

— Люсьен, — выдохнула она прерывающимся голосом. — О, Люсьен.

— Говори, — приказал он.

— Твой… твой отец, Ка... Катрина, Марчелло и эм… Я не знаю его имени, но здесь было четверо вампиров. Они выбили дверь. Они...

Черт. Нет. О, черт, нет.

— Лия? — рявкнул он.

— Она уехала, — прошептала Эдвина, и внутренности Люсьена скрутило, когда его свободная рука сжалась в кулак, а грудь начала гореть.

— Уехала? — прошептал он в ответ, ошеломленный дерзостью его отца, Катрины и еще двоих и одновременно взбешенный. — Они забрали ее?

— Нет, нет... Она сама ушла. Они, то есть твой отец, наговорил ей такие ужасные вещи, Люсьен. Ты бы не стал… Я даже не могу в это поверить. Он говорил ей такие ужасные вещи. И он рассказал ей о какой-то женщине по имени Мэгги.

Люсьен закрыл глаза и сжал кулак. Он положил его на свой стол и наклонился.

Эдвина продолжала говорить.

— Он... он… о, Люсьен, мне жаль говорить тебе это о твоем собственном отце, но… он прикоснулся к ней.

Люсьен открыл глаза, но не увидел ничего, кроме красного.

— Он прикасался к моей Лии?!

— О, черт. — Он услышал шепот Стефани, но Эдвина снова заговорила.

— Он прикасался к ней и говорил ей такие мерзкие вещи. Она... она плакала, Люсьен. Это было… о боже, выражение ее лица. Я никогда его не забуду. Я пыталась ей объяснить, но она… Мне очень жаль, она собрала вещи и уехала. Она так отчаянно хотела сбежать, что оставила меня связанной, но позвонила в полицию. Полицейские сейчас здесь. Они прибыли сюда всего несколько минут назад. Я позвонила тебе, как только смо...

— Оставайся на месте. Ничего не подписывай и не пиши полицейским, но задержи их там, пока я не вернусь домой. Я приведу с собой кого-нибудь, чтобы ты была в безопасности.

— Хорошо, Люсьен, — прошептала она. — Я, э-э-э… ты должен знать, твой отец сказал, что они будут готовы к твоему ответу.

Бл*дь.

— Они причинили тебе вред? — запоздало спросил он.

— Они напугали меня и привязали скотчем к стулу. Было больно, когда сорвали ленту, но я в порядке.

Они сгорят за ту боль, которую испытала Эдвина.

Они будут кричать, прежде чем сгорят за нападение на Лию.

И его отец будет молить, чтобы он его сжег.

И он будет мучить его чертовски долго.

— Я буду дома через двадцать минут, — произнес Люсьен.

— Хорошо.

Он положил трубку и повернулся, Эйвери и три вампира вскочили на ноги.

— Что нам нужно делать? — тут же спросил Космо.

— Ты охотишься на Катрину, — приказал Люсьен, лицо Космо стало жестким, он кивнул.

Люсьен посмотрел на Стефани.

— Ты приведешь мне Марчелло.

Стефани улыбнулась невеселой улыбкой, прежде чем кивнуть.

Люсьен посмотрел на Грегора.

— Был еще один вампир. Я хочу знать, кто он.

Грегор просто кивнул.

Люсьен посмотрел на Эйвери.

— Грегор узнает и скажет тебе. Ты пошлешь Рейфа.

Эйвери кивнул подбородком.

— Они ждут нас, учтите, — предупредил всех Люсьен.

— Мы слышали, — ответил Космо.

Люсьен кивнул и посмотрел на Эйвери.

— Мне нужно, чтобы ты поехал со мной. Возьми под охрану Эдвину.

Эйвери опять кивнул подбородком.

Люсьен двинулся к двери.

— А ты будешь охотиться за своим отцом? — спросила Стефани ему в спину.

— Нет, он может подождать, — он повернулся, положил руку на дверную ручку и посмотрел на Стефани. — Я охочусь на Лию.

Он услышал ее прерывистое дыхание и вышел за дверь.

23 Клятва

Не отрывая глаз от телевизора, я вжала две смятые подушки, которые держала в руках, поглубже в свое тело. Я крепко укуталась ими, прижав к себе, шея была согнута, щекой я прижималась к грубому материалу.

Телевизор работал, я хотела услышать, что происходит в мире. Не то чтобы я могла убежать, если бы Люсьен догнал меня. Я просто хотела полсекунды, чтобы подготовиться к смерти.

Но мои мысли были не о том, что показывали по телевизору.

Мои мысли, как и в течение многих дней, были заняты всем подряд.

Смогу ли я заснуть этой ночью, одна в постели в гостиничном номере, после того как провела недели, буквально каждую ночь, свернувшись калачиком рядом с вампиром?

Куда я отправлюсь завтра? На север, на юг, восток или запад? В Канаду? Мексику?