Добро пожаловать домой

Я все пыталась найти границу, место, где видимая всем часть «Розы», переходила в другую… Но ее не было. «Белая роза» так и осталась «Белой розой», даже когда мы совершенно точно перешли на «призрачный» этаж, разницы не обнаружилось никакой. Та же роскошь вокруг и ни следа запустения или тления.

— Вы чем-то удивлены? — поинтересовался Жак, заметив, как я верчу головой.

— Ну… Вокруг все такое… живое… — ляпнула нелепость я.

— Разумеется, мисс, — ответил мне дворецкий. — А каким, по-вашему, здесь все должно быть?

Слова вырвались сами собой:

— Но вы же все мертвые!

Жак тихо рассмеялся.

— Это спорное утверждение, мисс. В «Розе» нельзя умереть.

Ответ показался мне настолько жутким, что больше вопросов я не задавала.

С каждым шагом музыка становилась все громче, как и разговоры, смех…

А потом в меня врезался мальчик. Совсем маленький мальчик, ему было года три-четыре на вид. Светловолосый голубоглазый ангел, одетый в голубые бриджи и белую рубашку. Судя по одежде, родился он в двадцатом веке.

Сперва он испуганно охнул, а потом просто обнял меня за ноги, поднял голову и доверчиво заглянул в глаза.

— Ты будешь жить с нами теперь? — чуть картавя спросил ребенок. — Ты мне нравишься. Давай поиграем.

Карапуза от меня отцепил Жак.

— Нет, месье Сандер, эта девушка не будет с нами жить. Она гостья.

Мальчик обиженно надулся и топнул ножкой.

— Но в «Розе» не бывает гостей!

Я вглядывалась в лицо ребенка, в то, как он гримасничал…

— Ты ведь Дюпон? — спросил я маленького Сандера.

Тот фыркнул, гордо задрав нос. Нос, несомненно, фамильной формы.

— Да. Я Дюпон! Александр Фабиан Дюпон!

Свое имя он произнес почти не картавя, как будто долго тренировался. Возможно перед зеркалом.

— Первенец нынешней Мадам, — тихо пояснил Жак, беря мальчика за руку. — Пойдемте, месье. Наверняка вас ищет месье Грегори.

Это… мой дядя, стало быть. И сейчас дворецкий отведет его… к моему деду. Который покончил с собой.

— Так тут все Дюпоны? — выдавила из себя я.

Этот мальчик был совершенно точно мертвым. Но выглядел как обычный, нормальный ребенок. И вел себя также.

— В «Розе» только те ваши родственники, которые умерли в ней, — пояснил Жак, закрыв перед этим уши Сандеру. — Поэтому основателя рода вы здесь не встретите. И некоторых других членов семьи, что покинули мир за пределами дома. «Роза» всегда заботится о своих хозяевах.

Ага. Вот только непонятно, кто же тогда здесь на самом деле хозяин: дом или живущие в нем люди, которые даже после смерти остались в этих стенах.

— Идемте, мисс Тесса, — позвал меня дворецкий, идя вперед. Мальчик так и повис на его руке, что-то увлеченно рассказывая на уже ставшей мне привычной смеси английского и французского.

Жак двигался по коридору, а я неуверенно шла вслед за ним, испуганно озираясь. Если «живые» этажи были погружены во мрак, то здесь свет буквально слепил, все видно было как днем.

Заиграл вальс. Что-то знакомое, но я плохо разбиралась в классической музыке, она меня никогда особо не интересовала. Наверное, где-то здесь даже и танцуют. Бал призраков в призрачном доме…

— Я, наверное, выгляжу неподходяще, — спохватилась я уже у самых дверей комнаты, из которой доносились голоса и звуки вальса. Вряд ли толстовка и джинсы покажутся моим почившим родственникам подходящей одеждой для светского мероприятия.

Но Жак меня успокоил:

— Здесь никого не удивить странной одеждой. Думаю, хозяева даже не обратят внимания.

В этот момент Сандер вырвал руку и открыл дверь сам. Мне оставалось только пойти следом за мальчиком. Дворецкий отошел в сторону, с поклоном пропуская меня внутрь.

Я вошла в комнату с некоторой робостью. Все же… я оказалась в окружении мертвецов. Вот только жизнь в них бурлила. Об одежде здесь действительно можно было не волноваться — все собравшиеся явно предпочитали наряды своего времени.

— Мисс Тесса, — оповестил Жак о моем приходе. Фамилии моей он не назвал.

И после этого все взгляды оказались устремлены на меня. Даже музыка смолкла, и танцующие пары отвлеклись от своего приятного занятия, чтобы рассмотреть меня как следует.

Самое забавное, мое появление действительно обрадовало моих почивших родственников.

Первой ко мне подошла женщина лет сорока на вид с такими яркими рыжими волосами, что казалось, будто она пылает. Вроде бы я уже видела ее лицо на одном из фамильных портретов в «Белой розе».

— Quelle charmante creature! — пропела дама, потрепав меня по щеке, после чего спохватилась, увидев мою растерянность: — Ах, должно быть, ты не говоришь по-французски. Бедная девочка! Тебе приходится говорить на этом ужасном грубом английском. Такая жалость. Я Леони Дюпон. Ты можешь меня называть просто тетя Леони, милая. Боюсь, вычислять, кем мы друг другу приходимся, придется долго. Но ты такая молоденькая! Слишком уж рано пришла к нам.

— Мадам Леони, мисс Тесса — гостья, — пояснил вовремя подоспевший Жак. — Она должна будет вернуться.

Эта новость вызывала настоящий фурор среди почивших Дюпонов. Гостей здесь явно никогда до этого не бывало.

Однако донимать меня вниманием мертвая родня не стала, позволив мне спокойно поговорить с рыжеволосой женщиной. Вскоре снова зазвучал вальс, и пары закружили по комнате.

— Присаживайтесь, душа моя, — потянула меня к пустующему дивану. — Вы наверняка не танцуете.

По моему виду легко было догадаться, что так и есть. Подходили и другие родственники. Здоровались, интересовались здоровьем… Интересно, а как они себя чувствуют в таком… состоянии? Могут ли пораниться? Испытывают ли голод и жажду? Устают? Каково это, быть призраком «Белой розы»?

В целом-то они вели себя точь-в-точь как живые: пили, ели, говорили, смеялись, танцевали… Ничего общего с тем, как обычно представляют себе дом с привидениями.

— Да, я не танцую, — подтвердила я.

Тетя… Боже, еще одна тетя… Леони держала меня за руку. И ее ладонь была теплой. И это, наверное, удивляло едва не больше всего прочего.

По мановению руки мне принесли бокал, в котором, кажется, было шампанское. Я в своей жизни пила только пару раз — папа наливал пару глотков вина на день рождения или рождество. Честно говоря, есть или пить в этой части дома было страшновато, поэтому я просто держала бокал и смотрела, как поднимаются к поверхности крохотные пузырьки газа.