Добро пожаловать на Пангею!
Шрифт:
Сидевшая рядом с мужем, Брунгильда кивнула. Сделать какую-то падшую женщину частью семьи было немыслимо, а вот если она будет рабыней Олафа, то в этом нет ничего необычного или зазорного. Бастарды на железных островах ничего не наследуют.
— Я уже думал об этом, — сказал вдруг Олаф, — но это невозможно. Всех кланов не хватит, чтобы сокрушить Остейзию.
При этих словах Эрик кивнул, значит его сын не до конца безнадёжен, правда следующая фраза Олафа снова привела его в ярость:
— Именно поэтому я прошу разрешения жениться. Если бы я мог взять её силой, я бы так и сделал.
— Брунгильда! Посмотри
Услышав эти слова Олаф побледнел, кивнул и сказал:
— Хорошо, мой конунг, я так и сделаю. Матушка, до свидания, — затем юноша развернулся и быстрым шагом вышел из тронного зала.
На улице он окликнул двух своих ближников, хускарла Хроки и кормчего Вигмара. Хроки удивленно сказал:
— Мой ярл, я что-то не вижу серебра! Мы что, поперлись в эту Остейзию просто так?
— Серебра не будет, Хроки. Мы возвращаемся домой.
— Э нет, так не годится! Что значит, не будет серебра?
— То и значит. Я заплачу всем, когда мы вернемся домой.
— Мой ярл, — вступил в разговор Вигмар, — а может нам лучше не идти на Заячий остров? (личное владение Олафа; архипелаг Железных островов состоит из полутора десятка разных по величине островов, все они принадлежат различных кланам; Заячий остров, а так же еще шесть, принадлежат клану конунга Эрика, самому сильному из железных кланов, Олаф младший сын Эрика, поэтому в качестве земельного надела ему достался самый бедный из островов клана; на острове не было ни железа ни меди, эти два металла были фундаментом благосостояния железных кланов).
— Да, может нам не идти на Заячий остров, — повторил Вигмар, — а сходить в гости к зеленокожим ублюдкам и там поискать добычи? Всё-таки у вас два драккара и сотня хирдманнов.
— Ты знаешь, так и сделаем, — ответил Олаф.
— А вот это уже совсем другое дело! — воскликнул Хроки. — И подерёмся и баб зелёных поваляем!
За подобными разговорами они дошли до гавани и поднялись на борт "Белого змея", одного из двух драккаров Олафа. Юный ярл послал своих людей по тавернам и харчевням города, собирать хирдманнов, неважно кто в каком состоянии. Более трезвые сядут на весла, работа хорошо выгоняет хмель, а потом их сменят проспавшиеся…
— Знаешь что Угги, — сказал Эрик своему брату, когда немного остыл, — отправляйся-ка ты к Олафу и проследи, чтобы он не наделал глупостей. И вот еще что. Я собирался подарить ему замок на Большом Железном острове. Сейчас я это делать, конечно, не буду. Но свое серебро он заслужил.
Конунг подал знак слугам и те вынесли увесистый бочонок с серебром.
— Здесь пятнадцать стоунов серебра (90 килограммов). Это восемнадцать тысяч имперских талеров. Передай их Олафу и проследи, что бы он их потратил на дело.
— Да, мой конунг. Будет сделано.
Шестерка слуг подхватила бочонок, водрузив его на плечи на длинных жердях, продетых сквозь железные петли на боках бочонка, за ними пристроились четверо хускарлов конунга и вся эта процессия, ведомая Угги, направилась в гавань…
— Мой ярл, посмотрите, кто к нам пожаловал.
Это же ваш дядюшка Угги, — Хроки заметил процессию, когда Угги взошел на дощатый помост причала.— Эй, пивное брюхо, что тебе тут надо? — Закричал Хроки, обращаясь к Угги.
— Да, вот. Решил рассказать тебе, как здорово я когда-то порадовал твою мамашу, недоумок.
— Чем ты мог её порадовать? У тебя всё давно отсохло и отвалилось.
Угги собрался было ответить, но его прервал Олаф.
— И правда, дядюшка Угги, что тебе тут надо? Мы собираемся отчаливать.
— И куда?
— Решили маленько пощипать наших зеленомордых соседей.
"Как вовремя я появился", — подумал Угги, — "Племянничек явно не в себе!" — вслух же он сказал совсем другое:
— Тихо, тихо, горячие железные парни. Думаю, никуда плыть не надо, — затем он обратился к слугам, — эй вы, лентяи, тащите эту малютку сюда.
Когда слуги положили бочонок перед ним, Угги рукоятью кинжала выбил ему дно. На палубу корабля посыпались полновесные имперские талеры.
— Наш конунг жалует своего сына, ярла Олафа восемнадцатью стоунами серебра!
Хирдманы Олафа встретили эти слова ревом своих луженых глоток.
— Эй вы, — снова обратился Угги к слугам конунга, — кто нибудь из вас знает харчевню "Золотая щука"?
— Я знаю, господин, — ответил один из слуг.
— Хорошо, лови, — Угги сорвал с пояса кошелек с монетами и кинул его мужчине. Тот поймал.
— Бегите туда и купите пива шесть бочонков, аквавита четыре ведра, сыра и вяленого мяса по десять стоунов. Что останется то ваше. Чтоб были тут через час!
Слуги тут же сорвались с места и умчались.
— Будет чем перекусить и что выпить по дороге до Заячьего острова! — громко закричал Угги. Его было хорошо слышно на обоих драккарах.
Когда крики восторга улеглись Олаф подошёл к дяде и спросил:
— Серебро, еда и выпивка это для того чтобы мы не пошли к оркам?
— Ага, ты угадал. Все видели серебро, все знают, сколько его и я показал твоим хирдманнам, что они весело проведут время в пути до твоего острова. Вам нет нужды идти к оркам.
— Но почему отец подарил мне столько денег?
— Потому что ты выполнил его поручение. Вдобавок к этому он хотел подарить тебе замок на своем острове, но ты сам все загубил своей нелепой просьбой. Поэтому мы будем зимовать в длинном доме окружённом частоколом, а не в большом замке. И это все из-за той девки.
— Но я люблю её.
— Дурак, ты видел ее всего один раз. Да, она очень красивая и не просто так она фаворитка королевы Бабетты. Но ни одна шлюха не стоит того, чтобы из-за нее ссорится с конунгом. Поверь…
***
Первое марта 122 года третьей эры.
С моменты коронации Бабетты прошло уже больше года. За это время система государственного управления Остейзии нашла новое состояние равновесия. Фактически, вся полнота власти была сосредоточена в руках королевского совета. А именно в руках канцлера Норберта и графа Гаржака. Бабетте остались только представительские функции. Но, на самом деле она была этому только рада. Все эти скучные государственные дела не вызывали у нее ничего кроме зевоты. Отчёты, планы, указы и рестрикты, да пошло это…. Пусть этим занимается канцлер, а дело королевы блистать и наслаждаться. Вот королева и наслаждалась.