Добро пожаловать в Детройт

— Напомни мне, кем ты Бесу приходишься? Личный киллер с функциями радио? — наемница прищуривается, глядя на рокера с нескрываемым ехидством. Тот морщится, продолжая смотреть на меня.

— Лара, давай без твоих колкостей сегодня, а? Преемник я его, вроде как. Но! — Файдз важно поднимает указательный палец к потолку. — Уверенности я в этом не чувствую. Он мне сегодня задвинул охуенно мотивир’ующую р’ечь про игру в высшей лиге и то, как надо ставить всё на кон... Короче, как заправской кр’упье в казино разводил меня на большую ставку. Но в его словах есть резон. Мне не улыбается сидеть и гнить на социальном дне Детройта. Да и вам, думаю, тоже. Вот Юр’ису скоро на пенсию, у тебя, Лар’а, вообще за душой одни тр’уселя да винтовка. Всё закончиться, чем вы заниматься будете? Я же предлагаю сор’вать куш. Только не Бесу, а нам!

Бросая предостерегающий взгляд на Лару, я поднимаю ладонь на уровень плеча, привлекая к себе её внимание и прося повременить с пламенной речью, которая уже наверняка готова сорваться с её языка.

— Что конкретно ты предлагаешь?

— Я предлагаю взять от Беса всё, что он даст. Хлопнуть эту бабу, а потом хлопнуть самого Беса! Я займу его место, и мы все будем в...

— В заднице, — перебивает его Лара не выдерживая. — В охуенно большой, говоря твоими словами, жопе. Потому, чтоб грохнуть эту бабу, нужен не один апгрейженный идиот без инстинкта самосохранения, а полноценная штурмовая группа, подготовленная к противостоянию глубоко аугментированной боевой единице. Ну или кто-то из легендарных «Черных когтей»...

— И чем я хуже этих твоих «когтей»? — С вызовом спрашивает Файдз.

— У этой женщины установлен имплант такой же версии, как и у меня. Она постоянно, слышишь? В любой момент может совершить рывок со скоростью до двадцати метров в секунду. Если мы говорим о функциональном рывке, совпровождаемом комплексом действий, а не просто перемещении, то вдвое меньше, но это всё еще десять метров в секунду. Находясь в статичной точке и соскользнув в ускоренный мир, я могу без ущерба для себя находится там около пяти минут реального времени, совершая функциональные, то есть, комплексные действия. Стрелять, например. Сколько может она – я не знаю. Добавим к этому то, что в ней не только «Рапид». В тебя, соответственно, тоже будут запихивать что-то ещё. Всем, что в тебя запихают, тебе придется не просто научиться пользоваться, а использовать в комплексе. Только вот для тебя это все будет новым, а она такая... Не знаю. На вскидку, последние лет тридцать. Для неё соскальзывать в ускоренный мир сродни дыханию, а ты будешь тратить на это драгоценные мгновения. Но ты не будешь. Ты просто слетишь с катушек и тебе вышибут мозги. Закономерный итог для того, кто решит пойти на такую сделку с Бесом.

— Ебать, откуда ты вообще такая умная вылезла? — Файдз повышает голос, ударяя ладонью по подлокотнику кресла и подаваясь всем телом к Ларе. — Ты, может, сама вр’ач-имплантолог, а? Стал бы Бес это пр’едлагать, если бы у меня не было вообще никаких шансов против этой бабищи? Он всё тут пр’едусмотрел, и то, что мне надо сейчас мозги подлечить, и что после имплантов тоже надо время...

— Ребят-а-а не руга-а-айтесь... — донеслось с дивана. Пако, про которого мы все, кажется, забыли, сделал большие грустные глаза, а потом вдруг уставился куда-то себе в переносицу и глубоко задумался.

— То есть, Бес знает, что ты уже сорвался один раз, так? — Вылавливаю я из его реплики важную деталь. Файдз переводит на меня взгляд и медленно кивает.

Расходник. Для него Файдз расходный материал. Шанс убрать Дэйши, которая ему, оказывается, как-то мешает. Что останется от Файдза Беса, естественно, не волнует. Он готов выпустить на неё напичканного имплантами психа, и добить то, что останется после. Бес знает, что после таких манипуляций рокеру точно сорвет крышу. Как это объяснить Файдзу? Что его так зацепило во всём этом?

— Давай отвлечемся не надолго от Беса, ладно? — я стараюсь подобрать наиболее спокойную, дружелюбную интонацию и сажусь в свободное кресло, чтобы оказаться на одном уровне глаз со злым музыкантом.

— Давай, — тот чуть успокаивается. Хмурится, но снова откидывается в кресле и с некоторым подозрением смотрит на меня.

— Ты говорил про социальное дно города. Почему ты думаешь, что это тебе грозит?

— А чё, нет? — Файдз криво улыбается и отводит глаза. — как музыканта меня никто не помнит. Как бр’окер я так, пшик, мелкая вошь. В наёмники мне путь вообще заказан, там в высшей лиге одни пр’офессиона-а-алы, — он тянет это слово, с некоторой обидой смотря на внешне невозмутимую Лару. — Так что мне делать? Надо найти способ заявить о себе! Сорвать этот самый куш, понимаешь? Сделать что-то такое, чтобы почувствовать себя кем-то настоящим! Тебя вон по новостям показывают, Юр’ис Ливану то, Юр’ис Ливану это... Нет, ты не подумай, я считаю, что ты заслужил, ты нормальный мужик, но вот я же в клубе тоже был! И че? Ну да, показали, как я голову этому ублюдку раздавил, и забыли. Почему тебя помнят, а меня – нет?

— Случайность, — я пожимаю плечами, прямо глядя в глаза человека напротив. — Мне это удовольствия не доставляет. Из меня делают удобный флаг, ширму, образ... Что угодно, только не настоящего меня.

— Но у тебя есть хотя бы что-то, — упрямо поджимает губы Файдз.

— У меня есть цель. Конкретная цель. Она аморальна и противозаконна, но я считаю её справедливой. Такая же цель есть у Лары, у неё даже больше моральных прав на её выполнение, чем у меня. Вот что для нас важно. Если для тебя важно оставить свой след, стать кем-то настоящим, то подумай, чем ты готов пожертвовать ради этого? Жертвовать своим сознанием, рисковать потерять себя для тебя не имеет смысла. Ты, может, и оставишь так след, но только в полицейской хронике. А потом как кучка пепла в крематории.

— Херовый из тебя утешитель, Юр’ис, — музыкант нервно дергает щекой и мрачно смотрит в пол.

— Так, я тебя и не собираюсь утешать. Ты здоровый мужик, тебе мои утешения зачем? Я просто хочу сказать, что стать кем-то настоящим и быть кем-то настоящим, это не значит идти на поводу у одного эгоистичного ублюдка, который собирается тебя использовать, а потом прийти на всё готовое. Быть настоящим, это быть человеком. Проявлять лучшие человеческие качества, ну или хотя бы стараться, чтобы они перевешивали всё говно, что ты творишь.

— Это ты по этому нам с Раттаной у себя жить разрешил? — Лара улыбается спокойно, без издевки. — Пытаешься своими страданиями уравновесить грехи прошлого?

— Нет, — я улыбаюсь ей в ответ и снова смотрю на Файдза. — Делай добро и бросай его в воду. Так мне говорил отец. Я стараюсь, иногда даже что-то выходит дельное.

Файдз тяжело сопит, поглядывая на нас.

— А чё ты меня позвал-то? — наконец спрашивает он, видимо, вспомнив, что я сам позвонил ему.

— Да неважно, на самом деле. Ты, дружище, лучше приходи в себя, отдохни пару дней, тебе и так крепко досталось, а там... А там свяжемся.

С дивана раздалось тихое похрапывание. Пако спал, подложив кулак под щеку и свесив одну ногу на пол. Встав и похлопав Файдза по плечу, я вышел из зоны и пошел на третий этаж, в сопровождении задумчиво молчащей Лары.

— Ты это серьезно? Про добро, воду и вот этот душевный разговор с Файдзем? Не проще было... — она запинается на миг, а потом продолжает. — А что мешает прямо сейчас сдать его Дэйши?

— Зачем? Он нам никак не помешает. Наших дальнейших планов он не знает. Бесу ничего из того, что уже произошло, рассказать не сможет, не раскрыв свое участие в этом. У него есть выбор, пусть он его сделает. Сам. А мы пока расскажем паукам, какие у нас планы, я отдам им чертежи нижних этажей здания, может, что-то толковое посоветуют...

— А зачем ты вообще его звал? — перебивает меня Лара. Я хмурюсь. Не оттого, что она перебила, а оттого, что цель, с которой я звал Файдза, так и осталась не озвученной ввиду вполне очевидных причин – рокер не тот человек, которому я могу довериться сейчас.

— Хотел узнать, сможет ли он помочь с «шумом» в городе. Но тогда пришлось бы рассказать ему больше чем нужно. Пока он стоит перед выбором, кем и как ему быть дальше, я не хочу посвящать его в наши планы.