Добро пожаловать в Детройт

Я кивнул, никак не комментируя увиденное. Мэтью потер лицо руками и сел на диван, тяжело дыша. Потребовалось несколько минут, прежде чем он успокоился и заговорил снова.

— В последние полгода наши «деловые» отношения стали меня тяготить настолько, что я предложил ему неплохую денежную компенсацию в обмен на свою свободу. И знаете, что он сделал?

— Отказал, очевидно, — я пожал плечами, и Мэтью хмыкнул, а после – ткнул пальцем в панорамное окно.

— С небоскреба напротив меня стережет снайпер. Он не может пробить это стекло, все же «Экзидис» — это практически мой дом, а мой дом — моя крепость, и я постарался сделать всё, чтобы чувствовать себя внутри в безопасности. Я чудом пережил нападение, когда добирался сюда из пентхауса, и теперь заперт тут в ожидании людей Ростовенко. Ему мало просто отпустить меня, мало забрать мой бизнес. Ему нужна моя смерть, и он достаточно самонадеян, чтобы проворачивать свои дела в самом центре города. В конце концов, в дружках у него ходит ваш комиссар, — количеству яда в голосе Мэтью Сиртаки могла позавидовать любая фармацевтическая компания.

— Доказательства? — То, о чем говорил владелец клуба, было серьезным обвинением, и мы оба это понимали. Связь комиссара полиции Детройта с любой преступной группировкой ставило под вопрос смысл существования всей полиции и, в принципе, законность власти в городе.

— Полно. Потому, раз вы так удачно пришли ко мне в гости, я хочу попросить у вас защиты, — Сиртаки мрачно смотрит в окно, потом переводит взгляд на меня. — Я не могу выйти отсюда сам, так что если ваше начальство, непосредственное начальство, подчеркиваю, готово обеспечить мою безопасность, то я готов дать показания. Такие показания, которые перетряхнут этот город вверх дном. Безопасность, неприкосновенность, отпущение всех грехов — вот что я хочу получить в обмен на информацию.

— Я не могу этого обещать. Я детектив, и то, что вы просите, не в моей юрисдикции, — я качаю головой, думая о том, что Джеймс в очередной раз подтвердил, что занимает свое место по праву. — Но не буду скрывать, что шеф моего участка предполагал о том, что вы готовитесь придти с повинной, правда, не предполагал причин.

— Поэтому вы здесь?

— Нет, но я взял на себя обязательство предложить вам сотрудничество с Джеймсом Реем, капитаном полиции и шефом пятого полицейского участка.

Мэтью кивает, пристально глядя на меня и что-то обдумывая. Потом кивает еще раз, более заметно.

— Хорошо, меня такой вариант устраивает, вот только...

— Что? — я хмурюсь, невежливо перебивая Сиртаки, и тот с виноватой улыбкой поднимает перед собой ладони.

— Вот только я уже более чем уверен, что наш невидимый дружок, — палец Мэтью указывает в окно, — доложил о нашей встрече с вами, и учитывая, что свою полицейскую базу я получил именно от Ростовенко, то в самое ближайшее время мы можем ждать гостей. Несколько из его людей уже внутри клуба, я отслеживал их через фиксацию посетителей. Надо ли уточнять, что мертвецы не дают показаний?

Не спрашивая разрешения и не извиняясь, я достаю из кармана коммуникатор и набираю шефа, ставя звонок на громкую связь. Он принимает вызов практически сразу.

— Юрис?

— Сиртаки согласен сотрудничать, но его пасут и, скорее всего, попытаются убить в самое ближайшее время. Мы в «Экзидисе», запрашиваю подкрепление для сопровождения ценного свидетеля. Детали при личной встрече.

— Все будет. При необходимости действуй по директиве сто-ноль-двадцать один.

— Принято.

Я сбрасываю вызов и перевожу взгляд на подобравшегося владельца клуба.

— Что такое директива сто-ноль-двадцать один? — спрашивает он и я ухмыляюсь.

— Разрешение на вербовку и вооружение гражданского населения, для того, чтобы покинуть захваченную территорию с минимальными потерями. Порадуйте меня, Мэтью, ваша «крепость» имеет арсенал?

— Да, — Сиртаки кивает. — Я передам управляющему, Хизео подготовит все необходимое. Вас и вашу, эм, группу добавят в список дружественных целей, чтобы при срабатывании турелей не возникло проблем. Всю дальнейшую операцию спасения, — Мэтью горько усмехается, — координируйте с ним. Я доверяю ему всецело.

— Хорошо, — я скидываю Мэтью свой линк и вижу, как через мгновение у меня появляются три новых контакта: сам Сиртаки, Хизео Хасаши и Ариса Хасаши. Кто такая Ариса, я решил уточнить позже. — Выпускайте меня, пойду поищу среди ваших гостей самых отбитых. Среди пары сотен «приличных» людей всегда найдутся те, кто готов пострелять без объяснения причин.

Бронированные двери выпустили меня из ложи, и я, вздохнув, окинул второй этаж взглядом. Я сознательно не предлагал эвакуировать весь клуб: такие действия с одной стороны покажут степень нашей осведомленности и готовности, с другой – эвакуация никогда не проходит по плану и требует большого количества сил и внимания. Проще всего, конечно, было дернуть кран пожарной тревоги, и, полив всех недовольных водой из форсунок, выпнуть на улицу, но в этом случае предполагаемый противник затаился бы, и черт знает, как вытаскивать Сиртаки из клуба, учитывая, что даже полиции сейчас доверять нельзя.

Быстрым шагом я пошел обратно, на первый этаж, по пути столкнувшись с Хизео, который целеустремленно двигался на третий. Обменявшись понимающими кивками, мы разошлись, и я, бросив взгляд вниз, увидел знакомую красную кожанку все там же у бара. А вот и первый кандидат.

Сбавив шаг, я неторопливо спускаюсь, пересекаю первый этаж и опираюсь локтем на барную стойку рядом с музыкантом. Тот переводит на меня взгляд и дружелюбно, хоть и несколько печально, улыбается.

— Дар’ова др’ужище.

Перед здоровяком стояло несколько пустых рюмок, которых вряд ли бы хватило, чтобы он опьянел. Я перевожу задумчивый взгляд на бармена, который трется возле нас, и он тут же уходит на другой конец бара.

— Здарова, рокер, — я снова смотрю на музыканта, оценивая его состояние и заодно подмечая, что дробовик все еще при нем. — Жаль, не оценили местные твое выступление. А я все никак не могу вспомнить, что это за мелодия? Си-минор, Фа-диез-минор, ля, ми... Что это?

— О-о-о, д’ружище, ты тоже музыкант? — в глазах здоровяка дружелюбие вдруг плещет легким подозрением, и я отрицательно качаю головой.

— Нет, навыки есть кое-какие, но так, дома струны потерзать, на большее я не способен.

— Главное, чувствовать музыку! — поправив висящий на боку обрез, важно провозгласил он и протянул мне здоровенную лапищу. — Файдз.

Да я уж знаю... Угон – две штуки, нарушение общественного порядка – восемь штук, антикорпоративный пикет – одна штука, маловато даже для вашего брата.

— Юрис, — я пожимаю ладонь и окидываю первый этаж взглядом. Как раз вовремя: от входа идет группа одетых в деловые костюмы мордоворотов, с видом хозяев лениво водящая взглядом по залу.

— Э, какие важные задницы, — комментирует тоже заметивший их Файдз, и я хмыкаю, поворачиваясь к нему.

— Скажи мне, Файдз, ты любишь пострелять?

Рокер тут же чуть подобрался, глядя на меня чуть более острым взглядом.

— Допустим, люблю. Но тут нельзя.

— А если я скажу, что можно и нужно, потому что сам хозяин сего чудного заведения нас об этом попросил?

Файдз задумывается. Бросает короткий взгляд в сторону удаляющейся от нас группы «гостей», потом вопросительно смотрит на меня.