Добро пожаловать в Детройт

— Добрый вечер, господин Ливану. Комплимент особому гостю от заведения, в честь вашего первого визита. Что желаете? Коктейль, вино, крепкие напитки?

Ну, раз за счет заведения, то почему бы и нет. Впрочем, я все равно не смогу снять внесенный на счет депозит, чтобы вернуть его Джеймсу. Он наверняка тоже об этом знает, так что и не ждет...

— Джин, охлажденный, без льда, с лимоном. И пачку сигарет, что-нибудь средней крепости, но без ароматизаторов, — уточняю я для официанта, и он, кивнув, растворяется в толпе. Свои сигареты я сюда не брал, они откровенно паршивые, а курить хотелось, тем более, что в воздухе буквально витал тонкий запах чужого табака.

Официант вернулся через несколько минут. Нажал на подлокотник дивана, отчего из него появился небольшой столик из толстого матового черного пластика, выставил на него бокал с напитком и блюдце с надетой на шпажку долькой лимона, пепельницу, и положил пачку сигарет вместе с клубной зажигалкой.

— Что-нибудь еще? — спросил он, когда я неторопливо сдернул целлофан с пачки, и, получив отрицательный ответ, снова исчез.

Табак был вкусным и ароматным, налитый на три пальца джин — тоже. Хвойно-цитрусовая жидкость чуть заледенила язык и огненным шаром прокатилась в желудок, оставляя за собой приятное тепло. Поставив бокал обратно на выкидной столик, я прикурил сигарету и краем глаза увидел, что к занятому мною дивану, откуда-то со стороны лестницы кто-то идет. Положив зажигалку рядом с бокалом и с удовольствием затянувшись чуть пряным, терпким дымом, я повернулся в сторону незваного гостя.

Мотылек. Чистый, что неудивительно для этого клуба. В базе, кроме отметки о роде деятельности подошедшего молодого человека, не оказалось ничего интересного, так, пара мелочей из его прошлого, и это как раз таки не было чем-то подозрительным. Мотыльки тщательно следили за своей внешностью и практически никогда не вмешивались ни в какие авантюры. Их лицо и тело были товаром, который должен иметь идеальное состояние. У этого, кстати, весьма интересная внешность, причем, кажется, его собственная, а не правленная. Ну, или у него очень дорогие лицевые импланты, что тоже вполне возможно.

Рыжеволосый скуластый юноша без какого-либо смущения присел на противоположную сторону дивана, окинул меня любопытствующим взглядом и заговорил первым.

— Доброго вечера, сэр. Не видел вас здесь раньше. Вы тут впервые?

— Да, — я выпустил дым из носа, наслаждаясь приятным послевкусием, и продолжил смотреть на мотылька, ожидая дальнейших реплик. Грубить ему не хотелось, так что самым простым способом было просто ответить на его вопросы и показать свою незаинтересованность в дальнейшем. Мотылек чуть растерялся, ожидая, что я скажу что-то еще, но я молчал, и он попробовал снова.

— И как вам первое впечатление?

— Неплохо, — я перевел взгляд на танцпол, равнодушно скользнув глазами по разной степени обнаженности телам и испытывая что-то похожее на радость встречи с мимолетным знакомым, когда база выхватывала людей с разными правонарушениями. Находиться в кругу таких мне было комфортнее, чем среди «идеальных» чистых лиц. Хотя, конечно, настоящий профи не будет вычищать все и надоумит заказчика оставить парочку каких-то мелочей...

Какое-то странное шевеление возле дальнего края сцены заставило меня чуть прищуриться, вглядываясь в просветы между людьми, но вскоре это перестало требоваться. На сцену поднялся здоровенный, лысый и бородатый мужик в красной кожанке на голое тело, демонстрирующей весьма художественно забитое пузо и рукоять укороченного дробовика (полный под куртку бы просто не влез). Чуть прихрамывая на металлический протез, который заменял ему правую ногу от колена и ниже, он прошел через сцену к диджею, не очень ласково оттолкнул его от пульта и, взяв стоявшую неподалеку электрогитару, перевесил ее через себя. Я пошарил взглядом по залу и увидел, что к сцене очень аккуратно пробирается охрана.

Интересно...

Парень дернулся, поправляя рыжие, выстриженные на висках к затылку волосы, и, обеспокоено глянув в сторону происходящего на сцене, предпринял третью попытку, но явно уж очень неуверенно.

— Вы немногословны. Пришли сюда по делу?

— Да, — я позволил себе чуть улыбнуться, не поворачивая к нему лица, и его мой ответ обрадовал, позволив завершить нелепый диалог, в который он сам влез.

— О, тогда прошу прощения. Приятного отдыха! — Мотылек вежливо мне кивнул и, встав с дивана, направился куда-то в толпу, что с возрастающим недовольством косилась на здоровяка с гитарой.

— Зда-а-р’ова, народ! — Чуть картавый, хриплый и низкий голос, усиленный микрофоном, разнесся по первому этажу. Музыкант, а он явно был или до сих пор являлся им, взял на пробу последовательность из смутно знакомых мне аккордов, потом ловко пробежал пальцами по грифу. — Хватит слушать всякую муть, давайте встряхнем эту ...

«Дыру» — подсказал мне мой внутренний голос и я хмыкнул, услышав, как замешкался мужик на сцене. «Дыра» логически напрашивалась, но не подходила ни по смыслу, ни по принятию публикой.

— ... Эту берлогу настоящим роком! — подобрал альтернативное словечко здоровяк и вполне бодро заиграл какой-то энергичный ритм, но... Вот я вижу, как он поднимает глаза от струн, обводит ими скопившееся перед сценой людское море, которое пока лишь только пытается понять, нравится им то, что они слышат, или нет, и сбивается. Чуть растерянно смотрит на собственные руки, словно не ожидая от них такого подвоха. И начинает заново, но момент уже упущен.

«Эх, а ведь неплохо начал».

— ...аккуратно снимите и проводите в бар. Дальше по регламенту. Будет проявлять агрессию – реагируйте соответственно. — вдруг слышу я откуда-то от стены и легонько оборачиваюсь в ту сторону.

Высокий, широкоплечий азиат, с безэмоциональным хищным лицом, коротко стриженными черными, чуть тронутыми сединой, волосами инструктирует одного из охранников, и тот, с коротким кивком, отходит, быстрым шагом направляясь к сцене.

Здоровяка, после небольшой словесной перепалки таки уговаривают спуститься со сцены и уводят в сторону бара. Я же, словно невзначай, снова посматриваю в сторону... Управляющего? На начальника охраны он не был похож, а администратор говорила про господина Хасаши Японская фамилия замечательно сочеталась с его внешним видом и словами.

Вероятный управляющий в этот момент поднимает взгляд вверх, на второй этаж, который виден через сквозной колодец размером с весь немаленький танцпол и идущий аж до стеклянной крыши. Я смотрю туда же и вижу человека в белом. Чуть прищурившись, приближаю изображение, чтобы убедиться, что, да, это – тот самый Мэтью Сиртаки, и понимаю, что он меня тоже заметил.

Миг мы смотрим друг другу в глаза, после чего я, не глядя, беру со столика бокал, легонько салютую им и отпиваю небольшой глоток. Владелец «Экзидиса» удивленно приподнимает брови, потом усмехается и кивает, отворачиваясь и отходя от панорамного окна-двери в своей ложе.

Подождем, потом напомним о себе, если...

— Господин Ливану? — Я поворачиваю голову на уже знакомый голос и оказываюсь под прицелом темных, чуть раскосых глаз. Надо сказать, впервые за достаточно долгий промежуток времени я чувствую под этим пристальным, холодным, практически ничего не выражающим взглядом некоторый дискомфорт. Дождавшись моего кивка, азиат продолжает. — Мое имя Хизэо Хасаши, я управляющий клуба «Экзидис».

— Приятно познакомиться с вами, — я продолжаю сидеть, слегка покачивая в руках бокал с остатками джина. Японец стоит передо мной, заведя руки за спину, прямой, словно солдат на параде, и одетый, в отличии от всего остального персонала, по европейски, в неполный костюм тройку без пиджака, как и я.