Добро пожаловать в Детройт

— Ледвон-стрит семнадцать, двести восемьдесят за неделю.

— Двести сколько!? Да я ему яйца в глотку запихаю! А ну дай этого... Нет, я ему сейчас сам позвоню.

Звонок оборвался лишь для того, чтобы в этот же миг комм в руках владельца гостиницы истошно заорал. Файдз с интересом и удовольствием наблюдал, как лицо мужика моментально покрывается маленькими капельками пота, стоило ему только прижать устройство к уху и вежливо ответить «Слушаю». Что именно он слушал, рокер не знал - пластик между коридором и комнатной владельца мешал услышать детали, но лязгающий голос, общающийся на смеси уличного английского, португальского и испанского, звучал... Весьма недовольно.

Сидящий с коммуникатором у уха за всю беседу сказал только одно «да», ровно перед завершением звонка. После чего трясущимися руками отсчитал ровно двести восемьдесят баксов, и молча протянул их через дырку.

— Забирай, — довольно осклабившийся Файдз махнул рукой на протянутые деньги.

Мотылек взял смятые купюры, пересчитал, недоверчиво покосившись на владельца гостиницы, потом сунул их в нагрудный карман своей цветастой жилетки и уставился на рокера.

«А где простая, человеческая благодарность? Рожу то скорчил... Ладно. Вот за это будешь сам за такси платить, а то нашел себе доброго дядюшку. Фу, нет!» — внезапно проскочивший в голове образ, напрямую связанный с мотыльковостю Кагэма, заставил рокера скривиться, сплюнуть прямо на пол (все равно хуже ему уже не будет) и, махнув рукой переминающемуся с ноги на ногу парню, выйти на улицу.

— Вызывай тачку. Поедем на Клэй-роуд, к бару «Акапулько».

Пока мотылек — «Доктор, надо запомнить и следить пока за этим. Я представляю его Бесу в первую очередь, как уникальную единицу, а не очередного жопокрута, так что оговорка может выйти мне дорого.» — вызывал машину, Файдз, нащупав в кармане своей кожанки слегка помятую пачку сигарет, прикурил, недовольно поморщившись.

«А, дерьмо то какое... Не то что те, трофейные с клуба, которые детективу презентовали!» — он замер, не донеся сигарету до губ, а потом тихо, но душевно выругался, не обращая внимания на настороженно косящегося Кагэма. — «Ну конечно! Свой-то трофей я у него дома забыл. Идиот. Ладно, вот будет повод заскочить к нему еще раз, только надо будет не с пустыми руками. Налаживать связи надо! А что я могу такого наладить для него?»

— Такси, — прервал его размышления голос будущего вклада в общее с Бесом дело, и Файдз, швырнув в сторону окурок, двинулся к въезжающей на парковку машине.

В дороге они молчали. Файдз, исподтишка изучая лицо Кагэма, на котором интерес то и дело мешался с плохо скрываемой нервозностью, а иногда и страхом, пришел к выводу, что парнишка уже десяток раз успел пожалеть о их договоре и на придумывал себе всякого.

— Не вибрируй, яйцами звенишь, — осклабился рокер, снисходительно посматривая на по-модельному стройного, с правильно очерченными (и совершенно бесполезными) мышцами, в модных уличных шмотках, мотылька. — Мы едем к моему партнеру, у него правильная репутация в городе, свой клуб вот неподалеку от центра завел и у него до сих пор нет своего дока на территории. Он, конечно, мужик жесткий, но в бизнесе иначе никак. Просто поработай там недельку, а там посмотри, как пойдет, может и в клуб возвращаться не захочется. Главное, делай свою работу хорошо и, по возможности, молча.

— И ты туда же, — фыркнул мотылек, явно чуть расслабившись после проницательной речи Файдза. А потом, видимо, заметив его вопросительный взгляд, продолжил: — эта женщина, Лара, тоже сказала что-то в таком духе.

— Она стерва, но стерва умная. Дерьма не посоветует, только обольет им, — Кагэма на эту реплику едва слышно хмыкнул, но исходившее от него пред-истеричное ощущение исчезло и оставшуюся часть пути рокер провел уже в комфортной тишине.

***

Войдя в «Акапулько» Файдз с удивлением отметил, что сегодня тут было чуть больше народа, чем в прошлые его визиты. Учитывая время – два часа дня – это было весьма странно. Бары на окраине оживали только вечером, и именно по этой причине в дневное время любили назначать свои встречи брокеры: меньше народу терлось вокруг.

Вторую странность рокер заметил, уже дойдя до барной стойки — на него косились. Вроде бы даже достаточно дружелюбно, но Файдзу все равно это не нравилось, потому что он не понимал причину, а хватать за грудки ближайшего посетителя и задавать ему вопросы было не лучшей идеей в баре своего делового партнера.

Полирующий очередной бокал Итеан отсалютовал подошедшему рокеру, тот молча кивнул и ткнул пальцем в барный стул, смотря на Кагэма:

— Сядь, — после чего перевел взгляд на бармена. — Любезный, а подскажи, какого хрена на меня тут пялятся?

Итеан удивленно вскинул брови, чуть помедлив, мигнул синевой нейролинка на дне глаз и молча указал ладонью на висящий над баром экран.

Файдзу пришлось сделать шаг назад, чтобы, задрав голову, уставиться на… Самого себя. Его прыжок на того ряженого в костюмчик бандита чья-то не дрогнувшая рука засняла во всех деталях, начиная с эпичного приземления на чужую голову, которая разлетается на куски под протезом, и заканчивая выстрелом из дробовика в сторону другого противника.

«Как же я хорош!» — рокер довольно ухмыльнулся, смотря на то, как в новостях раз за разом прокручивают снятые тогда еще живыми гостями клуба кадры перестрелки, в которой его бородатая морда занимает приличную часть всех материалов. Финальное фото, которое, судя по всему ушлые журналюги вытащили с аккаунта кочевницы, выглядело так, что к нему оставалось лишь добавить какую-нибудь крутую подпись, или поместить на обложку нового альбома.

«Хотя, пожалуй, для обложки альбома девчонок стоило бы чуть подраздеть. Не, только мелкую! Чтоб в противовес миз «загадочная задница» Ларе стояла такая красивая с декольте до пупка. Коп тут тоже вышел очень даже в духе героев старого кино. Этакий суровый волк-одиночка, без страха и упрека, ну и я, конечно, вне конкуренции! Жалко, что кровь с ебала уже стер, было бы еще круче! Бля, надо показать Дробине…»

Мысль про музыкальный альбом пришла так исподтишка, что Файдз даже некоторое время вполне серьезно прокручивал ее в голове. Пока не вспомнил, что решил завязать с карьерой профессионального музыканта и практически разругался с Сивухой и Дробиной. Настроение, птицей взлетевшее в небеса от ощущения, что он снова в центре внимания, рухнуло вниз, едва успев раскрыть крылья, чтоб не разбиться в дребезги.

— На центральном канале мэр в «Утро Детройта» уже открыл голосование на то, как назвать вашу банду. Город веселится, корпораты бесятся, комиссар полиции дал последовательно два диаметрально противоположных интервью: в первом назвал вас преступниками и язвой на лице города, во втором гордо рассказывал об успешной операции и вешал себе на грудь достижения этого… Копа, который вроде как защищал с вами «Экзидис». Ну и заварили вы кашу, — бармен, достав из-под стойки рокетс, плеснул в него мутно-зеленоватой жижи и легонько подтолкнул к Файдзу. — За счет заведения. И дуй к шефу, он явно захочет узнать обо всем из первых рук. А этот милый мальчик – тот медик, которого я жду?

— Ну, видимо, да, — шкрябнув пальцами подбородок, Файдз подхватил бокал, опрокинул в себя горько-пряную жижу и, встряхнувшись, посмотрел на Кагэма, что все это время молча сидел на указанном ему барном стуле и старался не привлекать к себе внимания.

— Ага. Ну тогда я его забираю. Идем, покажу, где тебе предстоит жить и работать, — Итеан, в несколько быстрых шагов вышел из-за стойки и, подойдя к неуверенно сползшему со стула Кагэма, с насмешкой похлопал того по плечу. — Да не бойся, мы ж не Потрошители какие, мы докторов уважаем.

— Иди-иди, — подбодрил оглянувшегося на него медика-мотылька Файдз.

«Меня б кто подбодрил… так, ладно. Долго думать смысла нет, я силен импровизацией, так что пойду сдаваться, а там посмотрим. В конце концов, чего я вибрирую? У меня на то никаких причин нет, если Бес там чем-то вдруг недоволен будет, то это его проблемы. Надо было заранее выдать мне список ценных указаний на все случаи жизни.»

Стукнув пустым бокалом по стойке, Файдз решительно пошел на второй этаж, где, будучи общупанным уже знакомыми на рожу мужиками из охраны у кабинета, вошел в святая святых «Акапулько».