Добрыня Никитич. За Землю Русскую!

Сидящие за длинным столом приближенные Стюрбьерна потеснились, уступив Добрыне место на длинной скамье. Добрыня снял с себя плащ и повесил его на крюк, прибитый к дубовому столбу, поддерживавшему кровлю дома.

– Суть моего соглашения в следующем, конунг, – промолвил Добрыня прежде, чем сесть за стол. – Я помогу тебе завоевать Уппленд, а ты со своей стороны поможешь моему племяннику утвердиться князем в Киеве.

В просторном зале с бревенчатыми стенами, увешанными шкурами волков и медведей, повисла полная тишина, лишь потрескивал огонь в очаге и было слышно, как грызут кости охотничьи собаки в одном из дальних углов. Взоры ярлов и хевдингов обратились к Стюрбьерну, восседающему на троне с резными подлокотниками и высокой спинкой.

– А ты широко шагаешь, русич, – усмехнулся Стюрбьерн. – Штаны порвать не боишься?

Приближенные Стюрбьерна заулыбались, переглядываясь между собой, кто-то засмеялся.

– Судьба погладила меня против шерсти, теперь я хочу ее за хвост ухватить, – сказал Добрыня, уже сидя за столом и придвигая к себе блюдо с жареной рыбой. – Ежели условие мое тебе не по душе, конунг, тогда я отправлюсь к Харальду Синезубому. Говорят, тесть твой вельми ратолюбив и силен полками. Может, он согласится двинуться в поход на Русь.

– За просто так тесть мой с места не сдвинется, приятель, – промолвил Стюрбьерн, чуть нахмурившись. – Ему прежде придется заплатить златом-серебром. Казна-то у тебя имеется, русич?

– Кое-какое золотишко у меня с собой имеется, – ответил Добрыня, жуя жареную сельдь. – Однако главный куш ожидает Харальда Синезубого в Киеве. В сокровищнице у Ярополка Святославича полно сундуков со златом-серебром, каменьями самоцветными и разным узорчьем хазарским. В накладе Харальд Синезубый не останется, коль согласится выступить на стороне княжича Владимира.

– Не спеши поворачивать свои ладьи к Дании, приятель, – заговорил Стюрбьерн, заерзав на троне. – Я ведь еще не ответил тебе отказом. Дай мне подумать хотя бы до вечера.

– Думай, конунг, – отозвался Добрыня. – Я тебя не тороплю. Поход на Киев – дело весьма опасное, да и дорога туда дальняя.

На фоне своих сподвижников, среди которых было немало людей высоких и статных, Стюрбьерн Старки выглядел весьма неказисто. Он был невысок ростом, с широкими плечами и довольно большим животом. Его плохо причесанные светло-русые волосы торчали во все стороны, а грушеобразная голова казалась слишком массивной для такой короткой шеи. Руки Стюрбьерна выглядели довольно коротковатыми для его толстого и неуклюжего тела.

Высокий покатый лоб Стюрбьерна Старки плавно переходил в две большие залысины по краям головы, которые не могли скрыть ниспадающие сверху длинные спутанные пряди волос. Взгляд этого человека казался прищуренным и подозрительным из-за низких густых бровей и больших мешков под глазами. Нос у него был короткий и широкий, с огромными ноздрями. Губы, обрамленные длинными усами и короткой бородой, были очень подвижны и выразительны, выдавая каждой полуусмешкой, каждой ухмылкой малейшие оттенки настроения Стюрбьерна Старки.

После застолья Добрыня вернулся на берег бухты, где был разбит его шатер рядом с шатрами прочих ярлов и хевдингов.

Солнце было еще высоко, когда Стюрбьерн Старки неожиданно сам пожаловал в гости к Добрыне. Конунг пришел один. На нем была длинная синяя рубаха почти до колен, серый плащ из шерстяной ткани, клетчатые облегающие штаны, заправленные в короткие сапоги из мягкой выделанной кожи. На поясе висел кинжал.

В шатре у Добрыни в это время находился Сигвальд. Добрыня спросил у Стюрбьерна, не станет ли он возражать, если тот будет присутствовать при их разговоре. Стюрбьерн окинул Сигвальда придирчиво-оценивающим взглядом и молчаливым жестом дал понять Добрыне, что он не против его присутствия.

Стюрбьерн изрядно перебрал хмельного питья на полуденном застолье, поэтому его слегка пошатывало из стороны в сторону. Добрыня поспешил предложить гостю стул. Их беседа с глазу на глаз была недолгой. Стюрбьерн пришел сказать Добрыне, что он обдумал его предложение и решил после завоевания Уппленда помочь княжичу Владимиру утвердиться в Киеве. При этом Стюрбьерн поинтересовался у Добрыни, какими силами располагает нынешний киевский князь Ярополк Святославич, готовы ли новгородцы поддержать Владимира и на какое вознаграждение могут рассчитывать он сам и его люди в случае успешного завершения этого дела.

Добрыня заверил Стюрбьерна, что новгородцы пойдут за Владимиром, что с помощью денег он переманит на сторону Владимира наемных варягов, имеющихся в дружине у Ярополка. Войско же Стюрбьерна получит тройную плату в случае победы над Ярополком. Добрыня знал, какое жалованье получают варяги-наемники на Руси, и платить воинам Стюрбьерна он собирался, исходя из этого денежного довольствия, выдаваемого помесячно. Самому Стюрбьерну Добрыня пообещал столь щедрые дары, что у того алчно заблестели глаза на раскрасневшемся от обильных возлияний лице.

– Будем считать, что мы договорились! – расплылся в улыбке Стюрбьерн, похлопав Добрыню по плечу. Он прокашлялся и негромко добавил: – Токмо условимся так, друг мой. О размере моего вознаграждения никто из моих людей знать не должен. Зависть и алчность довлеют над моими людьми, как голод и жажда. Все они, как прирученные волки, – палец им в рот не клади!

Когда Стюрбьерн ушел, Сигвальд откровенно признался Добрыне, что он не стал бы делать ставку на такого союзника.

– Разве у нас есть выбор, приятель? – проворчал Добрыня. – Сена нет, так и солома съедома.

Глава седьмая Битва в заливе Лег

– В чем дело? Почто суда застыли на месте? – спросил Добрыня у Сигвальда.

Тот вытянул руку, указав на длинный мыс, поросший сосновым лесом.

– На этом мысе находится древнее капище, – сказал он. – Видишь, корабль Стюрбьерна причаливает туда. Похоже, Стюрбьерн вознамерился принести жертвы богам, дабы добрые асы даровали ему победу над Эриком Сегерселем.

Добрыне было известно, что своих добрых богов варяги называют асами и ванами. По поверьям варягов, добрые боги живут в небесном граде Асгарде. В граде Утгарде обитают демонические великаны, извечные соперники добрых богов. Утгард расположен на одном из нижних уровней мироздания, которых всего девять, считая небо и преисподнюю. Существует еще Мидгард – «Срединный мир» – обитель людей, расположенный между Асгардом и Утгардом. Мидгард с Асгардом соединяет радужный мост Биврест, по которому светлые боги могут проникать в мир людей.

У варягов, в отличие от славян, с богами напрямую общались не волхвы, а конунги и ярлы. Поэтому удачливость или неудачливость того или иного конунга на войне зачастую воспринималась варягами как милость либо, наоборот, немилость к нему добрых богов-асов. Без вмешательства богов, добрых и злых, в мире ничего не происходит, так считали варяги. Таких же мыслей придерживались и их соседи – славяне.

Флот Стюрбьерна Старки бросил якоря при входе в гигантскую горловину залива Лег, по берегам которого вздымались голубые горы и покрытые густым лесом холмы. Залив Лег является воротами в Уппленд. Торговые суда, входя в этот растянувшийся на многие версты залив, сначала двигаются мимо нависающих с двух сторон отвесных скал и лесистых утесов, потом торговцы оказываются в обширном краю, состоящем из озер и островов. На самом большом из здешних озер под названием Меларен лежит остров Бьерке, известный всему свету тем, что на нем расположен торговый город Бирка. Это был самый богатый из варяжских городов на восточном побережье Скандинавии.