Добрый ангел смерти

– Коля, – теплый шепот Гули коснулся моего уха. – Кажется, за нами следят…

Я медленно повернулся к жене. Она направила мой взгляд дальше, в сторону парома, и я увидел замеченного мною раньше загорелого славянина в брезентовых брюках и в синем свитере. Он стоял к нам боком, разглядывая что-то на берегу.

За спиной у него болтался полупустой вещмешок. Даже отсюда мне был виден его курносый профиль. Русые волосы торчали переросшим «ежиком».

– Он долго смотрел на нас, на наши вещи, – прошептала Гуля.

Я кивнул.

Долго смотреть на кого-то еще не значит – следить, подумал я, но в глубине души согласился с Гулиными подозрениями.

К таможенному барьеру подъехал первый из наших «КрАЗов». Теперь мы с Петром внимательно следили за таможенниками. Оба водителя вышли к ним и спокойно о чем-то говорили. Потом один показал таможенникам документы и бумаги, касающиеся, по всей видимости, груза. Один из таможеников внимательно изучил все, вернул водителю, но разговор, очевидно, на этом не закончился. Минуты через две водитель с бумагами пошел к нам, оставив своего напарника и машины у таможенного барьера.

– Документы не в порядке, – сказал водитель-казах, подойдя к нам. – Они говорят, что транзит не оформлен.

– А он оформлен? – поинтересовался я.

– Сам посмотри! – Водитель передал мне бумаги. Пробежав документы взглядом, я в общем-то ничего не понял, кроме того, что совместное украинско-казахское предприятие «Каракум лтд» отправляло двенадцать тонн строительного песка в Киев через Баку, Махачкалу, Ростов-на-Дону и Харьков.

– Что делать? – спросил у водителя Петр.

– Платить. – Он пожал плечами.

– Сколько?

– Сотни две хватит, – предположил казах.

Петр бросил на меня задумчивый взгляд. Я понял без слов. Полез в рюкзак, вытащил требуемую сумму и передал водителю.

Минут через пять самосвалы миновали таможенный кордон и остановились около выстроенных в четыре этажа контейнеров. Один из водителей выбрался из кабины и махнул нам рукой.

Галя помогла Гуле закинуть на плечо ее двойной баул, потом сама взяла в руки черную сумку. Медленно мы пошли к таможне. Когда подошли – как раз уехала последняя машина.

– Паспарта! – скомандовал таможенник с седыми короткими усиками. – Куда эдем?

– В Киев, – ответил я за всех.

– Транзит? Я кивнул.

Изучив наши паспорта и сравнив фотографии с лицами, он, тем не менее, оставил документы в руке.

– Что везем?

– Особысти рэчи, – сказал Петр.

– Что? – Таможенник насторожился.

– Личные вещи, – чуть тише произнес Петр.

– У себя дома будешь па-своему гаварить, а здесь па-русски атвечай!

Понимая, что надо спасать ситуацию, я перевел внимание таможенника на себя.

– Сколько за транзит надо платить? Мы с моей свадьбы едем, – и я кивнул на Гулю.

– Свадьба? – улыбнулся вдруг таможенник. Посмотрел с улыбкой на мою жену, одобрительно мотнул головой. – Сколько заплатил?

– Много! – ответил я, соображая на ходу.

– Казашка?

Теперь уже кивнула Гуля.

– Ай, маладец! —Таможенник перевел взгляд на меня. – Лучше далеко ехать, чем пад ноги сматреть! Давайте па двадцать долларов и прахадите!

В кармане у меня было только сорок и лезть у него на глазах в свой рюкзак никак не хотелось. Я бросил быстрый взгляд на Петра. Он понял.

– А как отсюда лучше до Киева добраться? – спросил он таможенника.

Таможенник задумался, глядя себе под ноги. Пока он думал, я успел открыть рюкзак и залезть рукой прямо в конверт.

– Знаешь, – таможенник поднял взгляд на Петра. – Тут каждый день товарный состав до Ростова идет. Там вагоны и на Ростов, и на Киев. Пойди, поговори с рейсовиками, безопаснее будет, чем на пассажирском…

Уже защелкивая пластмассовые карабины на рюкзаке, я улыбнулся – таможенник нам посоветовал то, что мы и так собирались делать. Выходит, полковник серьезно проработал маршрут, прежде чем нас проинструктировать.

Расплатившись за транзит, мы направились к самосвалам. Там нас встретил только один водитель, второй уже ушел в грузовое депо «Баку-порт» договариваться о вагоне.

– Слушай, ты кофе и покурить достать можешь? – спросил водителя Петр.

– Кофе какой?

– Молотый, конечно.

Водитель кивнул.

По просьбе Петра я выдал водителю зеленую двадцатку, и тот исчез за четырехэтажной громадой контейнеров, оставив нас сторожить самосвалы. Минут через пятнадцать он вернулся с целлофановым кулечком молотого кофе и таким же, только меньшего размера, пакетиком табака.

– Тут что, магазин есть? – спросил я водителя, думая о том, что бы я хотел купить в дорогу.

– Магазин? – усмехнулся водитель. – Эта все магазин, – он обвел руками порт. – Здесь все есть! Водка, машины, кансервы…

– Ясно, – выдохнул я, подавив свои еще не полностью сформировавшиеся потребительские желания.

– Подождем огней большого города…

– В городе все дароже, – сказал на это водитель.

Я промолчал.

Вскоре вернулся его напарник.

– Вагон есть, – сказал он. – Только не очень хароший…

– Что значит неочень хороший? – переспросил Петр.

– Там все без крыши. Обычный, насыпной, внутри служебное купе сделано, только все без крыши… Можно другой взять, с крышей над купе и купить у них брезент, чтобы песок накрыть…

– Сколько стоит? – голосом фаталиста спросил Петр.

– Двести пятьдесят…

Петр посмотрел на меня. Я вдруг почувствовал, что ответственность казначея начинает меня утомлять. И зачем я только оставил конверт в своих руках? Теперь, когда доллары закончатся, Петр будет так же смотреть на меня, только я уже буду не казначеем, а «растратчиком» в его глазах.

– Знаешь что, давай ты будешь за все платить! – сказал я и полез в рюкзак.

На глазах у водителей передал ему конверт. Петр явно был недоволен. Он отсчитал из конверта двести пятьдесят долларов и передал конверт Гале.

– Дывысь, щоб всэ було гаразд, будэш у нас бухгалтэром!

Галя покорно кивнула, но в ее глазах я успел заметить растерянность и беспокойство. Она сунула конверт в хозяйственную сумку, потом долго пропихивала его поглубже между других вещей. Наконец с трудом затянула молнию на сумке и вопросительно глянула на Петра. Он только покивал головой.