Добыча хищника
Шрифт:
Я просто свихнулась – как еще это можно назвать?
Скажи еще… пожалуйста…
– Доверься мне, – сладкий нежный поцелуй обжег мои губы.
Тай был невероятно горячим, и я придвинулась ближе, желая ощутить этот жар внутри. Я уже давно и безоговорочно ему верила – он мог делать со мной все, что угодно.
… и он делал.
Позволив мне лечь на спину, он распаковал свой подарок окончательно и приступил к дегустации.
Думаю, он распробовал достаточно, когда, сорвав горло дыханием, я запустила пальцы в его волосы. И, все-таки, он был хищником, потому что его
– Твое сердце бьется для меня, Эля? – он склонился ко мне, прикасаясь губами к трепещущей жилке на шее: – Неужели ты подумала, что умрешь без моего разрешения?
Я умру, если не прикоснусь к нему сию же секунду.
И я прикасаюсь – привстав ласкаю его напряженный рельефный живот, наблюдая, как он закрывает глаза и стискивает зубы. Его ноздри трепещут, он хрипло и глубоко дышит.
Его пальцы стискивают мой подбородок. Золотистые глаза затуманиваются от удовольствия, но Тай смотрит напряженно. Он все еще не отпускает себя, и ему стоит большого труда, чтобы не причинить мне боль.
Его язык вторгается мне в рот, и вместе с тем он приподнимает меня за ягодицы и заполняет собой до хриплого гортанного стона.
– Открой глаза, Эля, – он убрал от моего лица пряди влажных волос.
Смотреть на него – это просто грешно. Нет большего бесстыдства, чем наблюдать за тьмой, клубящейся на дне его зрачков, когда он занимается со мной любовью.
Этот мужчина – мой, а я – его.
Даже смерть не в силах разлучить нас, потому что мы одно целое.
Меня затапливает наслаждение. Я погружаюсь во мрак – это мрак его души – пусть, он хоть трижды порочен, я люблю его. Я буду его светом. Я буду вечно гореть для него, даже если погибну.
– Тай, – шепчу его имя, утыкаясь лицом в его плечо, ослабевая, а затем полностью: – Тайгет Касар.
Мой мир. Моя Вселенная.
Его пальцы стискивают мои волосы у основания шеи. Он сладко заканчивает, даже не думая о сохранности стола, который скрипит от его толчков.
Люблю его поцелуи, когда он удовлетворен – они наполнены нежностью. Они ласковы и податливы настолько, что я не хочу прерываться. Я знаю, что меня может ждать второй раунд и даже третий. После главного блюда, Тай обожает второе, а после десерт.
Он переносит меня на диван и садиться, не спуская с себя.
– У нас получается отличное прощание, Эля, – гладит меня по скулам, а я пытаюсь поймать губами его пальцы. – Твои эмоции и вкус безупречны. Это мой любимый деликатес.
– Я хочу это, – я прикасаюсь к монетке на его груди.
Он покорно склоняет голову, чтобы я сняла.
Завладев чем-то, что принадлежит ему, я внутренне визжала от восторга, будто мне достался автограф Стиви Уандера.
Эта монета была горячей, сохраняя тепло его тела.
Склонившись, я облизала мочку его уха, потянула зубами за сережку, вынуждая Тая ахнуть.
– Хочешь и это, девочка?
Я хочу тебя.
Могу ли я получить его полностью? Всего?
Он никогда не станет ручным. Он не перестанет быть чужаком. И все-таки он в полной моей власти – сейчас точно.
– Что это, Эля? – он едва касается моего подбородка, даря ощущение полной защищенности и трепета, будто теперь
я его божество, и я ценнее Халара.– Что? – улыбаюсь.
– Твои эмоции… – его глаза сощуриваются, и он откидывает голову на подголовник, будто прислушиваясь к ним: –…как это приятно. Что ты испытываешь сейчас?
– Я счастлива.
– Детка, – от тянет за монетку, заставляя лечь себе на грудь, – ты можешь быть счастливой всегда?
Я всегда счастлива рядом с тобой.
– Ты назвал меня деткой? – покрываю поцелуями его подбородок и губы. – Теперь это мое имя, Тай.
Он такой горячий, что я наслаждаюсь нашей потрясающей близостью. Его прикосновения – лучшая одежда для меня, она укроет от всего. Его взгляд – весь мой мир.
– Раз уж мы прощаемся, нужно сказать друг другу напоследок что-то важное, – я утыкаюсь лицом в его шею.
Тай вдруг становится задумчивым. Он выводит узор на моем обнаженном бедре.
– Пообещай мне, Эля, что будешь счастливой для меня.
Каждую секунду собственной жизни – клянусь!
– Обещаю, – шепчу я. – Пообещай, что ты – только мой… навсегда.
Почему я так жадно хочу его присвоить?
Несмотря на то, что я – человек, и мне суждено погибнуть, а он вечен, как космос, я хочу ему запомниться. Какой бы долгой не была его жизнь, я хочу наверно в ней остаться.
Наше прощание так реалистично, что некая тревога колет холодной иглой в самое сердце.
– Обещаю, Эля, – сегодня Тай слишком терпелив к моим человеческим порывам, – а теперь нам стоит сказать друг другу «прощай».
Я не собираюсь отпускать его даже на секунду.
Хочу нежится в его руках вечно. Иметь от него больше, чем просто подвеска.
Его теплые пальцы порхают по моей коже, и я засыпаю, чувствуя абсолютную безопасность и негу, окутывающую тело. Если можно придумать альтернативный мир, в котором мы сможем любить друг друга вечно, я хочу оказаться там.
Засыпая, я чувствую легкий поцелуй в макушку. Сквозь сладкие сновидения до меня доносится только одно: «Прощай…»
Глава 33
Константин остановил машину на дороге, и вывалился на асфальт, хватая воздух с чудовищным хрипом.
Нечто пыталось говорить с ним.
Не так, конечно, как привыкли люди. И совершенно не так, как по его представлению, заведено между пришельцами. В нем говорило знание, как если бы теперь всюду были развешены указатели. Это свершившийся выбор, против которого так сложно что-либо сделать.
Но Константин противился.
Ведь можно идти наперекор… как сделал чертов чужак.
Растянувшись на дороге, Суров взглянул на звезды – он не видел их с тех времен, как началась война. Просто не смотрел. Никогда не смотрел вокруг, а теперь он не мог оторваться от созерцания неба.
Дыхание.
Этого порой достаточно.
И не стоит искать в жизни глубинных смыслов, все проще. Люди – это частицы одного целого. Умирая, они лишь ненадолго возвращаются в лоно создателя, а потом снова приходят в этот мир. Они несут знание, как гемоглобин несет кислород к тканям тела. Утратив его, они обречены погибнуть. И, кажется, они уже утратили его окончательно.