Дочь богини - сердце палача

Подошла к глухой стене, положила на неё руки и замерла. Там, по ту сторону стены, был тот, кто ответит на мои вопросы.

— Привет, сестрёнка, — вдруг прозвучало рядом. — Ты тоже это чувствуешь?

Я вздрогнула, покосилась на Кейру и прошептала:

— Да. Кто-то зовёт нас.

— Мне это всё не нравится, — поморщилась Кейра. — Может, судью позовём?

— Нет, — мотнула я головой. — Пришло время разобраться во всём самим.

— Ты уверена? — нахмурилась сестра. — Я как-то не очень. И так дров наломала.

— Не уверена, но, наверное, так нужно, — прошептала я и надавила на стену.

Пройти сквозь преграду оказалось проще, чем я думала. И то, что Кейра последовала за мной, схватив за локоть, придало уверенности. А когда мы оказались по другую сторону, я даже не удивилась, увидев того самого таинственного типа в плаще с капюшоном, скрывающим его лицо, с которым уже сталкивалась в холле ранее.

— Ты, — испуганно протянула сестра и попятилась.

Я удержала её за руку, расправила плечи и произнесла:

— Ну, здравствуй, отец.

Била наугад, но, как оказалось, попала в цель.

— Я знал, что ты всё поймёшь, дочь, — проскрежетал он. — В тебе от меня больше, чем в остальных Сяорах.

— Не поняла, — протянула Кейра. — Так это наш папашка? И чего тогда пыль в глаза пускал? Столько таинственности нагнал! Сразу сказать не мог что ли?

— Не мог, — проговорила я, глотая горечь осознания. — Он же хотел, чтобы я переродилась в духа и убила вас с Дэйрой. Тогда всё слепое пространство досталось бы духам межмирья.

Другие масштабы, другие интересы, а суть всё та же. Власть и сила.

— В чём-то ты права, дочь, но не во всём, — прошуршал ветром дух, кружась вокруг нас. — Да, нам нужно слепое пространство, но и ты для меня важна.

— А я? — спросила Кейра, выступив вперёд. — Я не важна?

— Ты пошла в мать, не приживёшься в межмирье, — брезгливо проговорил дух. — Вы с Дэйрой были нужны только для того, чтобы пробудить в моей истинной дочери дух.

— Не получилось, — выпалила я, схватив Кейру за руку и потянув за себя, чтобы прикрыть от духа.

— Ошибаешься, дорогая. Получилось. Ты наша, ты стала духом, хоть и не признаёшь этого пока, — каркающе засмеялся он.

— Это ты ошибаешься, я стала и тем, и другим. И только мне решать, буду я духом или богиней. Я решила. Уходи! — выкрикнула я.

— Ты всегда можешь передумать. Я подожду. И помогу тебе принять верное решение, — прошептал дух, растворяясь в пространстве.

— Нет! Постой! Решим всё сейчас! — крикнула я, но он уже не услышал. Ушёл.

Зато услышал Дикастиас, который вышел из дверей, ведущих к высшим сферам. Он замер, увидев нас с Кейрой, поджал губы, подошёл к нам и недовольно констатировал:

— Я опять не смог защитить вас.

— Нет, мы сами захотели встретиться с ним, — ответила я. — А ты мог бы и сказать, что всё это время это был наш отец.

— Да, папочка у нас так себе, — проворчала Кейра.

— Я сомневался, — покачал головой Дикастиас. — Опасался, что это повлияет на твоё решение. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за это.

— Я подумаю, — ответила с улыбкой.

На душе было светло, тепло и ясно. Я всё поняла и решила для себя. Выбор сделан, теперь остаётся только следовать ему.

Но отец не успокоится, он продолжит попытки. И тем больнее было осознавать, что для него важны не мы, его дочери, а то, что мы можем отдать духам слепое пространство, которое пока никому не принадлежит. Решение этой проблемы было очевидно — заселить пустоту новыми мирами. Но мы пока не готовы к этому. Мы с Кейрой ещё слишком юны и многого не знаем. Возможно позже, когда окрепнем и научимся быть богинями. А пока придётся ждать, обороняться и учиться. И в этом нам поможет судья богов Дикастиас Тэос.

ЭПИЛОГ

— Лейра! Ну, где ты там?! Скорее! Я, кажется, опять напортачила! — истерично вопила Кейра, колотя в дверь спальни.

— Дорогая, тебе не кажется, что твоей сестре пора отправиться в гости к матери? — недовольно спросил Дикастиас, сонно щурясь.

— Хочешь, чтобы она опять сферы сдвинула? — хмыкнула я, натягивая халат. — В прошлый раз не очень хорошо получилось.

— Ой, да подумаешь, низвергла пару божков. Им это только на пользу, — фыркнул муж.

— Зато мама была в ярости. И вспоминать не хочется… — поёжилась я.

— Да, тёща мне досталась не из лучших, — поморщился Дикастиас.

— Любишь — терпи, — посмеиваясь, проговорила я.

— Сама там разберёшься? — с надеждой спросил он, устраиваясь на кровати поудобнее.

— Куда же я денусь. Заодно и попрактикуюсь, — вздохнула, направляясь к двери.

— Зови, если что, — сонно пробурчал муж.

Как же, дозовёшься его! После того, как мы поженились (причём дважды, в сферах по божественным традициям, с помпой и небольшим скандалом, в виду того, что не позвали на торжество мою мать, с которой я тогда ещё не была знакома, и скромно, в таверне, где Алви нас благословила), судья совсем обленился и проявлял активность только в спальне. Даже слухи ходить начали, что Сяора околдовала кримала высшего пантеона. Но Дикастиас быстро укоротил языки недовольным, хотя лениться меньше не стал. «Имею право, у меня медовый месяц. Пару тысяч лет уже не отдыхал» — заявлял он всем недовольным. И да, карал тех, кто позволял себе серьёзные нарушения божественных законов.

Зато мелкие пакостники вздохнули с облегчением, но ненадолго. Я, будучи женой судьи, Сяорой, дочерью вспыльчивой богини тлена, с которой мы, к слову, хоть и познакомились, наконец, но пока так не сблизились (с Кейрой у них было гораздо больше общего), старалась следить за порядком в низших сферах. Сама, конечно же, не вмешивалась, но звала Тэоса, если что-то совсем уж шло не так. Ну и да, воспользовалась своим положением, чтобы вызволить Ботиниуса. Хороший же мужик! Ошибся, с кем не бывает.

Боти клятвенно пообещал больше не создавать в населённых мирах плотоядные растения и подрядился помогать нам с Кейрой постигать азы миросозидания. Сестра сначала встретила его не очень хорошо, но потом… В общем, Ботиниус у нас теперь ухоженный, представительный мужчина с аккуратной стрижкой и замысловато заплетённой зелёной бородкой. И да, у них с Кейрой, кажется, очень тёплые отношения.

— Лейра! Выходи, мать твою! — заголосила сестра, отчаянно колоча в дверь.

— Ты маму-то не вспоминай, придёт же, — прошипела я, открыв дверь. — Что опять случилось?