Дочь кучера. Мезальянс

Эверт ловит ее руку, целует пальцы и вообще, притягивает к себе. От нее пахнет липовым цветом, нежной розой и пряным мускатным орехом. Как будто она только что прикоснулась к чашечке согревающего зимнего чая.

– Кто-то не терял времени даром и заходил ко мне в библиотеку?

Обвинение такое себе по тяжести, но ему нравится, когда в такие моменты она смеживает веки и подозревает его в черт знает в чем. Никакой чопорности и наигранности! Только настоящие и смелые эмоции.

– Когда мучает бессонница – это самое то, – ткань ее юбки шуршит под его ладонями, но Лира никак не реагирует на это. – Еще бы кто придумал навигатор по этому вместилищу знаний.

– С удовольствием выслушаю твои предложения этим вечером у себя в кабинете.

Она красиво улыбается, а сейчас и вовсе как-то понимающе. Удивительно, как просто с этой женщиной и сложно одновременно.

– Тогда может в библиотеке, чтобы я могла показать, что уже стала делать в этом направлении?

Эверт кивает и тянется к ее лицу, чтобы прикоснуться к щеке в легком поцелуе, прекрасно понимая, что в его случае напрасно желать большего, но прикосновение получается смазанным – Лира опускает голову и отодвигается от него.

– Так что это значит? – Лира пытается убрать его руки со своей талии, – Этот храм откликнулся на мое касание и?..

– Это означает, что в тебе велика связь с природой.

– Она дает мне силы?

Так должно быть, но в ее случае не так – он не увидел нитей силы, что стремились бы к ней. Она права – места силы подпитывают магов и избавляют от необходимости черпать из собственного резерва, но Эверт должен видеть, как сила вливается в нее. Этого не происходит и может все дело в юбках, которые мешают видеть подпитку от земли.

– Да, но есть кое-что, что скажем так смущает меня.

Лира пытается высвободиться, а вот он не хочет отпускать ее. Он прекрасно чувствует себя рядом с ней, уверен, что с ее стороны тоже самое, однако, стоит девушке отойти на пару шагов и им завладевает странное чувство, что вот-вот и все изменится. Странно. Словно она приподнимет юбки и припустит бегом от него.

– Что конкретно? Ты не мог бы отпустить меня?

Он отпускает ее, но берет за руки, чем вызывает нервический смешок.

– Ты ведь не наивная, не чересчур скромная и никогда не играла в ложное смущение, – Эверт целует ее пальцы. – Что не так сейчас?

Лира не сводит глаз с его лица, быстро облизывает губы, а на его следующую фразу так и вовсе усмехается.

– Тебе нравится быть рядом со мной точно также, как и мне с тобой.

– Я представляю как это выглядит со стороны, – говорит она медленно и не сводя с него настороженного взгляда, – ты и я в белом храме, у алтаря и в круге света.

Девушка тяжело вздыхает и даже качает головой, видя, что он все еще не понимает, о чем она.

– Жаль, что ты не видел городской храм, который украсила я к так и не состоявшейся церемонии. Столько цветов пропало!

До него дошло наконец. Она видит в происходящем символы брака.

– Цвет брачных уз этого мира ежевично-розовый.

Она цокает и восклицает возмущенно:

– Да, Эверт! Теперь я знаю это!

Пожалуй, когда она злится и обращается к нему вот так она нравится ему больше всего – это выдает ее отношение. Ей все равно на титулы, власть, могущество. Она не подбирает слова и не думает, как это скажется в будущем.

– Почему ты не сказал мне этого тогда?

Она тяжело и глубоко вздыхает, качает головой и отворачивается от него с одним единственным словом:

– Забудь!

Эверт рассматривает ее профиль, дотрагиваясь до лица и обводя его нежные черты.

– Я подумал, что ты вправе сделать важное для тебя событие ровно таким как тебе хочется. Я ведь не забыл, что ты из другого мира, где совсем другие традиции.

Лира смотрит в сторону припорашиваемых сугробов, на его последнее предложение усмехается неровной улыбкой.

– Не могу избавиться от этой мысли, также как не могу забыть о том, что ты можешь пойти на обман. Легко. Изящно. Все для пользы…

Она «опомнилась» и взяла себя в руки, оборвав на полуслове, но этого оказалось достаточно, чтобы он услышал «не произнесенное».

– Лира!.. Когда я обманывал тебя?

Изумруды ее глаз вспыхивают совсем другим светом – более ярким и злым.

– Давай потом? Остался последний храм.

Это не самое удачное место для разговоров, но здесь никто не сможет помешать им.

– Я прошу тебя не молчать, если тебя мучает что-то.

Женщина упрямо качает головой, сопротивляясь его предложению.

– Предлагаю начать с этой секунды.

– Я не хочу. Мы ведь в храме! Ссориться и привносить в такие места мирское грешно!

Эверт все же выпустил ее из рук, наблюдая за тем, как она отступает. Он не любитель выяснять отношения и, как всякий мужчина не выносит истерик, криков и скандалов, тем паче слез и драк. Он уже услышал все накануне. Лира сказала, что задело ее, но что-то говорит ему, что это не все. Она женщина и в ней должен быть клубок из эмоций, мыслей и чувств. Пусть выговорится сейчас. Иначе, случится что-то.

– Кто тебе сказал такую глупость?

Она кружится на месте, выискивая взглядом дверь. Все занесено снегом и закрыто свесившимися сосульками из голубого льда.

– Прошу пойдем отсюда! Я замерзла!

– Сначала разговор!

Она идет прямо в снег, прямо в вызванную снежную бурю. Снежный покров несется из-под ее ног в стороны, словно морские волны, застывает стенами и нависает причудливым козырьком в образовавшемся тоннеле. Лира ударяет по ледяной решетке и ничего не может сделать с ней – сосульки толщиной с руку не желают крошиться и пропускать ее в соседний зал.

– Если что-то болит – молчи! Иначе ударят именно туда[1]!

Она оборачивается к нему, замолкая, некоторое время глядя на него взглядом затравленного зверя.

– Я не хочу рассказывать тебе ничего, потому что мне не нужна твоя чертова жалость! Мне не нужно, чтобы ты использовал что-то против меня и притворился тем, кем не являешься! Я не хочу поверить тебе и вновь ощутить себя наивной дурой!

Снег вокруг них взрывается, словно под его покровом собрались и стали лопаться гигантские мыльные пузыри.