Дочь кучера. Мезальянс

Эверт остановился, скривил губы, а дальше Лира не стала смотреть, а села за стол, наплевав на весь этикет всех миров вместе взятый. Она сама себе стул отодвинет, справлялась же как-то раньше!

– Я очень надеюсь, что это не так и все произошедшее лишь досадное недоразумение, – Эверт Дельвиг разместился прямо напротив нее. – Но если так, то ради вашего же блага, я буду просить вас не распространяться об этом.

Лира кивнула. Она, кажется, поняла в чем смысл его беспокойства – зависть. Не надо ходить очень уж далеко, чтобы понять, что будет именно так.

– Даже королю?

– Ему тем более. Вы ведь уже заметили, как он наивен и доверчив, если дело касается его сестры?

Катарина только успокоилась и убедилась в том, что сэгхарт не успел передать ей что-либо и они вроде как «на равных».

– Герцогиню Катарину Хайд просто разорвет на части.

Лира даже не представляет, что случится с остальными, но ее даже не девы, как таковые беспокоят, а мужи. Такие, как мэтр Асель. Что они потребуют, чтобы уберечь общество от взбалмошных и тупоголовых чар?

– А как же Генрих?

Эверту такое обращение к другу не понравилось – его глаза потемнели, на гладко выбритых скулах выступили желваки, но он не поправил ее и никак не прокомментировал этот момент. Лиру это позабавило, но она тоже предпочла отмолчаться на сей счет.

– Он – человек короля.

– Ни один, ни второй не желают мне зла.

Она прикусила язык, вспомнив утреннее происшествие. Король слил ее при первом удобном случае. Гад! Ползучий!

– Вдобавок ко всему, – продолжил Эверт, помолчав немного и дав ей время осознать все. – Нанесение на кожу руны контроля не такая уж и безболезненная процедура. Мне бы не хотелось…

Что там ему не хотелось Лира так и не узнала, хотя и догадывалась о продолжении. В столовую вплыла Кики, Северик и Дэн, юный слуга которого приставили в помощь к Кики. Они вносили подносы, расставляли блюда с теплой выпечкой, джемами, медом и засахаренными фруктами, дымящимся чайником, аккуратными чашками и серебряными ложками. Кики выглядела очень уж довольной, все посматривала то на нее, то на Эверта, но от своих замечаний и возгласов, как это бывало обычно воздержалась.

– Почему вы не отказались от бала? Лайнелл ваш друг и он бы понял, если бы денек-другой вы бы побыли дома.

– Я не захотел этого.

Лира подняла на него глаза, уж было принялась качать головой, но одумалась. Он трудоголик? Это приговор.

– Почему?

– Хотел развеять все слухи и сплетни.

Лира выругалась про себя, так грязно, как только умела, да и решила сменить тему разговора. Она все поняла и уже придумала, что скажется больной, уставшей и какой-нибудь еще, чтобы только не идти на это представление. Сэгхарт не себя пойдет показывать, а их двоих. Зачем показываться в качестве мужа и жены, а потом обсуждать развод? Если же она о себе слишком высокого мнения и это не так, то не случится ничего страшного. У нее будет время подготовиться к отъезду.

– Не думаю, что смогу составить вам компанию, милорд, – проговорила она, намазывая лимонный джем на тонкую ржаную галету. – Буду не в состоянии провести столько времени на ногах.

Он ничего не отвечал на это, пронзая Лиру мрачным взглядом. Это она поняла, когда все-таки подняла глаза на него.

– Вы только что бегали от меня, – проговорил он, дернув подбородком в сторону, – заставляя гоняться за собой по всей столовой.

Лира не поняла, что значит эта эмоция, то ли нервический тик, то ли еще что-то.

– Это, к счастью, продолжалось не несколько часов, – заметила она, стараясь быть очень милой при этом.

Эверт откинулся на спинку стула, не сводя с нее испытывающего взгляда. Лире вновь стало неуютно, но она продолжила пить чай и создавать небольшие пирожные, понимая, что не съест столько ни за что и никогда! Этот мужчина помимо своей внешности и умения бросать пыль в глаза наделен умом и проницательностью. Это привлекло ее в нем когда-то. Мозги и чувство юмора – вот что сексуально и в нем это было, вдосталь.

– Значит заглянем на часик.

– Боюсь, что не выдержу и этого, – Лира отложила лимонную пластинку в сторону. – Эти женские дни. Они такие… Вам не понять.

– Вызовем лекаря пусть приготовит вам микстуру.

– Все что угодно, чтобы было по-вашему?

– Очень жаль, что и на этот раз вы не сможете подарить мне танец, – откликнулся Эверт ровным голосом. – Я сожалею лишь об этом.

Дальше продолжили есть в молчании. Лира размышляла, а не поторопилась ли она со своим отказом, то и дело ловя на себе какой-то задумчивый взгляд Эверта, и вздохнула с огромным облегчением, когда в столовой появился Северик и доложил о том, что его сиятельство граф Карл Густав Дельвиг готов для прогулки по парку. Она смогла сбежать от проницательных глаз Эверта, с трудом сдержав себя от того, чтобы не начать расспрашивать еще о чем-то. Она была уверена, что ей будет интересно и что разговор увлечет ее, но еще больше страшилась того, что вновь очаруется этим мужчиной.

Если бы она только знала, что это было одним из худших ее решений.

***

Карл удивил ее этим днем. Обычно он молчал, с равнодушием созерцая на пробегающий пейзаж, а сегодня вел себя беспокойнее прежнего, вдобавок ко всему сжав ее пальцы.

– Милорд? – Лира забеспокоилась. – Вам плохо?

Он качал головой, шевелил обескровленными губами и наконец выговорил: «Эверт! Не надо!»

– Все в порядке, ваша светлость, – постаралась успокоить его Лира. – Эверт дома.

– Не надо, – прохрипел тот, откидываясь на спинку. – Останьтесь.

Лира сжала его руку в ответ, слабо улыбнулась, а потом попросила Мерта остановить коляску, чтобы сойти с нее и пройтись по белым аллеям. День был все еще хорош. Очень снежный, совсем такой какой она любила. Лира никогда не сможет наесться такой зимой – не теплой, не слякотной, не удручающе пасмурной с коричневым фоном, а нормальной, морозной с огромными сугробами и пушистыми хлопьями, изредка сыплющимися с серого неба и прилетающих с громады не таких уж и далеких гор.

– Все будет хорошо.

Оставалось только догадываться откуда Карл догадался что у нее на уме. Он, конечно, видел ее каждый день, и она разговаривала с ним, но не до душещипательных подробностей. Обвешанный титулами и наградами граф даже в таком состоянии оказался не так прост, как казалось, на первый взгляд.

– Не надо!

Слова старика еще долго звучали в ее голове, навевая грусть и чувство вины за уже принятое решение. Потому после прогулки она отправилась в мастерскую, чтобы быть как можно дальше от тех, к кому успела привязаться.