Дочь мэра

Перехватив голову своей малышки, углубляю поцелуй, притягивая Яночку ближе, настолько, что младшенький не на шутку бунтует. Языком ныряю в сладкий рот, и приборы отключаются. Руки перехватывают изящную фигуру Кудряшки, пальцы же впиваются мертвой хваткой — меня теперь не оторвать.

Облачко обнимает меня за шею, плавно скользит ручками по коже, одаривая меня очередной нежностью прикосновений. Мурчать от восторга готов, но вместе этого вожу по аппетитным булочкам с надеждой, что мне по пиздюлятору не прилетит потом. Хотя ладно, пусть прилетит, лишь она сейчас не оттолкнула.

В конце концов, мы же все оговорили, так? Я официально заявил о своих желаниях, планах и вообще растекся к ее ногам повидлом.

Спускаюсь поцелуями по скуле, шее, останавливаюсь на пульсирующей жилке, впитывая в себя бешеный стук перегоняемой крови. Затем наглею окончательно, слизывая сладость кожи своей девочки, да так дорожки с коксом не занюхивают, как я сейчас слизываю и втягиваю аромат Облачка.

Начинает казаться, что я на ней свихнулся окончательно, и чем больше трогаю ее, тем больше с катушек слетаю с довольной улыбкой на лице.

Аааа. Словно обезумевший иду дальше, наплевав на все морально-этические, потому что я давно уже забыл значения этих слов, а может и не знал вовсе. Ныряю с головой в пухлые груди, чуть ли не чавкая от удовольствия, ну или хрюкая как мини-пиг при виде еды.

Жадно я обвожу языком родинку у ореолы, оттягиваю маечку и, О ЧУДО, добираюсь до выступающих от возбуждения сосков. Это прекрасно. Это так прекрасно, что сейчас захлебнусь слюной.

Красивые и нежные прямо перед моим лицом, зарываюсь в них с головой, будто бы с разбегу в море ныряю и тону в ощущениях.

Облачко прикрывает глаза, тяжело дыша при этом, а я отправляюсь во все тяжкие: прикусываю выпирающий бугорок, схватывая на лету реакцию Кудряшки. Мне видно гуляющие по телу мурашки, я ощущаю дрожание, выхватываю полустон, срывающийся с пухлых губ.

Чувствительная вкусная девочка. И вся моя. Как пальцы в процессе не сожрать?

Все великолепие момента нарушают звуки шагов, отчего Облачко моментально напрягается в моих руках и резко спрыгивает с ног, являя стоящий колом член неприкрытым одиноким дубом. Вот же ж.

Для полной картины маслом кто-то самым наглым образом врывается в палату, пока я обтекаю от всего происходящего. Злой и неудовлетворённый слежу за тем, как Облачко тушуется и резко пытается застегнуть халатик. Моя самая красивая картина на сегодня захлопнута тканью медицинской формы.

Порно-фильмы нервно курят в сторонке, у меня сейчас одно желание — задушить незваного гостя.

— Белова, к тебе пришли, заканчивай тут, — та самая медсестра, что нагло мне соврала, сейчас стоит в проходе и негодующе осматривает то меня, то напряженную спинку Яночки. Изыди, ведьма!

— Иду.

— Это ты куда собралась тут, я не понял?! — стоит только двери закрыться, как я упрямо показываю на Младшенького, но Яна воспринимает иначе и бьет себя ладошкой по лбу, а затем снова обрабатывает руки, хватает бинты и хирургический пластырь.

Я вообще не это имел в виду, конечно, но ладно уже.

— Ты отвлекаешь меня. Так же нельзя, Исаев!

— Вообще-то это была реанимация, ты была на грани обморока.

Яна поджимает губы и бросает на меня серьезный взгляд. Накажи меня, малыш, я согласен!

— Не была, я просто редко моргала.

— Мелким я такую отговорку маме заливал, когда она гнала меня спать, а я не хотел, все мультики норовил досмотреть. Так что, мадемуазель, вы нагло ссыте мне в уши.

Облачко приоткрывает рот, а затем захлопывает его, едва заметно улыбаясь, все еще бинтуя меня. Надо же, я даже не замечаю, как же она аккуратно все делает.

И еще буквально недавно при виде крови падала в обморок. Конечно, она и сейчас не особо огурчик, но хотя бы в сознании. Без сознания может быть после нескольких оргазмов от меня — там я точно пойму ее реакцию, в ином случае — никаких обмороков.

— Теперь я знаю, как быстро тебя спасти от обморока. Просто зацеловать до него! — снова улыбаюсь, замечая неглубокие ямочки на щечках у Облачка. Вау. Тянусь рукой и слегка провожу по одной, на что Яна замирает, но продолжает процедуру.

Какая же красивая девочка, хоть бы не украли, пока я буду по своим сборам мотаться. Но что-то подсказывает, что Облачко и не такая девушка, которую можно украсть. Либо накрутил уже себя, либо сильно хочу верить в ее честность и порядочность. Такие глаза врать не могут, да и вообще — не видел я таких и все тут, никак нельзя думать о ней плохо, пусть она и невозможно красивая. А красивые обычно пользуются этим.

Кожа под пальцем горит огнем, а затем Кудряшка гордо заявляет:

— Все, я побежала, — хватает грязные бинты, поднос банками и под мой удивленный и немного обиженный взгляд идет к двери. Это что такое? М?

— Эй, а поцелуй на прощание?

— Я еще зайду, Богдаша, не злись, — мне летит улыбка, и я размокаю от нее. Ладушки-оладушки, еще зайдет, это же хорошо, да? Зайдет…В палате оседает прекрасный аромат от воздушной девочки, и мое довольное настроение излучается как радиация у полония во все стороны.

Ну что ж. Будем ждать.

Вот только оставаться с недовольным Младшеньким неудобно, да и вообще сколько можно страдать? Мне бы в душ сходить, а говорят, что пока нежелательно, и чего мне теперь? Вонять, что ли? Принюхиваюсь и лишнего запаха не ощущаю, но все равно чувство грязи не покидает меня.

А я тут девушку хапал. Как можно вообще?

Я чистоплотен от слова «совсем», душ могу принимать и три раза на день, если потел как свиноматка, а здесь уже который день и ничего. Ну пиздец.

Совсем мозг перестает думать рядом с ней, она же цветочек, а я просто какаха коровья. Это исправлять надо немедленно, пока она не принюхалась ко мне окончательно и с воплями не убежала.

Медленно встаю и топаю в ванную, где принимаю душ не принимая его. Обтираюсь мокрым мыльным полотенцем, а затем и стираю таким же влажным. В зеркале вижу поплывшую морду с зеленеющим бланшем на всю левую сторону. Мда уж.

Красавец каких поискать, она на тебя вообще не должна смотреть, чтобы не пугаться, а ты еще в лицо харей лезешь.