Дочь мэра
Шрифт:
— Яна, ложись отдыхать. Я договорюсь с врачом и зайду к тебе. А ты ко мне в кабинет, — голос суровый и бескомпромиссный, последняя фраза адресуется, разумеется, не мне
Я молча киваю и даже не оглядываясь иду к себе, чувствуя адское сердцебиение в груди. Все. Хватит. И состояние мое вполне объяснимо, ведь на нервах организм может сработать по-разному. Может и вовсе отказаться работать. Иммунитет связан напрямую с нервной системой. И очень много зависит от нее. Немудрено, что я успела заболеть при таком раскладе.
Подняться в комнату выдается сложной задачей, но, когда мне удается
С трудом предпринимаю последнюю попытку, но она тоже проваливается. Ноль гудков, ноль ответа. Сообщения не читаются, и я с горяча совершаю то, отчего в груди начинает нещадно ныть. Будто бы сто кольев сейчас мне в нее вонзили.
Я добавляю Богдана в Черный список и пусть я об этом еще пожалею. Но так будет лучше. Я достаточно дней провела в попытках связаться с ним. И мне не верится, что не было ни единой возможности связаться со мной в перерывах между своими тренировками.
Пальцы сводит судорогой. Я с такой силой сжимаю телефон, что подушечкам больно. Сжимаю и откладываю в сторону.
Хватит.
В конце концов, не я первая и не я последняя. Люди ошибаются, люди оступаются, люди падают и они же — поднимаются. Это жизнь и нужно уметь держать удар, даже если тебя при этот пополам сгибает от боли.
Папа вызывает врача, меня осматриваю и ставят вполне очевидный диагноз — вирус. Мне положен покой, отдых и много жидкости, на что я подписываюсь без сожалений.
Выпив все то, что мне наготавливает мама, ложусь отдыхать под ее тяжелый вздох.
— Что же случилось, девочка? — доносится до меня сквозь вату, но вопрос остается без ответа. По телу гуляет дрожь от субфебрильной температуры. Мурашки скачут в унисон.
Последняя мысль: я не купила подарок брату, и это чертовски некрасиво. Но, наверное, я что-то придумаю завтра.
Глава 46
Сборы закончились очередным боевым заданием. Вернее, они технически даже не начинались, мы почти сразу сорвались и помчались. Устали все адово. В этот раз опять захват заложников в школах, причем одновременно в нескольких в одной из горячих точек нашей необъятной планеты. Договориться не смогли, в итоге штурмовали и обезвредили всех преступников, никто из детей и взрослых не пострадал, но времени же ушло катастрофически много.
Еще и глушилки подпортили малину, ведь мы все остались без связи аж на несколько дней.
Я от Яночки известий так долго не получал. Пока распетлялись, пока то, пока се, и вот только сейчас вижу первые полоски пробивающейся связи. Начинаю думать, что в этой жопе мира вообще проблематично иметь смартфон, но да ладно.
И как только на телефон начинают поступать сообщения о пропущенных звонках, сообщениях от Яны, у меня по спине скатывается ужас. В смысле, епт? Что происходит? Вернее, что случилось?
Сплошные мольбы о том, что надо срочно поговорить и равносильно мольбам (по количеству) бесконечная вереница пропущенных звонков. Я плюю на то, что еду в бусике, тут же набираю
и грубо ору во всю глотку.— А ну тихо, бля!
Парни во главе с хмурым Архангелом затыкаются, последний, разумеется, смотрит на меня исподлобья. Я никогда себе такого не позволял.
— Ты, часом, не охерел, Исаев? — бросает он мне, прекращая пролистывать смарт. Небось тоже получил не аховые новости.
— Срочно. Дело жизни и смерти, — хриплю, пока не слышу никаких гребанных гудков в телефоне.
Снова и снова. Нет их. Ладно. Листаю переписку в мессенджере и набираю прямо там, но и здесь тишина. Я столько раз пытаюсь дозвониться до Облачка, что даже не считаю своих попыток. Что там случиться-то могло?
Неприятные ощущения сдавливают грудину. Не могу даже приблизительно представить эту гребанную ситуацию. Черт возьми, да в чем дело-то?
— Мекс, дай телефон, — пихаю рядом сидящего, но наш самый главный пиздюк в команде, по ходу, уснул. И сейчас я его разбудил.
— Тень, че ты докопался? Дай подремать.
— Тел дай свой, срочно надо позвонить.
— Да бери, только не трогай меня, — пихает мне трубу, а сам отворачивается.
Я набираю номер Яны с его мобилы, делаю прозвон. О чудо, гудки есть! И тут в голову закрадываются нехорошие мысли, а с чего вдруг я не могу дозвониться никак. Даже гудков не слышу, а с чужой мобилы — пожалуйста.
Секунды растягиваются в часы, честное слово, но трубку моя девочка не берет. А телефон Мекса вырубается из-за низкого заряда.
— Блядство! — вдобавок роняю на очередной кочке и слышу отборную брань.
— Тень, ты охерел так с чужой техникой обращаться?
Мекс моментально просыпается и сгребает свой смартфон с пола. Меня же трусит. Чувствую, как по вене гнев первобытный сочится.
Уши закладывает от давления, пульс шарахает где-то в горле. Ты меня заблокировала, Облачко? Серьезно? Че за херня такая происходит-то? В самом деле, малыш?
— Вал, дай тел, — обращаюсь к товарищу, и тот молча вручает.
— Помощь нужна? — вопросительно изгибает бровь, но я пока сам не догоняю че происходит, чтобы просить помощи.
— Нет, спасибо.
Очередная попытка дозвониться проваливается. Я пишу сообщение:
«Это Богдан. Срочно возьми же трубку, малыш», но она не берет и не отвечает на сообщения. Обессиленно опускаю голову на раскрытые ладони. Лавой внутри тела разливается агония от происходящего.
Я прикидываю варианты и все никак не пойму, что мне теперь делать. Нервы скручиваются в болезненный узел, и я реально начинаю паниковать впервые в своей жизни.
Что-то нехорошее случилось, отчего Яна кинула меня в ЧС даже без разговора! Но я не мог ответить, малыш, черт возьми! Не мог, хоть ты о стенку бейся головой! Чего мне теперь сделать-то?
— Че за хрень вообще? — в пустоту произношу, пока все парни, уставшие, давно уже спят.
Прикатываю вечером домой без настроения. Купаюсь, собираюсь и сразу же отправляюсь домой к Яне. Нам явно надо выяснить с глазу на глаз, что тут происходит. И только выходя из квартиры, я замечаю нетипичную вещь. Чертовски нехарактерную для меня, для Яны, для мамы и вообще для людей, которым разрешен вход в мою квартиру.