Дочь моего врага. Цвет горечавки

От его фраз мои ноги раздвинулись сами собой, а низ живота налился свинцовой тяжестью.

— А знаешь, что я еще слышал? Будто бы та самая послушница вела с другой послушницей очень интересные разговоры в библиотеке, а затем помогла той бежать, — очень тихо проговорил Джерт и ущипнул меня.

Я вскрикнула от боли и от испуга. Он знает про Кириаки! Догадался или ему донесли — уже неважно.

— Как ты считаешь, цветочек, какого наказания заслуживает эта негодная дерзкая ослушница? — вкрадчиво прошептал жрец, изо всех сил стиснув мои груди своими сильными ладонями. — Избить ее до полусмерти? А, может быть, убить?

Богиня, как же мне надоело трепетать перед ним! Он доволен — ведь он загнал меня в угол, ему нравится видеть мое волнение и мой страх.

Я отпихнула его и вскочила прямо напротив жреца.

— Да! — в упоении от своей безбашенной смелости выкрикнула. — Да! Это я помогла Кириаки бежать! Ты упустил ее, она проскользнула у тебя между пальцев! И правильно сделала! Ты тиран! Кто разрешил тебе распоряжаться источниками Хеб и допускать к ним послушниц только по своему желанию, а затем иметь их и отбирать полученную ими там силу? В этом храме все подчинено тебе, вся его система выстроена, лишь бы ублажить тебя! Ты не служишь Хеб, ты просто удовлетворишь собственные желания, свою похоть!

Я хотела выговориться, меня просто прорвало, опасные слова, обвинения лились с моих уст нескончаемым потоком, но Джерт прервал мою речь. С пылающими от гнева глазами, он подступил ко мне и ударил по щеке так сильно, что я упала навзничь.

— Да как посмела ты, падаль, говорить такое? — он склонился надо мной и изо всех сил сжал мои запястья, рывком приподняв. — Я не был уверен, что Рхея сказала правду, но ты призналась во всем сама, безмозглая идиотка! Я научу тебя покорности! Я научу тебя любить своего жреца!

Богиня! Зачем же я призналась? Надо было отрицать! Он просто-напросто взял меня на слабо… Ненавижу эту хитрую мразь, просто ненавижу!

Я рвалась и царапалась, пытаясь выскользнуть из его мощного захвата, но напрасно. Джерт рванул мое платье, и тонкая ткань с треском порвалась, оставив меня совершенно обнаженной, отчего мужчина совсем озверел.

Он схватил меня в охапку и бросил на постель. В одно движение жрец дернул за ремень и освободился от своего хитона. Он стоял передо мной, обнажённый и прекрасный, как бог, с ремнём в руках, восставшим членом и с рассыпавшимися в беспорядке по спине и плечам платиновыми волосами.

Коричневый кожаный ремень… Опасный в его руках. О богиня!

Я попыталась отползти, но жрец кинулся на меня, отрезая все пути к отступлению. Мужчина сел мне на грудь, всем своим весом придавив мне к постели, и ткнул в мои плотно сомкнутые губы свой эрегированный член.

— Давай! — приказал он грубо. — Сделай это, девка!

Я отвернула голову и попыталась укусить его за ляжку, но вмиг была приструнена сильным ударом кулака по уху, от которого в моей голове раздался отчетливый звон. Джерт закрепил успех, добавив мне увесистую пощёчину, и выплюнул:

— Ты не поняла, шкура! Я хочу, чтобы ты отсосала мой член и тем очистила свой рот от поганых фраз, которые посмела им произнести! Я хочу, чтобы ты выпила моё семя все до капли, и чтобы потом облизалась от удовольствия, поняла, дрянь? Я хочу, чтобы ты валялась у меня в ногах, умоляя вставить в тебя! Я хочу трахать тебя всю ночь, животное, так, что ты завтра не сможешь даже встать, и каждая косточка и каждая мышца в твоем теле будет напоминать, кто твой жрец! Кто твой хозяин!

Джерт изо всех сил хлестнул меня ремнём по бедру, а я закричала от острой боли, пронзившей меня. Он занёс ремень для следующего удара, но опустил руку, потому что я обхватила его член губами.

Да, я сделала, как он велел, я отсосала ему, и затем он трахал меня всю ночь напролёт, не давая ни секунды передышки. Под утро Джерт уснул, и лежа рядом с ним, я всерьез задумывалась пойти на кухню, взять нож и вонзить жрецу прямо в сердце. Но этот подлец все хорошо продумал. Пусть у него не осталось магии, но были очень ценные вещи с магическими свойствами. Я не могла причинить жрецу вред, так как на его мизинце сверкало кольцо-оберег. Но даже если бы оберега не было, не знаю, смогла ли я решиться на убийство.

Наконец, заснула и я. Правда, никаких эротических снов не словила, видимо, хватило прошедшей ночи…

Глава 13. Адепты Нериуса

Проснулась уже под вечер от ощущения того, что не могу пошевелиться, конечности затекли, одеревенели. Раскрыв глаза, я с ужасом увидела, что мое обнаженное тело перевито черными бархатными лентами, крепко-накрепко приковавшими меня к кровати. Упаси богиня, неужели Джерт задумал какую-то новую эротическую игру?

Но мои догадки не подтвердились, так как полностью одетый жрец сидел на краю постели и разглядывал меня с ленивым интересом. Я хотела что-то сказать, но рот мой оказался связан все той же бархатной лентой.

— Доброе утро, золотко, — Джерт поймал мой испуганный взгляд, и рука его собственнически легла на мое бедро. — Всего лишь меры предосторожности. Видишь ли, какое дело, цветочек, в одной глухой деревеньке в окрестностях Лигейи нашелся старец-маг, который хорошо знает эромагию и утверждает, что скажет мне способ, как вернуть мою силу и забрать чужую. Вот только беда, он слишком дряхл, потому мне придется самому к нему ехать. Я вернусь только завтра утром, но ты же будешь ждать меня, не так ли?

Джерт провел рукой по бархатной ленте, сковывающей мои бедра крепче цепей, и осторожно приподнял ее. Его рука скользнула на мой лонный бугорок и принялась перебирать тонкую полосочку волос.

— Мне нравится тебя трахать, — шепчет Джерт, склоняясь ко мне близко-близко. — По правде говоря, мне никого еще не нравилось так трахать, как тебя, Маргери Танис. Ты волшебная любовница. Чуткая, страстная, нежная, резкая и покорная, изощренная… Но если старец скажет, что мне нужно будет вырезать из твоей груди сердце и съесть его, не сомневайся, цветочек, я так и сделаю…

Жрец давно ушел, но его жестокие, страшные в своей откровенности слова все еще звучат у меня в ушах, так же, как стоит в ноздрях дерзкий будоражащий запах Джерта, которым, казалось, пропиталась вся моя кожа.

Пытаюсь пошевелиться и не могу, черный бархат, пропитанный магией, крепко держит в своем плену. Ощущаю себя испуганной и совершенно беспомощной, а впереди долгие часы ожиданья и неизвестность, страшащая больше всего: вдруг старец действительно посоветует Джерту вырезать мое сердце?