Дочь моего врага. Цвет горечавки

Ему просто невозможно сопротивляться! Я превратилась в один страстный сгусток вожделения, эпицентр которого находится у меня между ног. Низ живота напряжен донельзя, а в самом лоне, изливаясь влажными соками, пульсирует зудящее желание.

Я сама раздвигаю ноги как можно шире и делаю бедрами движение навстречу Джерту, лишь бы он скорее прикоснулся своими восхитительными губами и языком к моему лону… Кусаю губы, извиваюсь от нетерпения…

Но этот подлец не торопится. Положив руки мне на бедра и удобно между них устроившись, жрец покрывает легкими щекочущими поцелуями внутреннюю поверхность бедер, не касаясь самого заветного, которое изнемогает от желания ощутить его.

— Так что ты там болтала пару минут назад? — невинным тоном поинтересовался Джерт и склонился к моему естеству, но губами не прикоснулся, лишь легонько дунул, отчего я ахнула и выгнулась. — Что не хочешь меня?

Не нахожу в себе сил что-либо ему ответить.

— Потрясающе красиво и влажно, — Джерт бесстыдно разглядывает мое междуножье. — Напоминает раскрывшийся чудесный бутон с капельками росы на лепестках. Мне кажется, — жрец задумчиво перебирает тоненькую полоску волос на моем холмике Хеб. — Мне кажется, что на вкус ты сладкая. Впрочем, я вряд ли узнаю — ты же меня не хочешь… Ведь не хочешь, да, Маргери?

Это какая-то изощренная пытка! Жрец едва-едва касается кончиком языка моего лона и тут же убирает его, вопросительно посмотрев на меня.

— Хочу! — издаю я протяжный стон.

Сил сопротивляться у меня уже нет…

— Ты уверена, Маргери? — с преувеличенным вниманием вопрошает жрец.

— Да, да… Да! — я извиваюсь, точно змея.

Низ моего живота, кажется, сейчас взорвётся.

— Тогда скажи это! — приказывает Джерт. — Я хочу услышать, как сильно ты меня хочешь!

— Я хочу тебя, жрец, — послушно шепчу, наливаясь пунцовым цветом и с трудом переводя дыхание. — Хочу, чтобы ты ласкал мое лоно языком, а затем вошел в меня!

— Ну что ж, если ты настаиваешь, — ухмыляется мужчина, а затем впивается у меня между ног, отчего из уст моих вырывается стон.

Его язык щекочет, гладит, ласкает, теребит, раздвигает складочки моего истекающего диким желанием лона. Я настолько мокрая, что влага течёт по моей промежности вниз, но Джерт слизывает ее всю, до капли. Его язык входит в мою щелочку, гладит ее стеночки изнутри, чтобы затем выйти и раздвинуть мои губки, чуть-чуть пососать каждую, и снова вернуться внутрь меня.

Подняв связанные черной бархатной лентой руки, я, закрыв глаза, извиваюсь на полу и, не выдерживая, делаю толкательные движения ему навстречу. Джерт подхватывает ритм, и я трахаю его язык, медленно истекая горячим соком.

Я не знаю, сколько длится это высшее наслаждение, кажется, вечность, но затем наступает его пик, и я разлетаюсь на тысячу осколков по всей вселенной. Я нигде и в то же время я везде, я парю… Через пару бесконечно долгих мгновений, осколки собираются воедино, я кончаю прямо Джерту в рот и обессиленная, со стоном выдыхаю.

Джерт любуется моим лицом, в золотистых глазах как будто отражаются грани ощущений, которые испытала я. Он возвышается надо мной, мощный, мускулистый, а затем резко входит в мое еще не отошедшее от оргазма лоно.

Я обхватываю его, царапаю его спину ногтями, чувствуя, как он движется во мне, доставая до самой матки, и сама рвусь ему навстречу, сжимая его бедра кольцом своих ног.

Это дикая, необузданная страсть, не поддаться которой просто невозможно… Мужчина забирается языком в мою ушную раковину и ласкает ее так, как до этого ласкал меня между ног. Необычные ощущения заводят ещё сильнее, и я чувствую мощные волны блаженства, быстро переходящие в настоящий шквал.

Джерт рычит, как дикий зверь, прикусывает мочку моего уха и обильно изливает в меня свое семя. И от ощущения его обжигающе-горячей спермы внутри кончаю. Правда, на этот раз меня, кажется, разбрасывает не только по нашей вселенной, но и по миллиону других.

Я вспыхиваю серебристым сиянием, почувствовав такой прилив силы, что, кажется, готова разорваться — настолько ее внутри меня становится много. Блаженно улыбаясь, открываю глаза и натыкаюсь на острый, нехороший взгляд Джерта:

— Послушница, ты только что похитила и мою магию.

Наверное, сейчас это неуместно, но я не могу сдержать истерического смеха:

— Так тебе и надо! Хотел забрать себе силу Аеска, а в итоге потерял свою…

Жерц больно дергает меня за связанные руки и приближает свое лицо к моему:

— Я найду способ вернуть свое и забрать силу лорда-мага. А еще наказать тебя, цветочек, за слишком острый язычок.

— Что ж, Хеб в помощь! — ухмыляюсь я, хотя в душе понимаю — сейчас мне точно не до смеха.

ГЛАВА 12

Побег из рая

Давным-давно кто-то очень мудрый сказал: «Бойтесь своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться». Эта фраза казалась мне ужасно глупой — как можно бояться того, чего ты очень-очень сильно хочешь? И лишь сейчас, оказавшись птичкой в золотой клетке, я поняла ее глубинный смысл, так как мое желание сбылось самым странным и изощрённым образом.

Я всю жизнь мечтала стать красивой и магически сильной, чтобы Джерт полюбил меня, чтобы хотел и восхищался, чтобы для него существовала только я. Что ж, желание исполнилось — жрец запер меня в своих покоях до тех пор, пока он не найдет способ перелить свою магию и магию Аеска от меня к нему. Даже без магического резерва Джерт был очень сильным и изощренно-хитрым. Все свое время он посвящал поиску ответа на главный вопрос — как заполучить обратно свою силу, а заодно и силу Аеска. Жрец перерыл все книги в храме, консультировался с арриксакским жрецом, а так же со своими друзьями из города — очень сильными магами. Все охали и ахали, но никакого вразумительного совета дать не могли.

Он заставил меня выпить особенное зелье, которое на некоторое время ослабило магию, которая была теперь во мне, чтобы я не могла ему сопротивляться и, не дай богиня, сбежала. Я не хотела подчиняться ему и пить эту гадость, больше похожую на болотную жижу, но, как оказалось, я не подозревала, насколько жестоким может быть жрец, когда ему что-то нужно.

Выпила.

Выпила… И стала его рабыней. Теперь он не спал с другими послушницами. Только со мной. Жрец имел только меня. Постоянно. Во всех мыслимых и немыслимых позах. Приходил, голодный, и кидался на меня, а я… Я не могла ему отказать. Ненавидела себя за это, но не могла, лишь только видела его золотистые глаза и платиновые волосы. Сидя на его постели, я перебирала его шелковистые пряди и одновременно чувствовала себя самой счастливой и самой несчастной на свете. Мне нравилось гладить его, трогать, ощущать его в себе, но в то же время я чувствовала, что это неправильно, и этот честный привкус горчил на губах, омрачая сладость его неистовых поцелуев.

Жрец подсадил меня на себя, я не могла ему сопротивляться, и оторваться от него тоже не могла… Это была сладостная пытка, настоящая мука, пряный коктейль из совершенно противоположных ощущений, и меня кидало то в жар, то в холод. Сладострастие и отторжение, вожделение и ненависть, похоть и желание убить его — все смешалось в одно, я горела под его прикосновениями, изнемогала от его яростных ласк, трепетала, когда Джерт входил в меня… Его семя мешалось с моими соками и не было для меня ничего слаще, чем пить из его уст этот пряный напиток.