Дочь предателя

— Сможешь, — пытается улыбнуться она, — И знаешь, Артем, я тебя прощаю... И очень сильно люблю.

Падаю лицом в ее руки, рыдаю словно помешанный. Не сразу замечаю, как безвольно повисает рука Риты. Хватаю ее еще теплое тело, сжимая до хруста, кричу раненым зверем. Ее больше нет.

Потом, спустя месяцы понимаю, она рядом со мной: в наших детях, в мыслях, памяти. Мне ее ужасно не хватает, но я сжимаю ладошку дочери, пока идем по кладбищу с букетом кремовых роз в руках, затем подхватываю на руки сына, который бежит ко мне навстречу. Ромка был у бабушки в гостях, и она приехала с ним. Подходим к могиле Риты, молча смотрим на ее фотографию, с которой она нам всем улыбается, где Рита такая красивая, счастливая. Ромка похож на меня, от матери у него только глаза, в которые я смотрю с ноющей болью.

— Мама, — показывает пальчиком сын, а я опускаюсь рядом на корточки.

— Мама, — киваю я, — Самая прекрасная женщина на свете, и она у нас тобой тут и тут, — прижимаю руку к его груди в области сердца и потом к своей. И мы заходим с ним, открывая низкую ажурную калитку, кладем цветы к памятнику. И мы так будем делать всегда, пока я жив, пока живы наши дети.

Я никогда не попрощаюсь с Ритой, никогда ее не забуду. Она все, что было самым счастливым в моей жизни. Она оставила после себя двух замечательных детей, которые тоже не забудут ее. Когда-нибудь придет и мое время. Тогда, я буду снова с ней в той, другой жизни. Буду рядом и скажу Рите, «Как же сильно я тебя люблю!».

Конец.