Дочери дракона
Шрифт:
— Чем я могу вам помочь? — спрашивает она.
— Я хочу организовать встречу с человеком из Северной Кореи, — говорю я.
— Понятно, — отвечает она. — Вам надо обратиться к мистеру Хану.
Она показывает мне на кушетку, где можно посидеть, и предлагает кофе, но я отказываюсь. Потом она уходит куда-то в глубь консульства, а я сажусь и жду. На стенах туристические плакаты, приглашающие в Южную Корею. Это и правда красивая страна. Цепи холмов, суровые гранитные скалы, два морских побережья и столица — полный жизни Сеул, где я родилась.
Наконец в вестибюль выходит мужчина в темно-синем костюме, белой рубашке и красном галстуке. На лацкане
— Моя фамилия Хан, — представляется он. — Я так понимаю, вы хотите связаться с кем-то на Севере? — Он говорит по-английски с очень слабым акцентом. У него умное лицо, он стройный и подтянутый, на вид ему лет тридцать с чем-то.
— Да, — отвечаю я. — Это длинная история.
— Буду рад ее выслушать, — говорит мистер Хан. Он приглашает меня следовать за ним, и мы идем по коридору в большой кабинет, где когда-то, наверное, была спальня хозяев особняка. Полы из плотной древесины устланы коврами, стены обшиты панелями из дерева, слуховое окно выходит на улицу. Я сажусь на кушетку сбоку от письменного стола, мистер Хан — на стул рядом.
Он складывает руки на коленях и спрашивает, как меня зовут. Я отвечаю и добавляю, что меня удочерили в младенчестве. Он просит объяснить мою просьбу поподробнее. Я рассказываю ему про поездку в Корею и встречу с корейской бабушкой, а потом кратко пересказываю ее историю. Про гребень с двухголовым драконом и про то, что императрица Мёнсон — моя прапрапрапрабабушка, я не упоминаю. Я объясняю, что обещала помочь миссис Хон встретиться с сестрой.
Когда я заканчиваю рассказ, мистер Хан кивает.
— Очень интересно. А откуда вы знаете, что бабушка говорила правду?
Пару секунд я обдумываю ответ.
— Да ниоткуда, наверное, — признаю я.
Он улыбается.
— Ладно, посмотрим, что тут можно сделать.
Я придвигаюсь поближе.
— То есть вы сможете устроить встречу?
Мистер Хан пожимает плечами.
— Иногда удается это сделать. Но сейчас, боюсь, не такой момент.
— Почему?
Он подается вперед.
— Вы, конечно, знаете, что Северная и Южная Корея официально находятся в состоянии войны. После окончания боевых действий в 1953 году официальный мирный договор не подписывали. Стороны согласились только на перемирие, и прямо сейчас обстановка очень напряженная, особенно с учетом того, что Север проводит испытания ядерного оружия.
— Ну да, я знаю. Но я читала, что иногда семьям удается встретиться.
Он кивает.
— Все зависит от конкретной ситуации в отношениях между государствами. Иногда подобные встречи прекращаются на много лет. А когда их все-таки устраивают, это приходится делать через… неофициальные каналы.
— Как это — через неофициальные каналы?
— С помощью, так сказать, взяток, мисс Карлсон, — говорит он с лукавым и одновременно дипломатичным видом. — С обеих сторон. Получается очень дорого.
— Ладно, а «очень дорого» — это сколько? — спрашиваю я.
Он называет сумму, превышающую стоимость года обучения в университете Миннесоты.
— Не уверена, что мне это по средствам, — говорю я.
— Неважно, — отвечает мистер Хан. — Как я уже сказал, в настоящий момент обе страны не допускают никаких контактов.
— А когда допустят, как вы считаете?
— Боюсь, предсказать невозможно.
Я киваю и уточняю:
— Но вы мне сообщите, если вдруг ситуация изменится? Я же обещала бабушке.
— С радостью. Оставьте ваши данные Чжа Сук в приемной. Тем временем мы попробуем найти информацию о сестре вашей
бабушки. Вполне может быть, что ее уже нет в живых. Но если она жива, то в благоприятном случае мы постараемся организовать встречу. Конечно, если вы сможете заплатить.Мистер Хан встает и протягивает мне руку. Мы обмениваемся рукопожатиями.
— Рад знакомству, — говорит он.
Я кланяюсь и прошу у него визитку. Когда он мне ее протягивает, я не забываю взять ее как положено, двумя руками, и почтительно изучить. Я благодарю его и говорю, что буду ждать новостей.
Дома я с облегчением обнаруживаю, что служба «Федерал экспресс» доставила маленький селадоновый горшок, который я отправила себе почтой из «Косни». Я открываю коробку и лезу внутрь, под упаковочную бумагу: когда продавщица отвернулась, я сунула туда гребень с двухголовым драконом. Он на месте. Я так и думала.
Я отношу гребень в наш банк и арендую индивидуальную ячейку. Пожилая сотрудница дает мне ключ от ячейки и ведет в депозитарий. Я закрываю дверь и достаю из сумки гребень. Перед тем как убрать его в ячейку, я разворачиваю коричневую ткань и еще раз его изучаю.
Здесь, в тишине депозитария, у меня наконец есть шанс как следует разглядеть гребень. Я изумляюсь тому, как мастер из настолько крошечных кусочков слоновой кости сложил двухголового дракона, который выглядит как живой. Я рассматриваю золотую кромку, идеально прилегающую к изгибу темно-зеленого черепахового панциря. И правда изумительная вещь, достойная императорской династии.
Держа гребень в руке, я думаю обо всем, что он пережил вместе с моей биологической бабушкой, и о том, как она всю жизнь его хранила и защищала. Все тонкие изящные зубцы на месте. На гребне ни царапины. Может, он и правда волшебный?
И вот он попал ко мне. Теперь я за него отвечаю. Я заворачиваю гребень и кладу в ячейку. Интересно, думаю я с некоторым беспокойством, что же он будет значить для меня?
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
В один декабрьский четверг — сегодня у папы по расписанию тушеное мясо — я возвращаюсь с занятий. Дует ледяной ветер. Снега этой зимой еще не было, но земля промерзла, а ветер дует с севера. Низко нависшие тучи намекают, что снег все-таки пойдет. Журналисты вне себя от возбуждения и не устают напоминать, что лучше остаться дома и избежать грозящего нам в этом году варианта «бури столетия». Ага, конечно. Я уже несколько недель как достала зимнюю куртку из кладовки в подвале и теперь просто плотнее в нее кутаюсь. До парковки три квартала, но идти приходится навстречу ветру.
До экзаменов осталась неделя. Прошедший семестр оказался самым потрясающим за всю мою учебу. Я решила прослушать курс по мировой истории и еще два по политологии. И по всем у меня отличные оценки; в списке выпускников я буду среди лучших. А еще я учу корейский. Он так легко мне дается, что преподаватель рекомендует в следующем семестре пройти два продвинутых курса. Я решила, что так и сделаю.
В прошлом месяце я сдала вступительный экзамен в школу права. Нервничала я довольно сильно, все-таки многие мои конкуренты уже долго готовились к тесту. А в итоге по оценкам я оказалась в первой десятке. Просто не верится. Нет, я всегда хорошо сдавала экзамены, но первая десятка — это круто. Мне уже начали писать лучшие школы права в стране, предлагая подать документы именно к ним. Я, конечно, составляю список плюсов и минусов каждой из школ. Но стараюсь и прислушиваться к сердцу.