Догоняя рассвет

Закатное солнце красными лучами зажигало окна дворца, озаряло оранжевыми лучами стены коридора. Чудилось, что в высоком небе над городом янтарные облака горели огнем, знаменуя битву на совсем иной, недосягаемой ступени мира. Отстукивая размеренный шаг по мраморному полу, Амари направлялась к своей спальне, однако распахнутые по пути двери библиотеки заставили ее остановиться. Заглянув в помещение, полное книг, она заметила Клайда и затаила дыхание в тихом наблюдении за ним.

Пастор суетливо перебирал на столе какие-то бумаги и создавал впечатление человека, боявшегося быть уличенным в своих торопливых поисках. С некоторых пор чувство настороженности так плотно въелось в стены этого дома, что Амари ожидала бесшумным присутствием уличить Клайда в чем-то нечестном, сомнительном и, возможно, даже преступном. Но, ощутив за своей спиной Амари, Клайд обернулся к ней без тени смущения и, кажется, напротив, только воспарил духом.

— Амари, хорошо, что ты здесь. Я хочу тебе кое-что показать.

Подойдя к пастору, она увидела вблизи его измученное бессонницей лицо и впервые подумала о том, что Клайд выглядел совсем плохо. Тени залегли под его глазами, лишенными былого блеска, в болезненной худобе проглядывали кости скул. Клайд протянул Амари листы, исчерченные, несомненно, женской рукой.

— Посмотри, — он встал рядом с девушкой, пробегая взглядом по заметкам одновременно с ней, — Изабель достала больше информации чем мы, она вела хронику с первого убийства. В том числе, где и когда были найдены тела. Знаешь, что объединяет эти места? — Амари отрицательно качнула головой, не видя связи в неизвестных ей названиях улиц. — Они все находятся на западе. Абсолютно все. А обнаруженные в других частях города трупы были кем-то перенесены туда.

Амари вскинула на Клайда глаза, требуя от него готовых выводов.

— Запад патрулирует Рю.

— Но один вампир выпал и на наш с тобой дозор.

— И где же мы его встретили? — спросил Клайд с интонацией, призывающей Амари окунуться в события глубже.

— За площадью, — мрачно ответила она. — Они всегда появлялись там.

Клайд долго смотрел на Амари, пытаясь понять, солидарна ли она с ним в невысказанном подозрении.

— Нет, Клайд, — возразила Амари, — Рю не может быть предателем, он убил вампира у меня на глазах в ночь, когда мы впервые встретились. Почему он спас меня, если находится, по-твоему, на другой стороне?

— Очевидно, потому что с ним была я, — из-за высокого книжного шкафа показалась кудрявая голова Изабель. — Иначе мы обе стали бы свидетельницами бездействия Моретта. Рю удобно было поступить правильно, чтобы не вызывать вопросов. Кто вообще позволил вам прикасаться к моим бумагам?

— Сколько тебе известно? — с грозным напором обратился к ней Клайд.

— Теперь не больше вашего, — вздохнула Изабель. — Я подозревала Рю, пока собирала информацию, но прежде это были только мои подозрения.

В сказанном ею Амари услышала явное нежелание изобличать Рю. Вероятно, не выйди они на эту догадку сами, Изабель предпочла бы молчать и впредь.

— Ты должна была видеть, как он вскрывает печать, — глаза Амари недоверчиво сощурились в сторону девушки.

— Я ничего об этом не знаю, — уверенно ответила Изабель. — В ночь, когда Рю спас тебя, я присоединилась к нему в аккурат перед столкновением с вампиром.

— Ты искала Рю по ночному городу? Одна?

— Я была вооружена.

— Такой риск ради пары строк?

— Удивлена? — Изабель приподняла бровь и по-деловому скрестила руки на груди.

Нет, Амари совсем не была удивлена. Внушительная стопка бумаг подкрепляла примером то, как Изабель отдавала всю себя любви к писательскому труду. Амари общалась с ней впервые, но уже узнавала волевую, неукротимую натуру, что делало совершенно явственным следующий факт: как только в городе поползли разговоры о возвращении вампиров, Изабель, скорей, одушевилась интересом, нежели чувством самосохранения.

— И я бы с удовольствием сопроводила его снова, — увидев ответ на свой вопрос в лице Амари, продолжила говорить Изабель, — но Рю дал мне понять, что в дозоре я для него обуза.

— И, кажется, сделал это неспроста, — подхватил Клайд.

— Не вижу в этом умысла, — возразила ему Амари, — он переживает за Изабель.

Амари заметила, как по лицу девушки бегло скользнула смущенность.

— Рэндалл может что-то знать, — задумчиво произнес Клайд. — В один день я случайно застал их вместе, когда дядя в чем-то признавался Рю, и Рю это очень не понравилось. Не исключено, что они прикрывают друг друга.

— Если в дело замешан Рэн, значит, и Лирой, — Изабель схватила чистый лист бумаги и начала скоропалительно вносить заметки. — В Ночь греха и пламени их никто не видел.

— Нет, все не так, — тихо, едва слышно пробормотала Амари, каждое упоминание Ночи греха и пламени нестерпимо резало ее слух, — все это время, с первого дня, как я здесь, Рю пытался склонить Лироя нести дозор. Для чего, если ему куда выгоднее уменьшить потенциальное число свидетелей?

— Потому что… — начал Клайд и запнулся, сомневаясь, стоит ли раскрывать то, что Рю, очевидно, сказал ему лично, — потому что у Рю еще осталась совесть.

Изабель оторвалась от записей, чтобы саркастично окинуть Клайда.

— Какое исчерпывающее замечание.

— Он хотел быть уверен, что в клане останется достойный преемник, — сдался Клайд.

Амари переглянулась с Изабель, обе они посмотрели на смятенного пастора и одновременно нахмурили брови.

— Я понял, — прошептал Клайд, на его лице возникло осознание чего-то важного, — вот о каком преступлении пытался сообщить мне Рю…

Но в минуту его прозрения вторгся раздавшийся со стороны входа голос:

— Заговор и без меня? — прислонившись плечом к дверному проему, за их спинами стоял Лирой. Амари догадывалась, что его вампирский слух не пропустил ни слова их беседы.

— С голубиным пометом на лице тебе было лучше, — издевательски усмехнулась Изабель.

— Необязательно пытаться задеть меня, чтобы я пригласил тебя на свидание, милая, — он приблизился с грацией охотившейся пантеры и, уперев руки в стол по обе стороны от талии Изабель, заключил ее во власть своей напористости, — могла бы просто сказать, что я неотразим.

— Что ж, ты неотразим, Лирой Моретт, — ответила она ему с дерзостью, которая трактовалась как «такой мой ход, и что ты будешь теперь делать?»

— Наконец-то, — криво улыбнулся тот и, взяв за подбородок Изабель, склонился к девушке, вот-вот готовый слить свои губы с ее, — долго же ты сопротивлялась моему шарму.

Качая головой, Амари опустила глаза в бумаги, чтобы не смущать присутствующих возникшей в лице пасмурностью, но прочитать, увы, не смогла ни строчки.

— Амари.

В тщетном старании поймать убегавшие буквы, она не слышала голоса Клайда.

— Амари, — уже тверже повторил Клайд, призвав ее внимание, — соберись, ты нужна мне сейчас.