Догоняя рассвет

— Как думаешь, у него получится решить все мирно? — за шумом несущейся внизу реки слабоватый голос Амари был едва слышен.

— Я не знаю, — Клайд пощипывал пальцами траву, изобличая поведением не менее тревожное состояние. — Вероятно, у него остались в логове друзья.

Сидя на поваленном дереве с вывороченными наружу корнями, они проводили время за разговором, чтобы унять напряжение.

— Почему он бежал из логова?

— Лирой не любит распространяться о том периоде жизни, — ответил Клайд, — похоже, ссора с каким-то вампиром вынудила его укрыться за стенами Иристэда.

Наверняка Амари удалось бы выведать у Лироя больше о темных страницах его прошлого, озаботься она вопросом чуть раньше. Лирой был так открыт с ней в Ночь греха и пламени, обнаженный целиком до затененных уголков души, что девушка не сомневалась: он бы выдал ей все свои постыдные секреты.

Правда, воспользоваться доверием, чтобы утолить любопытство, стало бы подлой низостью для той, кто обрела себя в дружбе.

— Крест защитит его?

— Главное верить.

— Еще скажи, что освященное оружие наносит не больше урона, чем обычное, — клинок в руке Амари закачался, привлекая внимание пастора.

Клайд красноречиво поджал губы в виде неловкой улыбки.

— Да быть не может! — Амари обожгло возмущение, в котором осталась некоторая доля надежды, что Клайд все-таки умел шутить.

— Ты верила? — в чуть виноватом лице Клайда осторожная усмешка выражала сомнение в том, что девушка серьезно относилась к обряду со святой водой.

— Это было до того, как ты убил мою веру, самый никудышный пастор их всех.

— А ты много их знала?

Клайд переглянулся с Амари, и оба тихо усмехнулись, отведя взгляды в стороны.

Неизвестно, какая сила заставила Амари именно в ту минуту напрячь слух — может, шестое чувство, или выработанная привычка держаться настороже, но шорох, сопровождающийся хрустящими под ногами ветками, доносился до ее ушей все отчетливее.

Амари подскочила на ноги, крепче обхватывая рукоять кинжала.

— Здесь кто-то есть.

Из-за деревьев неспешно, как звери на охоте, к Клайду и Амари стягивались вампиры, рождая внутри боязливую дрожь. Сколько бы Амари ни храбрилась, она оценивала численное, впрочем, и физическое превосходство противников не в свою пользу, помня о силе, которой проиграла, что в пьяном, что в абсолютно трезвом состоянии.

— Пахнет Мореттом, но его здесь нет, — вампир с подобранными в хвост рыжими волосами вышел вперед, объявляя себя лидером компании, — как же так получилось? — бархат его голоса ласкал слух опасным касанием, будто таил в себе острые лезвия.

Амари вертелась кругом, всюду замечая горящие рубинами глаза, возникшие как из самого ада. Крепко стиснув челюсти, она продумывала отражение атаки, но момент готовности неожиданно спугнул Клайд. Схватив девушку за руку, он бросился бежать по наставлению Лироя через заросли кустов, через поваленные деревья, не ища удобной тропы.

Сердце бешено стучало в груди, Амари неслась без оглядки, доверив себя Клайду; за ними с рыком и воинственным воем гналась стая вампиров. Легкие горели огнем, ноги спотыкались о кочки и корни и вновь набирали бег, пока путь впереди на преградило еще множество голодных алых глаз. Вампиры напирали на жертв их зверских инстинктов со всех сторон, заключая беглецов в плотное кольцо.

Задыхаясь, Амари в припадке ажитации судорожно осматривалась, не зная, от кого ждать нападения. Сердце чуть не выскочило от ужаса, когда рука Клайда внезапно и грубо обхватила за талию, рывком прижав девушку к широкой груди.

Сложно представить, что в таком возбужденном состоянии его объятие подействовало успокаивающе, хотя вряд ли Клайд преследовал цель утешить.

— Что за трогательная сцена, — глухо смеялся рыжеволосый вампир, нисколько не запыхавшись в погоне, — даже не хочется разлучать вас. Лирой умилился бы, будь он сейчас с нами.

Не понимая, как толковать слова вампира, Амари старалась не подпустить мысли о худшем. Разумеется, о мирном исходе, на который уповал Лирой, речи не шло.

— А как умирал его брат… это нужно было слышать, — продолжал надвигаться вампир, — я жил ради того, чтобы насладиться криками Моретта.

Клайд крепче стиснул Амари в объятии, безмолвно прося ее не доверять услышанному. Она чувствовала его учащенное биение сердца, точно в груди кто-то бил молотом.

И как из глубин его существа поднимается гнев.

Тем временем кольцо врага постепенно сужалось, упрочняя безвыходность положения.

— Расправиться с вами быстро стало бы расточительством, у нас не так часто появляются гости… — этот выпад стал для вампира решающим.

Не стерпев мерзости его слов, прикрытых ласковой речью, Клайд весь задрожал от ярости. Копившаяся внутри ненависть, которую безошибочно распознавала Амари, вырвалась наружу неудержимым магическим выплеском, опалив округу горячим жаром.

Рыжее, беспощадное пламя в считанные секунды охватило лес, жадно пожирая все на своем пути. Слепящая вспышка огня повергла Амари в ужас, отчего она безотчетно вжалась в Клайда и зарыла лицо в его груди, ища в пасторе спасения от ада на земле.

В небо поднялись истошные вопли. Не менее безумно им вторил ревущий огонь. Находясь в самом пекле пожара, несравнимого с теми, что могли быть в природе, Амари не дышала, не пускала в легкие жалящий воздух. Горячий вихрь пламени и крики вампиров навалились на ее изможденное тело жутким головокружением. Взор начинал мутнеть, и какая-то неизвестная сила потянула Амари вниз, к земле. Ноги подкосились, отправляя девушку в черное бескрайнее забытье.

* * *

Логово существенно опустело. Вот что первым делом заметил Лирой, покинув зеркальную комнату ведьмы.

Он не соблюдал осторожности, продвигаясь по тусклым помещениям, сообщавшимся друг с другом коридором. Шаги отстукивали звонкую дробь под гулкими сводами, а биение сердца, казалось звучным и четким в зловещей тишине. К Лирою возвратилось спокойствие, обычно чуждое тому, кто совершал побег, и лишь изредка он вжимался в стену, чтобы убедиться в отсутствии препятствий на пути. Впрочем, расслабленность не лишила его скорости шага, отчего Лирой немедленно достиг здешней темницы, где, по всей вероятности, Рю дожидался смерти.

Как таковой темницей в классическом ее представлении логово не располагало, — в содержании пленных не стояло нужды. Но для внезапных забав томить жертву мучительным ожиданием приговора здесь была предусмотрена клетка из крепких металлических прутьев, способных сдержать свирепого медведя. Ухватившись обеими руками за решетку, Лирой пристально вгляделся в царившую внутри полутьму.

В тяжких побоях, нанесенных с бессердечной жестокостью, Рю забился в углу под покровом теней там, где мрак слегка скрадывал ссадины разбитого лица. Брат поднял на Лироя уставшие глаза, в которых беспомощность боролась с усердием воспрять духом, и покрытые кровью губы дернулись в вымученной улыбке.