Договор на любовь

Молчу. Главное молчать. Обработать рану и попросить покинуть квартиру. Он же послушается?

– Ты его любишь? – голос сдавленный, словно он вытаскивает эти тяжелые слова как камни со дна моря.

Не отвечаю. Всматриваюсь в его лицо. Он ведь сейчас очень близко. Настолько, что я вижу крошечные веснушки на носу и щеках. Это выглядит мило. Если Влад Бессонов может выглядеть милым.

Его аромата становится много, он как пары хлора разъедает слизистую.

– У вас нет детей, поэтому развод должен быть простым и, – грустно ухмыляется, – безболезненным. Имущество… Тут отдашь все, что можно и нельзя, лишь бы избавиться от этого человека. Значит, что-то другое. Родители? Связи?

Шумно сглатываю. Вязкая слюна медленно стекает по гортани, а Бессонов как рентген наблюдает за ней, опаляя жаром своих темных глаз.

– Рану я обработала, – сухо говорю, – извини, чай, кофе не предлагаю, мне нужно прибрать квартиру.

– Это вместо «Спасибо, Влад, что помог выпроводить мудака». Между прочим, я бы мог и в ментовку за это загреметь, а ты бы и не пожалела, да, ледышка?

– Что ты хочешь, Влад? – скрещиваю руки на груди.

Бессонов снова прожигает меня нехорошим взглядом, касается им так, что кожу содрать хочется.

– Кто твой муж? – серьезно спрашивает.

– Тарас Уваров – владелец одной из крупнейших строительных фирм в столице. Он очень сложный человек, с которым лучше не связываться. И тебе, по-хорошему, надо уйти.

Влад встает со своего места и медленными шагами идет в мою сторону. Время тянется, а дыхание рвется.

Инстинктивно выставляю руку вперед, защищаюсь.

– Ему просто удобно иметь жену, поэтому и не дает тебе развод. А с его связями это более, чем возможно, – констатирует факт, о котором я догадывалась.

Шантажом Тарас заставляет меня появляться с ним на различных мероприятиях и встречах. В своем кругу он создал образ идеальной семьи Уваровых, потому что человек его уровня обязан быть женатым. Желательно еще и с детьми, но с ними не сложилось. Сейчас, думаю, к счастью.

– Уходи, пожалуйста. С Тарасом я поговорю, он не тронет тебя за… – намекаю на его профессиональный удар.

– Не будь дурой, ледышка. Он либо трахнет тебя уже в коридоре, когда придет в очередной раз поговорить, либо просто посмеется и все равно трахнет. О какой просьбе ты говоришь, девочка?

Отворачиваюсь от него. Он так жестоко бьет в цель, как профессиональный снайпер. Даже жалости никакой нет. Слезы подступают к горлу и их сложно сдерживать.

Моя жизнь превратилось в нечто невыносимое и мерзкое. Я не могу избавиться от мужа, вынуждена играть на публику и фальшиво улыбаться, терпеть прикосновения Тараса, когда единственное желание, когда его язык проникает в мой рот – склониться над унитазом.

– Да я бы все отдала, только бы это все закончить, – выпаливаю из самого центра. Горько, больно, надрывно.

– Осторожней со словами, ледышка. Я ведь могу принять твое предложение.

Бессонов обводит мое тело взглядом и закусывает нижнюю губу. Меня ошпаривает от такого жеста и такого взгляда. Он же под кожу проникает.

– Развод в обмен на тебя.

Что он только что сказал? Проблем со слухом никогда не было, но сейчас отчетливо слышу слова, от которых в ушах звенит и раздражает барабанную перепонку.

– То есть, в обмен на помощь в разводе ты просишь… – слова застревают в горле как косточка. Даже сложно сделать вдох.

– Тебя, – заканчивает просто и расслабленно.

Я уставилась в его глаза, будто никогда в жизни не видела этого человека. Из лап одного монстра рискую попасть к другому. И кто безжалостней – не знаю.

– Это жестоко. И неправильно, – говорю упрямо.

Влад горько усмехается. На секунду показалось, что он просто пошутил и сейчас возьмет свои слова назад.

Это предложение унизительное. Соглашаясь, я продаю себя в рабство. Возможно, оно будет похуже того месива, в котором варюсь сейчас.

– Что конкретно ты предлагаешь? – шепчу. Сама не верю, что вообще задаю такой вопрос.

Влад зеркалит мою позу. Он так же скрещивает руки на груди и хитро улыбается. Ведет себя самоуверенно и дерзко даже на чужой территории.

– Я обещаю тебе, что в течение полугода ты разведешься и больше не услышишь о своем муже ничего. Ну, если в сводку новостей не будешь заглядывать, чтобы вспомнить былое.

– В обмен на себя?

– Именно.

– Конкретней, Бессонов. Что я должна буду делать? – злость начинает разъедать мои разумные мысли. Перестаю себя контролировать, ведь рассуждаю о том, чтобы согласиться.

– Все, что я захочу, – размыто отвечает.

И снова этот взгляд. Не знаю, то ли спешить прикрыться, то ли… раздеться полностью. Жаркие волны как кипяток обжигают тело. Наши взгляды встречаются и завязываются морским узлом бесчисленное количество раз.

На одной чаше весов моя свобода, относительная, конечно, но и той буду рада, на другой – сдача своего тела в пользование татуированного типа.

– И… – намекаю на интим.

– Разумеется. Ты же не думаешь, что кто-то станет впрягаться в такие проблемы ради твоего красивого личика?

– Ты ублюдок, Бессонов. Хочу, чтобы ты знал – я тебя ненавижу.

Он разводит руками в разные стороны. Мол, вселенную я своими речами не открыла.

– Выбирай, Ника, либо с ним, – взглядом указывает на дверь, где несколько минут назад скрылся мой муж, – либо со мной.

Глава 4. Вероника

«Убирайся вон!»

С такими словами я выгнала Бессонова из квартиры.

«Ну, как знаешь», – до сих пор крутятся у меня в голове его слова.

Никак не могу представить его руки на своем теле. Они ведь покрыты жуткими картинками, нет практически ни одного свободного места. Это страшит до онемения и спазмов в солнечном сплетении.

А целоваться с ним? Ощущать его вкус на языке, его губы на своих, чувствовать дыхание…

Теперь ругаю себя за то, что раздумывала о его предложении. Лучше своими силами избавиться от Уварова.

У меня есть бумаги, которые каким-то чудом украла из кабинета, когда последний раз была в доме. Нашем доме, где мы прожили два года. Целый год я и правда была там счастлива.