Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Язык постоянно ищет баланс между неполнотой информации и необходимостью вынести о ней истинное суждение. Он избегает категоричности. Естественный язык живет в борьбе с двузначной логикой, расшатывает ее законы, скрывает ясные смыслы. Поэтому П. Рикер говорит, что смысл производится в результате речевого акта. Система осуществляет себя в акте, а структура — в событии [799] . Говорить значит говорить что-то о чем-то. Движение смысла (идеального) к соотнесенности (реальной) является сутью самого языка. Момент, когда происходит поворот от идеальности смысла к реальности вещи, — это момент трансцендирования знака. Этот момент и есть момент фразы. Только на уровне фразы язык что-то говорит. Говорить о чем-нибудь означает движение смысла к соответствию [800] . Субъективность акта говорения является вместе с тем интерсубъективностью [801] .

799

См.: Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки герменевтики. — С. 132.

800

См. там же. — С. 135.

801

См. там же. — С. 136.

Важным свидетельством того, что мы совершаем качественный переход от трактовки факта как структуры (знака), то есть статического, к динамическому аспекту понимания этого феномена, является понятие смысла. Событие — это как раз означает осмысление в процессе говорения. Не знак, но слово определяет теперь бытийственную форму существования факта. Слова — это знаки в речи, то есть в процессе, а не системе. «Слово, я считаю, должно выступать точкой кристаллизации, узлом всех обменов между структурой и функцией. Если это влечет за собой создание новых моделей интеллигибельности, то потому что само слово находится на пересечении языка и речи… системы и процесса. Поднимаясь от системы к событию, от неподвижного состояния к дискурсу, слово обращает структуру к акту говорения. Возвращаясь от события к системе, слово сообщает последнему случайный характер и лишает ее сбалансированности, без чего система не сможет ни меняться, ни продолжать свое существование; короче говоря, слово связывает структуру с «традицией», которая будет пребывать внутри структуры, но вне времени» [802] .

802

Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки герменевтики. — С. 148–149.

Речь, которая имеет место во время судопроизводства — это линия, по которой знак возвращается к реальности. Слово существует только в речи, отдельные же слова суть абстракции. В речи, в конкретном применении слова осуществляется осмысленное бытие, в речи слово предстает в его соединении с конкретной бытийственной реальностью.

Сказанное позволяет нам сделать вывод, что событие, в котором рождается факт, можно понимать в трех аспектах. Во-первых, событие можно понимать как совершившееся бытие факта. Событие — это и совместное бытие, сожитие факта в двух сферах умозрительной и речевой, одновременное и синтетическое бытие. В-третьих, событие означает синтез двух (или даже более) позиций по поводу интерпретации факта-2 в контексте состязательного судопроизводства, событие как динамическое неустойчивое равновесие, касающееся понимания того, что произошло, как его истолковывать. Подобно тому, как в окуляре происходит наведения линз при наведении резкости изображения, сведение в одном месте одновременно интерпретаций фактов-2, их совмещение позволяет лучше увидеть прошлое событие. Совмещение линз (позиций сторон) позволяет увидеть то, что и как было — доказываемый факт. И этот факт принято считать истиной, то есть правильным знанием о факте-1. Так что не будет преувеличением сказать о событии истины в состязательном судопроизводстве. Мы используем понятие события для истолкования бытия факта, доказательства, довода в единстве смысла и речи, сочетания рационального и психического [803] .

803

Различные моменты этого мы будем рассматривать в последующих частях нашей работы.

Событие, которое открывает нам смысл бытия, сущность, может быть увидено лишь посредством осмысления. И именно факт открывает событие для нашего познания, предстает как наглядность бытия [804] . Значит, факт — это событие в определенном устойчивом состоянии «состоянии дел», в определенном языке; событие же «коррелятивно, в отличие от факта, всему универсуму языка» [805] .

Событие не может быть воспринято и понято вне контекста осмысленности, то есть вне формы факта. А форма факта содержит в себе, кроме той составляющей, которая соответствует онтологическому корреляту факта, еще и его смысл, его оценку. Факт выступает как осмысленное событие, как событие в определенном контексте. Такое последовательное движение познания от внешнего опыта и фактов к их духовному освоению в виде определенной системы смыслов на уровне своего осознания составляет понимание.

804

См.: Мелков Ю.А. Факт в постнеклассической науке. — С. 123.

805

Киященко Л.П. Онтология — событие философской мысли // Событие и смысл (Синергетический опыт языка). — М, 1999. — С. 92.

Понимание связано с воспроизведением общей структуры ситуации, мысленное вхождение в понимаемую ситуацию, моделирование труднопонимаемых ситуаций путем последовательного сведения их к основаниям, связанным с базисом несомненности [806] .

Таким образом, можно указать на причастность герменевтических процедур понимания — через диалоговые структуры, воспроизводимые уголовно-процессуальным правом, — к информационной реконструкции свойств понимаемого события.

806

См.: Доказательство и понимание / М.В. Попович, С.Б. Крымский, А.Т. Ишмуратова и др. — С. 49, 50.

Переходим к заключительному этапу наших рассуждений.

Признание наличия презумпций познания, наряду с «субъективностью» его метаконтекста, вовсе не обязательно должно противоречить объективной истинности постигаемых в фактах событий действительности. Осознание и усвоение собственных предпосылок приводит не к релятивизму и субъективизму в познании, а к снятию этой предпосылочности, к диалогу с текстом или с событием. Таким диалогом как раз и может быть представлено переосмысление события, смена его контекстов, его постоянное воссоздавание, переинтерпретация. Что как не состязательное правосудие способствует этому.

Событие — это распаковка того, что потенциально заложено в природе факта. Событие, предпосылки которого имеются в состязательности, происходит не автоматически, но благодаря творческой активности состязующихся сторон, а также самого суда; только волевым усилием, благодаря энергии, совместному действию субъектов доказывания, проектирующих на событие собственные ценности, собственные цели, собственные смыслы, доступно обновление обличил факта, его синергийное состояние.

Событие — есть продукт, диалогическое со-действие в условиях состязательности, со-бытие реального мира и процессуальной (то есть одновременно юридической и фактологической) картины мира, создаваемой участниками судопроизводства.

Если факт есть не любое, а «досто-верное сведение», то это означает что оно про-верено, то есть ему поверили, его достоинство, его значение, сила удостоверены участниками судопроизводства. Смысл сообщений о каком-то обстоятельстве возникает в ходе речевого события, то есть проговаривания, интерпретации и переинтерпретации сообщения в разных контекстах (оперативно-разыскной операции, следственного действия, в судебном заседании), с разных сторон, под различными углами зрения. Различные точки зрения не только противостоят друг другу, но и дополняют, образуют посредством своей взаимной дополнительности некоторую общую структуру, со-действие и со-бытие. Происходит настройка состязательной формы факта, сопровождающаяся переформатированием его структуры, содержания, то есть образуется факт-3. Значение состязательности, следовательно, заключается не в ритуальной, обрядовой стороне проверки доказательства или установления истины, состязательность создает саму возможность формирования факта-3, судебного доказательства.

М.К. Мамардашвили писал, что событие происходит тогда, когда я — субъект — присутствую; каждый раз необходимо воссоздавать, переинтерпретировать это событие вновь и вновь. Поэтому, по М.К. Мамардашвили, «истинным может быть лишь то, что требует интерпретации, возникает на ее основе… истиной нельзя обладать, она должна воссоздаваться в каждой точке и по всем частям. И это воссоздание называется интерпретацией» [807] .

Предполагаемое событие, ставшее предметом уголовно-процессуального доказывания, понимается в контексте осмысленности, созданном языком права (правовой культурой), а значит, в формате юридического, процессуального факта. Уголовно-процессуальный факт содержит в себе наряду с проекцией факта-1 еще и его смысл, его оценку с позиций обеих сторон, суда, а главное — права. Факт в уголовном деле выступает как осмысленное событие, как событие в контексте определенного правоприменения, а шире — правовой традиции, культуры.

807

Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте. — С. 387–388.

Смыслы, по мнению В.Г. Буданова, возникают как «делокализация» события во времени и пространстве — то есть как введение события в более широкий контекст, растворение его в тотальности мира (или же, наоборот, свертывание контекста до атомарного смысла события) [808] . «Смысл» события проявляется как «одежда» события, факт это «сознательно усеченный смысл» [809] .

Значит, факт выступает как событие, осмысленное судом в контексте конкурирующих интерпретаций сторонами смысла источников доказательств. Усеченный смысл события, который имеется в интерпретации его одной из сторон, может получить полноту, объективность, «всесторонность» благодаря усилиям субъектов доказывания. При этом по ходу проверки факта событие может быть «переодето» в другой контекст, переинтерпретировано, помещено в систему иных координат. Путем такой смены контекста в познании появляются представления об объективных элементах действительности. Полученный в результате борьбы интерпретаций результат, вполне вероятно, предстает как инвариант смыслового многообразия интерпретаций познаваемого события. Событие может быть одето во многие смыслы, и каждый факт будет выражать лишь один из этих смыслов. Но познание имеет дело с фактами как одетыми в смысл событиями, а не непосредственно с «голыми» событиями, но и не смыслами как их «одеждой».

808

См.: Буданов В.Г. Когнитивная психология или когнитивная физика // Событие и смысл (синергетический опыт языка). — М., 1999. — С. 46.

809

Там же. — С. 46.

Возможность смены контекстов, наличие различных интерпретаций одного события — то есть присутствие потенциальной возможности зарождения новых фактов — дает нам способность воссоздавать инвариант события, достигая тем самым большей объективности в его познании. Именно в этом состоит значение состязательности — в возможности смены контекстов, борьбы интерпретаций, в остатке — факт. Именно в судебном факте устоявшийся после борьбы интерпретаций смысл события воплощается наглядным образом. Факт является осмыслением события действительности, событием, внесенным в определенный контекст.